на его лице заставляет возбуждение покрывать мою внутреннюю часть бедер, а живот сжиматься от потребности.
— Я люблю это еще больше. — Слова вырываются из его уст, когда он наклоняется ближе, чтобы поцеловать меня в грудь. Он сдвигает рубашку в сторону, а затем его зубы нащупывают мой сосок. — Намного больше.
Оторвав от него свою попу, я тянусь вниз и сдвигаю его боксеры с места, чтобы освободить его огромный член. Обхватив пальцами его толстый член, я провожу головкой члена по своей киске и издаю удовлетворенный стон.
— Блять, детка, — рычит он. — Ты такая охуенно мокрая для меня.
— Мокрая, — жалуюсь я. — И так сильно в тебе нуждаюсь.
Я отдергиваю руку и, ухватившись за отвороты рубашки, распахиваю ткань и сжимаю свои груди, пока сильно трусь своей киской о его член.
Одарив его голодным взглядом, я мурлычу: — Ммм... твой член такой твердый и готов для меня.
— Блять, — вздыхает он, в его взгляде благоговейный трепет борется с вожделением ко мне.
Его ладони блуждают по моим бокам, и кажется, что ему требуется вся его сила воли, чтобы не шевелиться, пока я устраиваю ему шоу.
Я наклоняюсь вперед и оттопыриваю зубами его нижнюю губу, а затем, двигаясь ниже, облизываю и посасываю его шею, прижимаясь грудью к его груди.
Я продолжаю теребить свой клитор о его член, и когда я чувствую первые толчки оргазма, я тянусь вниз и располагаю его у своего входа.
Мучаясь, я медленно ввожу его в себя. Я чувствую, как каждый его твердый дюйм растягивает меня.
— Господи, мать твою, детка. Ты меня убьешь.
— Ты такой большой, — хнычу я, когда чувствую, что больше не могу. Я немного отстраняюсь, прежде чем насадиться на его член, и это вызывает у меня крик, прежде чем я успеваю вздохнуть: — Господи, Франко.
Его руки хватают меня за бедра, и я чувствую, как они дрожат. Осознание того, что он сдерживается, чтобы я могла контролировать ситуацию, заставляет меня игнорировать неприятную боль, и я начинаю скакать на нем.
— Да, детка, — простонал он, а затем слова полились с его губ. — Блять, твоя киска душит меня... Так хорошо... Трахни меня сильнее... Покажи мне, как сильно ты хочешь мой член.
С каждым грязным словом я двигаюсь все быстрее и сильнее, пока мои груди не начинают подпрыгивать.
Его глаза восхищенно смотрят на них, а потом он хвалит меня. — Такая чертовски красивая.
Я замедляю движения и, вращая бедрами, медленно сажусь на него, потираясь клитором о его таз.
Он притягивает меня ближе, и его рот смыкается вокруг соска. Пока он уделяет внимание моей груди, я продолжаю брать его член, пока мое тело не начинает биться в конвульсиях, а мощный оргазм делает мой клитор чрезмерно чувствительным.
Это слишком сильно, и я отстраняюсь, пытаясь остановить оргазм.
Внезапно Франко бросает меня на спину и с силой впивается в меня, рыча: — Давай, Саманта. Не сопротивляйся.
Моя рука обхватывает его бицепс, и, когда он вбивается в меня, у меня не остается выбора, и оргазм прорывается сквозь меня.
Я слышу свой крик и клянусь, что на мгновение теряю сознание.
Мое тело бьется в конвульсиях, а непреодолимое наслаждение накатывает на меня волнами.
Я слышу звуки шлепающейся кожи и хнычу, не в силах больше терпеть.
Франко меняет темп, трахая меня медленно и глубоко. Я чувствую, как его рука проникает между нами, и когда его большой палец прижимается к моему клитору, мое тело подрагивает от того, как нежно я себя чувствую.
— Шшшш, детка. Я сделаю это лучше, — бормочет Франко.
Он усиливает давление на мой клитор, и каким-то образом это срабатывает, и нежность исчезает. Его большой палец начинает настойчиво теребить пучок нервов, в то время как он продолжает двигаться внутри меня.
Мои брови сходятся вместе, когда я чувствую, как сжимается мое ядро. — Вот дерьмо, — шепчу я. — Я сейчас снова кончу.
Он теребит мой клитор все сильнее и быстрее, когда начинает вбиваться в меня, и через несколько секунд мы вместе испытываем оргазм, делая интимный момент в миллион раз горячее.
Когда Франко падает на меня, я прижимаюсь к нему, и наши тела в экстазе содрогаются от наслаждения.
Когда я немного прихожу в себя, то обхватываю ногами его задницу, чтобы удержать его прижатым к себе, и осыпаю поцелуями его шею и плечи.
Он хрипло произносит, запыхавшись: — Ты создана для меня.
Эхо удовольствия проносится во мне, пока я ласкаю его спину, а затем, опустив руку еще ниже, я впиваюсь ногтями в его задницу.
— Не отстраняйся пока, — шепчу я. — Я хочу запомнить, как ты чувствуешься, когда на мне.
Он просовывает руки под меня и прижимает к себе так крепко, что это прекрасное чувство граничит с болью.
— Моя. — Это слово - как раскат грома.
Я прижимаюсь лицом к его шее. — Твоя.
Глава 39
Франко
Может, я и не выспался, но чувствую себя лучше, чем когда-либо за долгое время.
Если раньше в моей груди была пустота, то теперь она переполнена любовью и счастьем.
Саманта запечатлена в каждой частичке моего существа.
Когда я выхожу из гардеробной, одетый в костюм, то обнаруживаю, что моя женщина сидит на краю кровати и смотрит на свои голые ноги.
Она поднимает взгляд, и улыбка растягивает ей рот, когда она рассматривает мой костюм. — Ты выглядишь привлекательно.
Я зажимаю ее подбородок между указательным и большим пальцами и, приподняв ее лицо, прижимаюсь к ее губам в поцелуе. — Спасибо, детка.
Когда я отстраняюсь, она капризно смотрит на меня. — Покорми меня. Я голодна.
Я смотрю на рубашку, в которую она одета, и мысль о том, что мои мужчины увидят ее в таком виде, вызывает у меня ревность.
Но я не могу держать ее взаперти в своей комнате. Нам нужно взять какую-нибудь одежду из ее квартиры.
Я пробираюсь к своему шкафу и, найдя пару треников, протягиваю их ей.
— Встань, — приказываю я, опускаясь на одно колено.
Она повинуется и кладет руку мне на плечо, чтобы удержать равновесие, пока я натягиваю треники на ее ноги. Я затягиваю шнурок, чтобы они не спадали.
Посмотрев на рубашку, я застегиваю четыре верхние пуговицы, чтобы она была полностью закрыта.
Все еще недовольный, я пробормотал: — Этого будет достаточно, пока мы не заберем одежду из твоей квартиры.
— Почему ты ворчишь? — спрашивает она.
— Ты выглядишь слишком чертовски сексуально в моей одежде.
Она поднимает бровь. — Почему это проблема?
Я сужаю глаза. — Потому что я не хочу, чтобы кто-то видел тебя в таком виде. Особенно мои мужчины.
В ее глазах загорается озорной огонек. — Смотрите,
