— Александра Воронова?
— Да. Темный маг, симпатичный домашний мальчик, живущий под крылом богательних родителей. Девчонки липли к нему из-за внешности и денег, но Алиса влюбилась по-настоящему
— А никого, кроме Александра, у нее не было? — спросила, проверяя теорию, что маму проклял отвергнутый поклонник.
— Нет. Он был у Алисы первым и единственным. Они провстречались несколько месяцев. Такой роман был, загляденье. Хотя я сразу ей сказала, что с Вороновым ничего не выйдет, очень уж у него папаша деспотичный. Так оно и вышло.
— Что случилось?
— Сашка сделал ей предложение. На ужин позвал, кольцо подарил. А на следующий день пропал. У нас тогда даже пейджеров не было, не то что телефонов. Так что она его искала, как могла. По знакомым, по одноклассникам бывшим. А потом поняла, что беременна. И перепугалась. Жилья нет, денег нет, мужа тоже нет. После этого она совсем в себе замкнулась. Где-то пропадала, ничего мне не рассказывала. Однажды, правда пришла вся такая довольная, принесла торт. Сказала, что добилась своего счастливого билета, и теперь у нее все будет в шоколаде.
— А конкретнее? — нетерпеливо подалась я навстречу, не обращая внимания на клубы сигаретного дыма.
— Не знаю, — прикрыла глаза Светлана. — Подробностей я от Алисы тогда так и не добилась. Она только говорила, что и меня не забудет, как выбьется в люди.
— И что, выбилась?
— Не знаю. Просто на следующий день после этого разговора случилось странное.
— Странное? — переспросил Кирилл.
— Да. Я прихожу домой, а она спит. И так крепко спит, что я ее бужу и никак не разбужу. Потом она все-таки проснулась, бледная вся, сказала, что просто заболела и хочет отдохнуть. Я конечно, ни разу не целитель, но мне такое состояние показалось ненормальным для обычной простуды. И решила, что позову свою знакомую знахарку, если Алисе не станет лучше. А она взяла и сбежала.
— Куда? — ахнула я.
— Возвращаюсь я домой следующим вечером, а на столе записка. Типа «спасибо тебе за все, но я уезжаю домой, не ищи меня» и все такое. И ключи мои лежат. Ну я и не стала за ней гнаться, почерк ведь ее был, это я вам как художник скажу.
— Значит, она просто так взяла и уехала?
— Ну не просто так, — фыркнула Светлана. — Денег у меня стащила немного и куртку, которую я ей одолжила. Ну я не в обиде, значит, ей нужнее было.
— И от кого она так бежала, вы не знаете? — мрачно спросил Кирилл.
— Она не называла имен. Но что бежала, это да, вы правы. Даже вещи свои почти все здесь оставила. Как-будто собиралась впопыхах.
— Может быть ей кто-то угрожал? Или преследовал? — поинтересовался маг. — Вы не заметили, что она боится чего-то?
— Да вроде нет, — покачала головой Майская. — Говорю же, даже довольная была. А если что еще было, так я уже и не помню. Столько лет прошло.
— Да, — со вздохом согласилась я. — Спасибо, что хоть это вспомнили.
— А вы, как ведьма, ничего на ней не почувствовали тогда? Я имею в виду чужое влияние вроде чар или проклятия.
— Я не сильная ведьма, в проклятиях не разбираюсь. Но если это и были чары, они ушли внутрь, потому что я ничего подозрительного не ощутила.
Мы с женихом переглянулись молча. Похоже, что больше ничего выяснить не удастся.
— Об этом разговоре никто не должен узнать, — сказал Кирилл, пристально глядя в глаза ведьме. — И тем более о том, что у Алисы был ребенок от Александра Воронова.
— Да я понимаю, — кивнула ведьма. — А что с Алисой все же стало? Она вернулась домой?
— Да, — запнулась я, — вернулась. Ненадолго.
Выяснять подробности Светлана не стала. И мы уже собирались было попрощаться с художницей, как неожиданно она предложила:
— А хотите, я вам ее вещи отдам?
— Вещи? — ошарашенно переспросила я. — У вас до сих пор хранятся Алисины вещи?
— Я не стала их выбрасывать, — невозмутимо пожала плечами Светлана. — Вдруг Алисы бы вернулась. Так они и лежат где-то.
