– Спасибо, Кевин, огромное вам спасибо. – Сейчас его соболезнования звучали бы еще более неловко, чем когда он высказывал их Фейс, но Уит все равно предпринял попытку: – Пожалуйста, примите мои искренние соболезнования по поводу потери вашего друга.
– Благодарю. Спасибо. Я должен идти.
Кевин повесил трубку. Уит поспешил к своему автомобилю, убедился, что затаившихся гангстеров рядом не видать, и сел, повернув ключ зажигания. Двигатель молчал. Позитивное начало дня было сорвано.
Кто мог дать бесталанному порножеребцу полмиллиона на съемку фильма? Только другой такой же жеребец, подумал Уит. Скорее всего, Джуниор Дэлоуч.
Его телефон зазвонил снова.
– Где тебя, черт побери, носит? – возбужденно спросила Клаудия. – Мне нужен ордер на обыск, причем очень срочно.
– Вы не можете просто так врываться сюда! – верещала Мария Магдалена. Клаудия не обращала на нее внимания и следила за тем, как два помощника шерифа округа осматривали шкаф в главных апартаментах Джейбса.
– Мы советуем вам сообщить о том, где сейчас находится Джейбс, – сказал Дэвид. Глаза его возбужденно блестели.
– Его срочно призвали дела Господни, – уклончиво ответила Мария Магдалена.
В комнату вошел еще один работающий с Дэвидом офицер полиции.
– Никаких следов Джейбса на территории. Его машины нет.
– Так все-таки, где же он, Мария? – спросила ее Клаудия.
– Не знаю.
– Вы, его правая рука, не знаете этого? – Клаудия сложила на груди руки; она догадывалась, что Джейбс оставил Марию, чтобы через нее узнать, насколько здесь становится горячо. – Наверняка он надеется, что вы вполне сможете принять удар на себя. Это действительно очень по-христиански с его стороны. Какой мужик!
Мария Магдалена вся задрожала, но вовсе не от страха. Она напряженно следила за тем, как один из помощников шерифа, молодой худощавый вьетнамец, достал из шкафа старую, потертую кленовую шкатулку. Внутри лежала толстая Библия. В аккуратно вырезанных в тексте Священного Писания углублениях лежали три упаковки белого порошка. Дэвид взял немного порошка на язык, попробовал его и кивнул Клаудии.
– Освежающее средство во время перерывов. Это кокаин, мальчики и девочки.
Клаудия обернулась к Марии Магдалене.
– Помогите нам, Мария, иначе мы не сможем помочь вам, когда судья начнет заниматься вами по полной программе. Так где Джейбс?
Мария Магдалена встала на одно колено, и губы ее зашевелились в безмолвной молитве.
– Начинайте обыск в остальных помещениях, – распорядился Дэвид, – и давайте сообщим в DEА[19] в Корпус. Кристи. А еще нужно передать сигнал всем постам по розыску Джейбса.
– Она знает, где он находится, – настаивала Клаудия, не сводя глаз с неистово молящейся Марии. – Она знает, и она…
Мария Магдалена вдруг вскочила с пола и бросилась на Клаудию, после чего они обе вылетели в небольшой коридорчик. В горло Клаудии вцепились толстые пальцы с острыми, как ножницы, ногтями, а костистый кулак с силой ударил в левый глаз. Клаудия заехала коленом Марии между ног, схватила ее за большой палец и резко заломила его назад. Раздался вопль, и Клаудия почувствовала, что рука соперницы больше не сдавливает ее горло. Другие офицеры оттянули неистовствующую Марию от Клаудии и в мгновение ока надели на нее наручники.
Клаудия с помощью Дэвида поднялась на ноги. Плечо болело, кожа вокруг глаза саднила. Мария выкрикивала проклятия, забыв о смирении, которому ее учили священные книги. С языка разъяренной последовательницы преподобного Джейбса Джонса слетали соленые словечки из ее прошлой уличной жизни.
– Я в норме, – сказала Клаудия Дэвиду, который готов был заняться ее ушибами прямо здесь. Она присел возле Марии. – Вы теперь в сотни раз осложнили себе жизнь. Я начинаю думать, что вы не слишком-то умны. У вас остался всего один шанс – образумиться. Итак, Мария, где Джейбс?
– «А враги его будут лизать прах», – орала женщина, багровея от ярости. – Все вы сдохнете, как подыхает отребье!
– Пока что прах лижешь ты сама. Или глотаешь его, – заметил Дэвид.
– «Как подыхает отребье»? – переспросила Клаудия. – Или все-таки, «как подохло отребье»?[20]
Дэлфорд Спаерс покачал головой.
– Я надеюсь, что, получив этот ордер и проведя обыск, вы ничего не нарушили. – Он показал на глаз Клаудии. – Он скоро у тебя светиться начнет.
