заставили переодеться в классический костюм с галстуком и длинное полосатое пальто, а капитана — в темный кожаный плащ на меховой подкладке. Даже Василию и Алле нашлась одежда.
Мой «старший братик» и оперативница должны были ехать отдельно. Ещё вчера, на обратном пути, капитан посовещался с Гельмутом и решил, они будут сопровождать нас на другой машине. Незачем нам светиться такой большой компанией. Это может насторожить людей, с которыми мы планируем встретиться. Пусть лучше аккуратно подстраховывают, держась в отдалении. Немец взялся решить эту проблему. Он привлек своего двоюродного племянника. Вилли, по словам Гельмута, являлся идейным коммунистом, обожал дядьку и всецело ему доверял. У него был серый «фольксваген» 50-го года. Машина досталась от деда и постоянно стояла в гараже. Периодически она использовалась для эвакуации бойцов РАФ и перевозки подпольной литературы немецких коммунистов. Для этого в специальном тайнике, оборудованном в подвале гаража, хранились поддельные автомобильные номера.
Вещи, в которых мы приехали, упаковали в одежные чехлы. Они остались в квартире. Гельмут заверил, что с одеждой ничего не произойдет, а в случае непредвиденных обстоятельств, её быстро заберет Вилли. А вот чемоданчик с гримом Алла и Вася с собой захватят, на всякий случай. Пока оперативница возилась с нами, Гельмут зарядил рации. Одну оставил себе, другую вручил Васе.
Мы погрузились в мерседес. На одной из улиц города нас ждал серый «фольксваген» с веснушчатым лопоухим парнем — Вилли. После коротких приветствий Алла и Василий пересели туда и поехали за нами, держась на почтительном расстоянии.
Первая встреча прошла, как и планировалась. Мы припарковались на стоянке недалеко от места встречи. Вторая машина с оперативниками стала метрах в двадцати от нас, так чтобы держать под присмотром не только «мерседес», но и вход в заведение. «Ил Бонгустайо» оказался небольшим уютным ресторанчиком итальянской кухни. Смуглая официантка, игриво стреляющая глазками в мою сторону, проводила нас в отдельный зал. Небольшое помещение было залито теплым желтым светом. На огромной люстре, захватившей центр потолка, сверкали золотистыми искорками хрустальные подвески. По стенам развешаны живописные картины — тропическое побережье, закат в горах, красочные виды Гамбурга. Напротив стола — огромный камин в викторианском стиле. Стулья с мягкими спинками и резными деревянными ножками органично вписались в общий интерьер.
Пока я разглядывал зал, пришел Рупперт. Бывший американский полицейский мне понравился сразу. Прямой взгляд, проницательные голубые глаза, располагающее лицо. Мужчина держался с достоинством, и сразу же предложил перейти к делу. Мы с капитаном представились, соответственно, «Джоном» и «Томом». Пояснили, что представляем группу армейских отставников и бывших работников спецслужб, объединившихся в движение «Лига патриотов Америки». «Джон» добавил, что мы возмущены преступной деятельностью ЦРУ и военных, покрывающих и принимающих активное участие в торговле наркотиками на территории США. После этого я вручил Майку папку с документами.
Когда бывший полицейский ознакомился с бумагами, он потрясенно молчал, а потом вздохнул:
— Это для меня не новость. Раз вы меня пригласили, то знаете мою историю. Я служил в полиции Лос-Анджелеса. Там впервые столкнулся с торговлей наркотиками. В Скид Роу, Комптоне, Инглвуде, Вермонте Висте, Мид Сити, ниггеры и латиносы из банд «Блудс», «Крипс» и многих других, открыто торговали наркотой почти на каждом перекрестке. Город завалили недорогим кокаином и героином. Наркоманы дохли в ночлежках, дворах, валялись на улицах трущоб и в темных переулках рядом с кучами мусора, пуская слюни от «прихода». Обдолбанные наркотой или в попытках найти деньги на очередную дозу они творили страшные вещи. Я видел изнасилованную семилетнюю девочку, которой эти подонки выкололи глаза и отрубили руки, покромсанную на куски супружескую пару. Их рубили тесаками только потому, что двум черножопым ублюдкам не хватало денег на дозу. Они думали, что старики где-то прячут крупную сумму в долларах. Я видел матерей, продававших дочерей-подростков за дозу дешевого, разбавленного всякой дрянью героина.
Рупперт прервался, мысленно снова переживая эти события.
Неожиданно его профиль на мгновение стал нечетким и размытым, как будто я смотрел на бывшего полицейского через заливаемое дождём мутное стекло. А когда картинка прояснилась, в моем мозгу чередой ярких снимков пронеслись описанные Майком преступления. Лежащая семилетняя девочка с кровавыми сгустками вместо глаз и костями, торчащими из обрубков рук, истерзанные и изрезанные ножами старики, лежащие в засохших лужах крови рядом. Желудок отозвался рвотным спазмом. Я гигантским усилием сдержал подошедшую к горлу волну. Вот же уроды…. И те, кто принимает наркоту, и те, кто доставляет и продаёт…
— Что-то не так? — бывший полицейский моментально отметил моё состояние.
— Том, ты в порядке? — встревожено спросил Сергей Иванович.
— Да, — я схватил стоящую на столе бутылку с уже открытой крышкой. Набулькал в стакан стреляющую пузырьками минералку и залпом выпил:
— Продолжайте, пожалуйста, Майкл. Мы с Джоном вас внимательно слушаем.
— Гуд, — кивнул американец. — Тогда я решил провести самостоятельное расследование, чтобы узнать, кто стоит за этими говнюками из уличных банд. Подключил стукачей, надавил на парочку наркотов, прижал одного придурка из торгашей и узнал, что это дерьмо шло потоком с морского порта и базы ВМС «Лейкхест». Думал, это частная инициатива некоторых военных и написал рапорт на имя начальника участка. Он переговорил с кем-то из военных и руководством города. А на следующий день к старине Билли приехали два лощенных типа в черных костюмах. Представились федералами. Закрылись с ним в кабинете и о чём-то разговаривали. Когда они уехали, начальник участка вызвал меня. Он сидел красный, руки дергались как у припадочного. Билли порвал рапорт, наорал на меня, приказал всё забыть и уничтожить доказательства. Наш начальник участка не из робких. Мог и мэра послать, защищая ребят и с прокурором поругаться, если верил в свою правоту. А тут сидел и трясся. Мне сказал, чтобы я не играл с огнём — парни оказались из Лэнгли. Они заявили, что мы влезли в их работу и можем испортить секретную оперативную комбинацию. Я этому не поверил. За долгие годы никаких серьезных проблем у наркодельцов не было. Стоило нашим парням или коллегам из других участков действительно напасть на что-то крупное, их или тормозили, или партия наркоты бесследно исчезала. Всё это заставляло серьезно задуматься об уровне и должностях тех, кто покрывает грязный бизнес. А после наезда на Билли, лично для меня всё стало понятно. Я думаю, его запугали чем-то, действительно серьёзным. Иначе бы начальник не трясся и не сидел с таким
