и добавил: – И уж тем более на инкубов, поскольку вас в рейдах никогда не бывает. Командиры обычно верно распределяют обязанности – каждому по способностям. Но это не означает, что вы не должны уметь за себя постоять! В полевых условиях случаются разные ситуации, и иногда просто нет времени сплести заклинание или сбежать. Надеюсь, я понятно объяснил важность физической подготовки даже для сильнейших из вас? А уж для слабейших навык дать отпор является основой выживания. Кивните, кому понятно.
Мы покивали, хотя притом ощущали себя безмозглыми детьми, которым азбучные истины на пальцах объясняют. Магистр Леонт продолжил затянувшуюся вступительную речь:
– Вас обязательно научат ставить магические щиты и оказывать первую помощь раненым, – он снова закончил фразу, корректируя специально для инкуба: – Ну, почти всех из вас. Но пока Никите нельзя снимать блокиратор магии, а у Тальи, по предположениям магистра Веллеса, вообще может не хватить на подобное сил, и потому самым логичным сейчас будет притвориться, будто вы – самые обычные люди, которые могут попасть в самые страшные неприятности. Кивните, кому понятно.
Теперь уже кивнули только самые прилежные ученики, которые очень хотели подыграть добродушному преподавателю. То есть одна я. Остальные уже принялись закатывать глаза. Но Леонту и такой малой поддержки хватило для перехода к следующей мысли:
– У каждого магикопа есть приоритетное оружие, но лучше уметь пользоваться всеми из них. А пока начнем с самых обычных приемов, чтобы вы не поранились, а ваши мышцы начали крепнуть. Разбейтесь на пары!
Диминик не сдержался:
– То есть кивать уже не надо? А я только настроился.
Пока Риссая звонко смеялась над весьма посредственной шуткой, ко мне подошел Никита и неожиданно предложил:
– Давай вместе заниматься. Я не уверен, что ты до конца приняла мои извинения, хочу загладить свою вину.
– Получив кулаком в морду? – не поняла я.
– Не буду возражать. Ведь сразу видно, какой ты хороший человек, вот бы мне такого друга.
Он изобразил настолько виноватый и смиренный вид, что язвить дальше расхотелось. В тот момент отчего-то вылетел из головы вывод о нем Диминика – якобы Никита очень старается понравиться, хотя не испытывает ни малейшей симпатии к собеседнику. Чутью инкуба на чужие эмоции можно доверять, однако я почему-то об этом не вспомнила, а услышала только слова – и ободряюще ему улыбнулась.
Но встать друг перед другом для первого упражнения мы не успели. Эйм просто отодвинул Никиту от меня, надавив тоном:
– Куда попер, свежачок? Эта – моя, – опомнился и тотчас исправился: – Напарница то есть.
Берсерк услышал реплику и правильно оценил ее интонацию:
– Зачем хамить, Диминик? Ты и сам здесь новенький!
– Хамить? – обвиняемый будто действительно удивился и абсолютно обескураживающе улыбнулся, вновь переходя на привычный шутливый тон: – Магистр, во всех цивилизациях у инкубов нет никаких прав, кроме одного: мы выбираем женщин. А остальным придется терпеливо ждать в сторонке и смотреть только на тех, кто после нас останется. Я сейчас о физкультуре говорю, а не о том, что вы подумали.
Леонту было все равно, зато Риссая позеленела. Но я иррационально обрадовалась рокировке и сжала кулаки, предвкушая:
– То есть ты получишь от меня в морду? Можно ли представить день восхитительнее?
Черные глаза смешливо округлились:
– И рука поднимется – на такую-то морду?
Ну да, поднимется, хотя и не без сомнений. Но ведь магикопам разные преступники попадаются – лучше сразу научиться оставлять щепетильность в стороне.
Берсерк показал нам первый прием: захват и удар локтем. Со стороны выглядело несложно, но сразу повторить не получилось, вот для того и нужно оттачивание каждого движения. Уже через минуту преподаватель завопил:
– Риссая, ты зачем так молотишь?! Не убей своего товарища уже на первом уроке!
– Простите, магистр, – фыркнула она, грозно сдувая рыжую прядь с лица.
Видимо, поведение инкуба ведьме очень испортило настроение, потому Никите сегодня достанется по полной программе. Но и в нашем спарринге не все было гладко. Похоже, только для меня эти упражнения были в новинку, а Диминик без малейшего труда отражал мои удары. А когда настал его черед нападать, он чрезвычайно легко перехватил меня и зачем-то прижал к себе. Тут же отпустил – но на следующем шаге я снова оказалась впечатанной в его тело.
