Темнокожая красотка откровенно любовалась собой. Мужчины в зале не сводили с нее глаз. Она с упоением купалась в их недвусмысленных взглядах.
«Неужели кто-то думает, что суд признает обоснованными притязания этого тупого иностранца, который и двух слов связать не может?» — всем своим видом показывала она.
Зал был побежден, и она потеряла к нему интерес. Вернувшись на место, обвиняемая далеко выдвинув из-за стола стул и уселась со скучающим видом. Теперь стол не закрывал ее ног от высоко сидящего судьи. Как бы невзначай, она так умело одернула платье, что оно не прикрыло, а наоборот еще больше обнажило ее точеные бедра. Сидевший рядом защитник покосился на поднятый до грани приличия подол и слабо улыбнулся. Его клиентка поняла это как одобрение и в довершение всего закинула ногу на ногу. Эта выходка не осталась без внимания судьи.
Его взгляд медленно скользил по вызывающе обнаженному бедру. В отличие от вершителя правосудия, зал не мог усладиться этим зрелищем. Защитник мулатки, как нарочно, тоже выдвинулся из-за стола и закрыл собой все самое интересное.
— Я бы не отказался потешиться танцем этих бедер на моих коленях, — позабыл о слушании судья.
Никто на свете не знал о его излюбленном времяпрепровождении. Он был отличным конспиратором. Ссылаясь на дела, он оставлял дома жену с детьми и отправлялся в один из стриптиз-баров на одноименной с городом улице. Прошедшие выходные не были исключением…
Поздним вечером он подъехал к знакомой стоянке. Перед тем как выйти из машины, он как обычно наклеил себе усы и надел кустистый парик с черными завитушками «а ля семидесятые».
Родной бар встретил его полумраком и привычной пустотой. Сердце учащенно забилось в предвкушении любимого развлечения. Он с легкой самоиронией вспомнил свое первое появление в этом злачном месте.
«А туда ли я попал?» — был он сначала неприятно удивлен.
Это мрачное заведение с одинокими посетителями, разбросанными по разным углам, совсем не походило на ожидаемое великолепие мужского рая. Его воображение рисовало яркий гламурный зал, до отказа набитый разудалыми подвыпившими парнями. Выкрики и одобрительный свист должны были взрывать атмосферу ночного клуба с каждым эффектным трюком полуголых девиц, вьющихся вокруг отполированного телами шеста. Все эти картины, почерпнутые из многочисленных фильмов, не шли ни в какое сравнение с тем, что он увидел. Шест был, спору нет. Даже не один, а целых два, и были они расположены по краям подиума, что тянулся узкой дорожкой вдоль стойки бара. Полуголые девицы тоже присутствовали. Они скучно, как карусельные лошадки, вышагивали перед редкими посетителями. Дойдя до конца дорожки-подиума, они брались за шест только для того, чтобы развернуться и с такой же кислой миной отправиться в обратный путь.
Разочарованный такой безрадостной картиной, судья направился к выходу. На полпути он вдруг почувствовал чье-то нежное прикосновение к своему рыхлому брюшку. Маленькая ладошка принадлежала пухленькой девушке с обворожительной улыбкой. Ее молочно-белое тело светилось в темноте и влекло своей полуприкрытой наготой. Непреодолимое желание его далеких африканских предков овладеть белой женщиной взяло верх над отвращением к этому мрачному месту. Он позволил ей отвести себя к бару, где они уселись поодаль от других посетителей. После третей бутылки пива он наконец оценил практичность окружающей обстановки. Он чувствовал бы себя неуютно, если бы сосед по барной стойке видел, как девушка невзначай положила свою руку ему на колено и принялась что-то жарко рассказывать. Возбужденный мужчина не вникал в ее болтовню, но очевидно история требовала того, чтобы ее рука поднималась все выше и выше. Когда ее ладошка уперлась ему в пах, девушка вдруг спросила: «Хочешь, я станцую танец живота на твоих коленях? Это совсем недорого».
С его положением и зарплатой судьи цена не имела значения. Они спустились в зал. Найдя место поукромней, она усадила его на мягкий стул со спинкой. Не успел он устроиться поудобней, как, несмотря на свою полноту, девушка проворно оседлала его. Их животы соприкоснулись и судья почувствовал жар ее молодого тела. Вскоре его рубаха пропиталась потом ерзающей на его бедрах танцовщицы. Его внушительная плоть надулась и застряла в одной из брючных штанин. Он непроизвольно поморщился.
— Можешь поправить, — понимающе прошептала соблазнительница. — Я бы сама, да хозяйка не разрешает. Боится за лицензию. У нас ведь публичные дома запрещены, — хихикнула она.
Девушка отстранилась, давая ему возможность освободить запутавшегося в штанине пленника.
— Спрячь под рубашку! — игриво возмутилась она, заметив проклюнувшую из-под ремня головку.
