То было действительно по-настоящему страшно. Мы вернулись в родной интернат после веселого времяпрепровождения, и где-то через неделю у него закончились запасы. А может, хотел сделать перерыв. Типа мне соскочить раз плюнуть. Этого я уже не узнал. Леон не спал, он не мог сосредоточиться, его рвало и било ознобом при повышенной температуре. Ну мелочи вроде постоянно текущих из носа соплей уже не трогали. Я принес ему «колеса», сходя в самоволку, иначе реально бы загнулся. А вызывать врача он запретил.
Принять дозу он не успел. Пока я штурмовал забор и искал дилера, надзиратель зашел проведать заболевшего ученика. Больше я приятеля не видел, и даже выяснить, куда отправили, не смог. Да особо и не пытался. Меньше всего хотелось, чтобы учителя построили напрашивающуюся параллель. За мной и так довольно долго пристально наблюдали. Даже проверки устраивали и кровь на анализ брали. Благо к тому сроки прошли и выветрилась из меня дурь. Пронесло.
Но я это, собственно, к тому, что Леон преподал мне несколько практических уроков химии. Не так уж это и сложно повторить виденное не в книжке, а собственными глазами. Достаточно один раз поучаствовать. Он как раз героин показательно произвел, но мне хватит и первой стадии. Тем более что сообщение Леона о возможности замены в молекуле морфина одного из атомов водорода в группе ОН на метильную группу СН3, с получением сравнительно безвредного вещества кодеина, выше моих возможностей. Я даже пытаться не стану.
Кое-что необходимое я добыл через аптеку. В ней продаются не одни лекарственные растения, как оказалось.
Любые порошки, притирания и мази готовят на месте. Фармацевтическая промышленность в настоящий момент отсутствует полностью. Вот и стараются специально обученные люди. И при госпитале, естественно, имеются. А здесь меня очень хорошо знают, и если покажешь монету, не прочь помочь в новых исследованиях. Причем не ставя начальство в известность. Кому дополнительная копейка помешает?
Первый опыт удался на славу, но тогда без шприца с полой иглой ничего толкового сделать было нельзя. Конечно, можно просто глотать, но так медленнее усваивается и не зрелищно. Я напряг незаменимого Лехтонена и после очередных ощутимых трат получил искомое, вкупе со специальным металлическим ящичком для кипячения. С запорами, монограммами и отделениями для десятка игл.
Он давно уже может без меня обойтись, однако честно продолжает соблюдать прежнее соглашение о сотрудничестве. Идею поймал достаточно быстро и сделал инструмент, не изображая великих трудностей. Другое дело — захотят ли врачи пользоваться такими штуками под мой инструктаж. Без правильного применения недолго и заразу занести. А относятся к господину Ломоносову профессионалы с все больше заметным подозрением.
Ну вот. Немного труда — и очередная кристаллическая рыбка выловлена из пруда. Запах отсутствует, на пробу узнается по характерному терпкому привкусу. Он плохо растворяется как в воде, так и в спирте, и на выходе вместо положенных десяти процентов от веса получается меньше. Фильтрация подгадила или выпаривание? Но это уже дело поправимое. У меня сырья до фига и больше, набью руку.
— Да! — крикнул на осторожный стук в дверь. — Кто там?
— Вы просили сообщить, когда появится португалец, — доложил Андрюха.
— Очень хорошо, — обрадовался. — Зови его сюда!
Доктор вошел, с любопытством осматриваясь по сторонам.
Да уж, обстановка заметно изменилась с прошлого раза. Тогда кругом валялись книги, сейчас почти все пространство комнаты занято оборудованием. На мой взгляд, хуже и примитивнее обычной школьной лаборатории. На аборигенов обычно производит убийственное впечатление.
— Присаживайтесь. Слушайте, как вас правильно зовут? — любопытствую, дождавшись, когда он устроился за столом. — Я уже слышал несколько вариантов — Санхец, Санхес, Санжес, Саншес и Санше.
— Меня не обижает такая разница, я давно усвоил, что русские обязательно переврут иностранное слово, — машинально ответил, почти дословно повторив высказывание таджика Ибрагима.
— В документах меня не трогает. Мне неудобно обращаться неправильно, — говорю со значением.
— Антонио Рибейро Санхец, и вы можете говорить просто Антонио.
— Тогда ко мне — Михаил. Без отчества.