– Ты что делаешь? – возмущенно поинтересовалась, вырываясь.
Но у него даже дыхание не сбилось, а вопрос он посчитал не слишком занимательным для обсуждения:
– Любопытный препод, ты не находишь? – Он покосился в сторону берсерка, который пытался остановить Риссаю от расколачивания черепушки Никиты. – Слишком мягкотелый. Берсерки иногда так активно сдерживают свою природу, что превращаются в каких-то немыслимых мямлей.
– Радовался бы! – отреагировала я, почему-то впадая в волнительное веселье от слишком тесного контакта с инкубом. – Я и не надеялась, что именно этот урок будет таким няшным. А какое было длинное предисловие!
– О да, видимо, наш Леонт – большой любитель прелюдий.
– Ты все сводишь к сексу? – не удержалась я.
– Сейчас даже не намекал. – Диминик замер и вдруг подмигнул. – Но мне нравится, что намекаешь ты.
Я не успела ни оправдаться, ни смутиться, поскольку следующий его захват сопровождался еще и подножкой – и мы оба полетели на пол. Я не ударилась лишь потому, что он каким-то образом успел завести свою руку мне за спину – и потому я рухнула на его ладонь. Видимо, у этих обворожительных гадов еще и физиология какая-то странная, приспособленная для любых выкрутасов. Однако в итоге я все равно очутилась под ним, а уж когда наши губы оказались совсем близко, нервно сглотнула и закричала, пряча за раздражением накатившую волну жара:
– Да что ты делаешь, Дим?!
– Присоединяюсь к вопросу, – прокряхтел сверху преподаватель. – Полное обездвиживание противника мы будем проходить на следующей неделе!
Инкуб плавно встал, подал мне руку и дернул вверх, поднимая на ноги, но продолжая так же хитро улыбаться. Все же ответил на последнюю претензию:
– Да ладно вам, магистр. Будто я умею что-то еще, кроме обездвиживания противника.
– Так, может, вам в таком случае в сверхполиции не место? – недовольно спросил берсерк.
– Не давите на меня, магистр. Я от давления становлюсь еще сексуальнее – защитная реакция организма на раздражение из окружающей среды.
Учитель схватился за голову, я кое-как старалась не улыбаться. Не он первый, не он последний, кого в этих стенах доведут до истерики к моменту, пока конкретно этот курсант наконец-то станет выпускником.
Теперь била я, инкуб меня больше не перехватывал и не прижимал, но, странное дело, мне теперь отчаянно этого хотелось. Кровь уже забурлила, на ее успокоение потребуется время. И процесс пройдет быстрее, если язвить:
– Так и что на тебя сегодня нашло? Ты ведь обычно сдержанный с существами, которые тебе не нравятся!
Он снова резко приблизился – я даже дыхание на щеке почувствовала. Но ответил только после того, как я медлительно вскинула руку, выставляя блок, как учил преподаватель:
– Нашло что-то. И не сегодня. Ты очень невнимательная, Наташ. Слушай, сейчас в голову пришла идея. Потрогай меня ночью – в смысле, моего альтера. Хочу немного пообщаться в неформальной обстановке. А на передачу записок уходит слишком много энергии – я лучше приберегу ее для чего-нибудь более интересного. Ты в этом не меньше моего должна быть заинтересована.
Кровь уже не бурлила, она от этих намеков закипала:
– Сниться мне собрался? Больно надо!
– Не больно, но надо. Вот увидишь.
Звучало многообещающе – невозможно не поверить. Но я собралась, отступила и спросила напрямик:
– Ты флиртуешь со мной, или на самом деле решил меня соблазнить? С чего вдруг?
Он тоже посерьезнел, прищурил глаза – и оттого его реплика прозвучала напряженнее и искреннее:
– Разве тебе нужна для этого конкретная причина, Наташ? Вот точно-точно? Ничуть душой не кривишь?
Я знала, на что он намекал, потому сделала еще полшага назад и произнесла размеренно:
– Видишь ли, Дим, тут такая сложная дилемма. Если во мне больше от существа, то ты не получишь своего питания. Если во мне больше от человека, то ты высосешь мои силы – вначале я почувствую истощение, потом быстро состарюсь, ну а там и до смерти недалеко, если не пощадишь. Я, конечно, тобою очарована, потому что иначе инкубов воспринимать невозможно, но предупрежден – значит, вооружен.