– Я вроде не собираюсь фотографироваться на доску почета как лучший сотрудник месяца.
Повисла напряженная тишина.
– Мы оказались, Дэлфорд, в очень интересной ситуации, – нарушила молчание Клаудия. – Пит Хаббл отправил свою женщину в миссию Джейбса. Вы можете объяснить, зачем он затеял все это дело, если хотел застрелиться?
Дэлфорд отхлебнул из чашки остывший кофе.
– Тогда и ты объясни мне появление предсмертной записки, Клаудия. И не забудь об отпечатках пальцев Пита и Сэма на ней, – заявил он категоричным, не терпящим возражений тоном и бросил на Клаудию суровый взгляд, чтобы окончательно поставить ее на место. Она ответила ему таким же твердым взглядом, хотя чувствовала, что невероятно устала. У нее все болело и ныло словно она попала под поезд.
– Я полагаю, что вы уже беседовали с судьей Мозли относительно обнаруженных медэкспертом результатов, а также проблем с упаковкой рук трупа.
– Да, беседовал, – подтвердил Дэлфорд.
Эдди Гарднер покраснел.
– Клаудия, ты же смотрела тело вместе со мной, – сказал он. – Я не портачил с упаковкой.
– Я и не говорила, что это сделал ты, – невозмутимо ответила она. – Я просто передала вам то, что сказали патологоанатомы и судья.
Дэлфорд пригладил кончики усов.
– Эдди, проверь еще раз всю цепочку надзора за трупом. Убедись, что это было повреждение пакетов. Наверное, эта чертова команда из морга просто недоглядела.
– Хорошо, сэр, – отозвался Эдди и добавил: – Есть еще одна вещь относительно Хаббла. Поскольку мы знаем примерное время смерти, можно вычислить все суда, которые подходили к Золотому Заливу и отходили от него за этот период, так как «Настоящий позор» стоял в самом конце пристани. Мы с Клаудией проверили пять из шести яхт, отчаливающих от берега, и все лодки, которые швартовались там в это время. Никто, как оказалось, не видел ничего интересного.
– А эта последняя лодка?
– Крейсерская лодка под названием «Мисс Фолли». Владелец живет под Новым Орлеаном и катается вдоль всего побережья Залива. Он не отчитался о своих передвижениях. – План передвижения в море представлял собой то же самое, что и план полета, и требовался в обязательном порядке от коммерческих судов. Обычно он составлялся частниками по собственному выбору.
– Давайте разыщем эту лодку, – предложил Дэлфорд, обращаясь к Эдди. – Я не хочу, чтобы у прессы появился повод обвинить нас в небрежности. Клаудия, нам надо поговорить.
После того как Гарднер закрыл за собой дверь, Дэлфорд вытянул на столе сложенные в замок руки и заявил:
– Я заметил, что ты смотрела дело Кори Хаббла. Нашла что-нибудь интересное?
– Нет, ничего особенного.
– Вижу, ты все еще злишься за отстранение от руководства делом.
– Нет, это ваше право.
– Да ладно, Клаудия. Я тебя прекрасно знаю. Ты же просто бесишься от злости. Но послушай, я просто хочу, чтобы этим занимался Гарднер.
– Так, как он это сделал с пакетами для рук?
– Я таки задел тебя за живое. Ну ладно. – Лицо Дэлфорда сморщилось, и на нем появилось подобие улыбки. – Решено. Дело Хаббла будет завершено, как только Уит поднимет наконец свою задницу и издаст это чертово заключение. Сосредоточься на деле Бэлью.
– Но это дело шерифа, а не наше, – возразила Клаудия. – Иди, быть может, вы стараетесь свести нас с Дэвидом, поддерживая идею его и моих родителей?
Дэлфорд рассмеялся низким дрожащим смехом, который был ей так знаком, и она снова почувствовала тепло к этому противоречивому в поступках, подверженному причудам старому упрямцу, который мог либо быстро продвинуть человека по службе, либо облить его грязью так, что это пятно оставалось навсегда.
– Твоя мама пугает меня, Клаудия, и я просто вынужден как-то успокоить ее. Я очень хочу, чтобы ты оказала помощь шерифу. Считай, что ты направлена в его команду.
И ты таким образом избавляешься от меня.
– А теперь иди и приложи к глазу лед. А еще лучше – хороший кусок мяса, – посоветовал Дэлфорд.
Клаудия вернулась в свой кабинет. На столе высилась кипа бумаг: два новых рапорта о кражах со взломом, которые надо было довести до ума, дело о краже в магазине. Через несколько минут к ней зашел Гарднер, попивая из банки лимонад «Доктор Пеппер». Он прикрыл за собой дверь и наклонился к ее столу.
– Умная, да? – сквозь зубы произнес он.
– Не поняла.
– Сама сработать как следует не смогла, а теперь стараешься и меня выставить в дурном свете.