Украдкой оглянувшись по сторонам и оценив завалы, я молча согласилась, что да, здесь может храниться что угодно и сколько угодно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сейчас, — забормотала женщина, — надо только вспомнить.
Она поднялась, прикрыла глаза и с задумчивым видом стала бродить по квартире. Потом с торжествующим воплем, от которого я подпрыгнула на диване, бросилась в угол. Там оказалась почти незаметная дверь в кладовку. И минут через пять оттуда показалась изрядно запыленная художница с коробкой в руках.
— Вот, — довольно сказала она. — одежда куда-то разошлась уже за годы, а это ее личные вещи.
Я не без внутреннего трепета открыла пыльную крышку и стала перебирать содержимое. Небольшая косметичка, забитая давно засохшей косметикой, пластиковая заколка, пол пачки окаменевшей жевательной резинки, браслет, сплетенный из разноцветных ниток. Вещи моей матери…
— А это что такое? — Кирилл, сидевший за моей спиной, вдруг потянулся к коробке и вытащил оттуда массивный перстень с большим овальным камнем густо-черного цвета. — Откуда оно взялось у Алисы?
— Кольцо? — удивилась я. — Оно тебе знакомо?
— Нет, но мне не нравится камень.
— Странное кольцо, — согласилась Светлана, — оно совсем не в духе Алисы. Она любила вещи яркие, простые и теплые. А это кольцо… Очень тяжелое и холодное для нее.
— Так откуда оно взялось?
— Не знаю, — растерянно пожала плечами женщина. — Я не помню такого. Или Алиса мне его просто не показывала.
— Понятно. Тогда мы заберем вещи, вы не против?
— Конечно, не против.
Уже когда мы попрощались с хозяйкой и вышли к машине, я снова спросила у Кирилла:
— Так что с кольцом? Что это за камень?
— Я не очень уверен, все же не ювелир, но камень очень похож на оникс. А ониксы всегда были любимы темными магами за то, что способны хранить в себе емкие темные чары.
— Думаешь, проклятие было в кольце? — меня аж передернуло.
— Возможно. Магии в камне я уже никакой не чувствую, но она вполне могла оставить следы внутри. А чтобы это проверить, я бы хотел съездить к твоей тете. Анфиса ведь артефактор?
— Да, — кивнула я, — сейчас позвоню ей.
К счастью, Фиса оказалось на работе и уже через полчаса мы переступали порог ее крошечной мастерской.
— Сейчас посмотрим, — сказала она, принимая из рук мага кольцо.
Я устроилась в углу на шатком стуле, а Кирилл стал за моей спиной, чтобы не мешать женщине. В ее работе я все равно ничего не понимала. Но было интересно смотреть, как тетя разглядывает кольцо через увеличитель какой-то хитрой конструкции, как делает замеры прибором, которого я никогда не видела, как сравнивает полученные цифры со сложными таблицами.
— Ну что? — с нетерпением спросила я, когда та наконец, отодвинулась от стола.
— Белое золото и черный оникс, — вздохнула Фиса, — работа неизвестного мне мастера. Камень был носителем мощного магического заряда. И судя по цифрам, это вполне могло быть то проклятие, что погубило Алису.
— Ты уверена?
— Конечно. Видишь ли, такие емкие чары необратимо меняют внутреннюю структуру камня. Поэтому они обычно одноразовые. А по величине этих изменений можно сказать, что именно такое заклинание было внутри.
— А что-нибудь еще по кольцу можете сказать? — нахмурился жених.
— Клейма мастера на нем нет. Оно не слишком старое, лет пятьдесят, не больше. Так что ни на чью фамильную реликвию не тянет. Но камень очень хороший, чистый. Да и сама работа качественная. Я бы сказала, что такое кольцо стоило бы не одну тысячу в твердой валюте.
— И узнать, кому оно принадлежало мы не сможем., - огорченно констатировала я.
— Не думаю. Я знаю наш артефактный рынок и могу предположить, кто из современных мастеров мог бы изготовить такое кольцо. Но тридцать лет назад все было по-другому. Слишком много лет прошло, чтобы можно было сказать что-то определенное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Жалко, — я окончательно расстроилась. — Похоже, что убийца матери все же останется безнаказанным.
— Я все же попробую что-нибудь выяснить, — успокаивающе сжал мое плечо мужчина. — В конце концов, покажу кольцо Александру и посмотрю, как он отреагирует.