Когда приличия были соблюдены, она продолжила свой танец.
В тот памятный вечер судья не сумел полностью насладиться ее искусством. Все было ново и непривычно для него. Он постоянно оглядывался и смущался. Ему все время казалось, что кто-то смотрит в их сторону.
«Что я скажу дома о следах любовных утех на моей одежде?» — тормозила неугомонная мысль.
Выдохшаяся наездница сползла с него и, не скрывая разочарования, пропыхтела: — Мальчик! Тебе что, не понравилось? Тот виновато улыбнулся и скрылся в туалете. Там он с давно позабытым блаженством освободился от переполнявшего его желания. В последующие визиты он уже приносил с собой сменное белье и полностью отдавался наслаждению, не обременяя себя посторонними мыслями.
Перемещения на подиуме выдернули судью из приятных воспоминаний. Нет, на подиуме стояла не стриптизерша, там давал показания потерпевший. Молодой человек в очках с сильным акцентом уверял суд в том, что переходил улицу по зеленому сигналу светофора. От волнения и творящейся несправедливости он так перевирал слова, что его объяснения превратились в полную кашу.
«Я тут не виновата, — оправдывала себя мулатка, — Все из-за того идиота, что ехал передо мной и не захотел проскакивать на желтый. Вот мне и пришлось объезжать его слева. Кто же мог знать, что под колеса бросится этот подслеповатый придурок?» Она наблюдала за жалким зрелищем, разворачивающимся перед судьей, и чувство собственной безнаказанности окончательно укрепилось в ней.
«Может, мне и был красный, — внутренне соглашалась она, — но кому веры больше? Уж точно не этому иммигрантишке, изза которых уже и по улице спокойно не проехать!» Она продолжала с превосходством взирать на зал и ловить на себе восхищенные взоры зрителей, пока не почувствовала сверлящий взгляд какой-то замухрышки. Одно мгновенье та выглядела девочкой-подростком, другое — сформировавшейся девушкой.
Маленький сутулый заморыш смотрел на нее глазами опытной, видавшей виды женщины и что-то бубнил себе под нос.
Потом мулатке показалось, что девушка как-то неестественно широко зевнула, и в этот момент ярко-зеленая пелена заслонила от шоколадной красавицы зал. Перед глазами замелькали зеленые тона, которые плавно замещались кроваво-красным маревом.
«Совсем как светофор», — промелькнуло в голове у обвиняемой.
Когда ее взор просветлел, худышкино кресло зияло пугающей пустотой…
На следующий день оправданная мулатка ехала домой и с удовольствием вспоминала растерянное лицо потерпевшего во время чтения приговора суда.
— После дискредитации свидетеля остались только слово потерпевшего против слова обвиняемой, — монотонно читал судья. — Чего юридически недостаточно для обвинительного приговора.
Снова и снова проигрывая в голове свой триумф, она как обычно ускорилась, чтобы проскочить знакомый перекресток на желтый свет. Но в этот раз, по странному стечению обстоятельств, не глупый иммигрант с заплечной сумкой, а ярко-зеленая помойная машина оказалась на ее пути. Заметив, что пересекающим перекресток машинам загорелся желтый сигнал, водитель мусоровоза снял ногу с тормоза и приготовился к движению. Автоматическая коробка передач чуть-чуть подтянула грузовик вперед. Этого было достаточно, чтобы поймать на бампер несущуюся наперерез легковушку.
Удушающий запах расплескавшихся отходов из мусоровоза ударил шоколадной красавице в нос. Все ее тело обволокло липкое тягучее зловоние. Скрежещущий и коробящийся металл сковал ее, словно рыцарские доспехи. Последнее, что она видела, была выстрелившая из руля воздушная подушка безопасности. Летящий в лицо белый пузырь вдруг стал истончаться и менять цвет, превращаясь в огромный грязный шар, с краев которого стекала вонючая жижа. Когда поверхность пузыря освободилась от зловонной мути, в ней отразилось удивительно голубое небо. По верху прозрачной сферы дугой выгнулся деревянный мост. На нем толпились люди в старинных одеждах и с ужасом смотрели вниз. За их спинами возвышался мрачный замок и давил своей массой на обездвиженную мулатку. Она чувствовала как погружается в вязкую безысходность. Тень от замка накрыла пузырь и необычная картина средневековой толпы исчезла. Теперь стало видно, что в тонкой сфере кто-то находится. Изнутри на шоколадную красавицу смотрел до боли знакомый девичий образ. Где-то совсем недавно она натыкалась на этот колючий взгляд, но вспомнить, где, ей было уже не суждено. По неизвестным причинам подушка безопасности не выполнила своего предназначения. На полпути она неожиданно лопнула и огласила окрестности о расплате за посягательство на семью виккианской воительницы…