Если до него до сих пор не дошло, что имя по отцу употребляют в качестве уважительного обращения, а я предлагаю перейти на дружескую ногу, уже ничего не поможет. Только, думаю, все сознает. Очень неглупый человек, готовый, в отличие от большинства дипломированных индюков, выслушать и дилетанта вроде меня. Тут важнее польза, а после изучения статистики смертности в здешнем госпитале и бесед с доктором Бидлоо проникся ко мне симпатией. Точнее, к предложениям, которые я пытаюсь внедрять, и идеям.
— Я пригласил вас для демонстрации столь заинтересовавшего опыта операционного вмешательства без боли.
— Да-да, — он горячо подался вперед.
Те три случая с моей подачи ему описали в подробностях, но до сих пор я надувал щеки и делал многозначительный вид, уклоняясь от разговора. При том мизерном количестве добытого порошка предпочитал держать на всякий пожарный случай лично для собственных нужд. Мало ли, случится что завтра со мной или нужными людьми — а все ушло. Теперь можно идти на контакт.
— Вы действительно добились нового открытия? А почему на этот раз нет соответствующей статьи?
— Я объясню. Но прежде хотелось бы прояснить некоторые веши. Вы знаете о свойствах опиума?
— Об этом писали еще Гален и Гиппократ, предлагая давать опиумную настойку в качестве болеутоляющего.
— Вот именно, — радостно поддерживаю.
Оказывается, еще древние греки додумались. Чего не узнаешь про них. Такие умные, аж Архимед сжег зеркалом флот. В будущем повторить его подвиг никому не удалось.
— Почему сегодня не используется повсеместно? Множество людей погибает от боли, и ничего удобнее, кроме как накачать алкоголем до полусмерти или врезать киянкой по башке, так и не придумали.
— После появления арабов многие торговые связи с Востоком оборвались. Это продолжили османы, захватившие Константинополь.
Допустим, там и католики успели недурно погулять. До сих пор в Венеции имеются статуи, украденные в разграбленной столице Византии, сам видел.
— А с гибелью Римской империи и знания во множестве утеряны. Лишь сейчас мы сумели продвинуться дальше, но слегка.
— А главное — известный еще со времен пирамид мак не вызревает в северных широтах, — соглашаюсь. — Но по мне это просто лень и неуважительное отношение к людям.
Мне понравился блеск глаз. Азартный человек.
— Данная настойка достаточно известна в фармакологии и многими врачами предписана для улучшения здоровья. Опиум возбуждает дух, вызывает сон и бесчувствие, успокаивает сильные боли. Его прописывают при коликах, плеврите и расстройствах кишечника.
Молодец. Пять баллов. Не зря врачом работаешь.
— Вот и я о том. Можно приобрести сырье при желании. Я это сделал. И после задумался. Большое вам спасибо, — церемонный поклон в сторону доктора, — за знакомство с творчеством господина Бургаава.
Язык не поворачивается сказать так: «Руки не дошли до его откровений». Не успеваю я, времени страшно не хватает, особенно в последний месяц. Елизавета жутко взбаломошная. То ей кататься на лодочке, то на богомолье, и вечно требует моего присутствия. А после очередной попойки и диких танцев до упаду не лежит душа к науке.
— Он очень заинтересовал мыслью о законах химии и механики, применимых к человеческому организму. Я подумал — а нужен ли опиум в его натуральном виде, или, как любое вещество, он состоит из неких химических элементов?
Пауза. Ишь, смотрит.
— Может быть, я не очень разбираюсь в науке, — подпускаю в голос иронию, — диплома университета не получу, потому что не очень хорошо запомнил, что там кто рекомендует для получения философского камня, зато после целой серии опытов удачно выделил из опиума некое вещество.
Со стуком ставлю на стол между нами закупоренную пробирку.
— Пришлось помучиться с отделением примеси, — еще одна многозначительная пауза. — Данная субстанция испытана сначала на собаках, затем на людях. Можно погрузить в долгий сон или одурманить на время больного, чем очень облегчается любое вмешательство на хирургическом уровне. Также можно избавить от болей после операции. Фактически она в десять раз сильнее изначального действия опиума. А при равных объемах сравнивать просто смешно. В унции на пару тысяч доз обезболивания. Вы понимаете?!
— Очень замечательно и с глубокой завистью, — ответил Санхец моментально.
— Есть одно очень большое «но», Антонио, — говорю со вздохом. — Меня предупреждали прекрасно знакомые с ситуацией люди с Востока, что длительное употребление опиума приводит к зависимости курильщика. Или пьющего настойку. Не столь важно. Вопреки убеждениям многих, увлечение сим зельем до добра не доводит. Оно не излечивает болезней и не повышает сил. Оно притупляет эмоции и вызывает помрачение ума и упадок сил при длительном приеме.
