разочаровалась. Скорее посмеялась про себя.
– Передайте Боттону, чтобы вел «Дерехо» к нам, – сказала она. – Если по окончании мы уйдем, это будет выглядеть жестом доверия. Если вступим в бой, он мне нужен под рукой.
– Как скажете, мэм, – ответил Мугабо. – Не хотел бы уклоняться от темы, но вы видели сводку по Сан-Эстебану?
– Что там?
Улыбочка Мугабо стала меланхоличной. Из него вышел бы хороший официант. С таким, чуть смущенным выражением лица посетителям говорят, что заказанный деликатес кончился.
Она встретила его взгляд:
– Сан-Эстебаном занимаются другие. Мы – моим заданием. Если явится мессия, скажите ему, что мы заняты. Ясно?
– Совершенно ясно.
– Если понадоблюсь, я буду в оружейной.
К великому сожалению, она не захватила свой быстродействующий скафандр разведчика. На «Ястребе» имелась штурмовая броня последнего поколения, ее уже разложили на палубе в ожидании последних штрихов рукой Танаки, но этот скафандр и близко не походил на элегантный, стройный как борзая «Сталкер». Дизайн штурмовой брони был простым и грубо эффективным – надежный робот-убийца. Под обоими рукавами крепились пулеметы Гатлинга: скорострельные, с мелкокалиберными разрывными патронами. На левое плечо добавили ракетный гранатомет – на случай, когда пары пулеметов окажется мало. Да эта броня и сама по себе была оружием. В ней Танака могла бы в жиме лежа поднять наземный экипаж. А уж порвать надвое человека для этого скафандра пустяк. Он был предназначен для штурма, когда продвигаются от двери к двери, проходят коридор за коридором. Вершина лаконской инженерии, с ним Танака сумела бы без поддержки очистить базу вроде станции Драпер. Если только не попадет под прицел ОТО.
Она медленно и методично прогоняла проверку; за тысячи часов работы с такими скафандрами список операций впечатался в мозг. С окончанием проверки мысли переключились на предстоящий бой. Если предстоял бой.
Она была готова к тому, что бой будет.
Языком она ощупала десну с недостающими зубами и неприятный шрам на внутренней стороне щеки. Рана уже не болела, но там, где пуля Джеймса Холдена вырвала кусок лица, осталась непривычная гладкость – плохо залеченные разрывы. И они зудели фантомным зудом.
Ранения были тяжелыми. Голова до сих пор болела после сна в неподходящем положении. И, хотя Танака добросовестно прошла все восстановительные процедуры, щеки никогда уже не станут вполне одинаковыми. Чтобы нарастить выбитую кость, уйдут месяцы, а чтобы из нее проросли зубы – и больше того. Некоторые – даже среди лаконских военных – и с меньшими основаниями требовали бессрочной инвалидности с повышением пенсионных выплат и льгот. И это было еще не худшее.
Хуже всего был стыд.
Танака – вершина лаконской армии. Одинокий стальной атом на самом острие копейного наконечника. Опытная, тренированная и, несмотря на годы, в превосходной форме. Она отправилась на задание как на детскую площадку, да еще имея за спиной стрелковую группу, а Джеймс Холден накормил ее собственным дерьмом. Она знала, почему так вышло. Ее сдерживала необходимость защищать девочку, а его нет. Она держалась консервативных взглядов относительно применения военного корабля вблизи гражданских лиц, а он нет. Она могла бы дождаться, пока они оставят девочку, но даже такой рассчитанный риск в тот момент казался ей слишком велик. Все ее действия надзорный трибунал проглотил бы, не моргнув глазом. И все-таки проиграла она, а не он.
Она зарядила пулемет на правой руке лентой, где мощные разрывные чередовались с бронебойными. Лента встала на место с успокоительным металлическим щелчком. Не убивай никого или уж убей всех.
Если передача сорвется, она знала, какой вариант выбрать.
* * *
Танака велела Мугабо оставить «Ястреб» на расстоянии, позволявшем кораблю уклониться от входящих снарядов рельсовой пушки, а на поверхность луны добралась на двигателе штурмового скафандра и опустилась в точке с указанными ей координатами. Небольшой выступ скалы и лед скрывали дверь шлюза от взгляда с орбиты, но с поверхности она отлично просматривалась. Наружный люк был открыт – ее ждали.
Станция Драпер была всего лишь ледяной пещерой, выстеленной изоляционной пеной, а гравитации крошечной луны едва хватало намекнуть, где тут низ. Базу военного флота это напоминало не больше, чем любая пиратская станция в Поясе. Танаку оскорбляла сама мысль, что великий воин и вождь адмирал Трехо вынужден торговаться с этими захолустными революционерами.
– Вхожу, – радировала она Мугабо.
– Принято, сэр, – ответил он. – Мы готовы.
Танака хихикнула по себя и отключила его канал. Несколькими секундами позже она вышла через шлюз в большое складское помещение. Всю стену заставили шкафами и стойками для вакуумных скафандров. Потолок выстилала все та же дрянная пена, но решетка пола была металлической, и Танака прищелкнулась к ней магнитными подошвами.
Ее встречали пятеро. Все при оружии.
– Я – Джиллиан Хьюстон, – сказала женщина посередине. На ней был простой спортивный костюм без знаков различия. Стоявшие по сторонам от нее держали винтовки «на караул».
– Полковник Алиана Танака, Лаконский десантный корпус.
Передача пленных требовала определенных формальностей, и Танака, пока не получит девочку, намеревалась их соблюдать.
Казалось, Джиллиан Хьюстон ожидала продолжения, и повисшая пауза смутила обеих. Помолчав, Джиллиан откашлялась. Танака на своем внутреннем экране наблюдала, как тепловые, звуковые, видео– и радиодатчики скафандра выстраивают для нее план-схему внутренних помещений станции. Электромагнитные сенсоры, способные уловить сердцебиение, обозначили на схеме и присутствующих в радиусе их действия людей.
– Трехо сказал…
– Адмирал флота Антон Трехо, – отрубила Танака, а усилитель наружных динамиков придал гулкой звучности ее голосу.
Лицо Джиллиан застыло. Хоть и зеленая, а замечаний не любит. И, даже лицом к лицу с боевым скафандром, не думает пятиться. Ее нервозность выдавала только частота сердечных сокращений. И перебои ритма.
Танака выждала, наблюдая, как заерзала охрана. Теперь Джиллиан, как видно, решила держать паузу. Кто первый заговорит, тот и главный? Хорошо же. Скафандр сообщил, что схема станции в целом завершена, все присутствующие в радиусе семидесяти метров отмечены. Танака отключила наружный динамик и произнесла:
– Даю полномочия стрелять без команды. Танака.
Щелкнув, отключились предохранители ее скафандра. Этот звук тоже отразился от стен. Охранники нервно переглянулись.
– Адмирал флота Трехо, – первой сорвалась Джиллиан Хьюстон, – гарантировал, что, если мы отдадим вам девочку, силы Лаконии покинут систему Фригольд, не атакуя. Он поручился своим словом.
Танака вернула на место наружную связь:
– Я не вижу Терезы Дуарте. Где она?
– До ее передачи я должна получить более надежные гарантии.
– Подвинем врата? – съязвила Танака.
– Мне недостаточно устных заверений, – повторила Хьюстон. По-видимому, заготовленный сценарий был исчерпан.
– Где Нагата?
– Простите?
– Адмирал сделал предложение Наоми Нагате. Вы – не она. Терезы Дуарте здесь нет. Что, собственно, происходит?
Хьюстон вздернула подбородок так, словно Танака ее в чем-то обвиняла.
– Наоми Нагата контролирует гражданские акции подполья.
