Форма входа
Книга онлайн » Документальные книги » Искусство и Дизайн » Рихард Штраус. Последний романтик - Джордж Марек
Читем онлайн Рихард Штраус. Последний романтик - Джордж Марек
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Опера богата мелодиями: песня сирены, которую поют три служителя Ариадны, воспоминание Ариадны о ее любви к Тесею, серенада Арлекина, утешающего Ариадну, затем благородная ария Ариадны, в которой она мечтает о смерти и избавлении от невыносимой ей жизни, за которой следует квартет комедии дель арте; и наконец, очаровательная насмешливая песенка Зербинетты, ее знаменитая «Всемогущая принцесса». Мы видим, что Штраус настоял на включении в оперу старомодной арии для колоратурного сопрано, и он убеждал Гофмансталя ознакомиться со сценами помешательства в «Lucia et al». Гофмансталь с сомнением отнесся к этой идее, но сомнения не помешали ему сочинить для Штрауса именно такой текст, какой тому был нужен. Необходимо отметить, что слова Гофмансталя, которые обычно трудно разобрать во время оперного исполнения, в данном случае отчетливы и выразительны и доводят до слушателя философию Зербинетты, ее определение верности одному мужчине на текущий момент, ее веру, что каждый новый возлюбленный – это бог – как Тесей был богом для Ариадны и как таким же богом станет Вакх.
К сожалению, с появлением Вакха опера начинает ломаться. С этого момента до конца мы находимся в весьма шумном месте – на немецком Олимпе. Штраус здесь идет по стопам Вагнера, и появляется этот убийственный перепев пассажа из «Тристана». Молодой бог оказывается «героическим тенором». Предполагалось, что апофеоз Ариадны и Вакха в конце оперы будет возвышающе мистическим, но на самом деле он всего лишь напыщенно высокопарен. [237] Здесь неудача постигла и Гофмансталя. Стихи в этой части настолько хуже, чем в остальной опере, что кажется, будто их писал другой, не особенно талантливый поэт.
В результате публика покидает театр неудовлетворенной. Возможно, именно поэтому «Ариадна» не пользуется широкой популярностью. Приходится признать, что она своего рода «незаконченный» шедевр. Тем не менее опера очаровательна, и она – все-таки шедевр. Создание «Ариадны» проходило не так гладко, как сочинение «Кавалера роз». Ее без конца переделывали, над ней корпели, родители сначала ее любили, потом разлюбили («Черт бы побрал все эти переделки!» – в раздражении воскликнул Гофмансталь), потом полюбили снова. Первоначально ее ожидал провал, но постепенно к ней пришел успех.
Этот успех – хотя ему было далеко до успеха «Кавалера роз» – пришел с появлением второго варианта. Новый вариант впервые был поставлен в Венской королевской опере 4 октября 1916 года. Художественным руководителем оперного театра был тогда Ганс Грегор. Мария Ерица, которая с тех пор стала знаменитой, пела партию Ариадны. Сельма Курц, любимое колоратурное сопрано Штрауса, которую ему не удалось привлечь к постановке в Дрездене, исполняла роль Зербинетты. Мария Гутхейл-Шодер предполагалась на роль Композитора, но Ганс Грегор по каким-то своим соображениям, может быть, потому, что хотел дать дорогу новым артистам, принял другое решение. В то время в Гамбург приехала молодая певица-сопрано, которую, по его убеждению, ожидало блестящее будущее. Ничего не сказав Штраусу, он начал репетировать с Лотте Леманн партию Композитора в роли дублерши Гутхейл-Шодер. Последняя не явилась на первую репетицию. Такое неоднократно случалось с примадоннами. Грегор ухватился за представившуюся возможность и предложил дирижеру Францу Шальку и Штраусу, чтобы дублерша, которая «случайно» оказалась в театре на репетиции «Лоэнгрина», исполнила партию Композитора. Едва Леманн начала петь, как Штраус сразу ею заинтересовался. На следующий день Гутхейл-Шодер опять под каким-то предлогом не пришла на репетицию. И вновь партию Композитора пела Леманн, и тут Штраус решил утвердить ее на эту роль и поручить петь на премьере. Гутхейл-Шодер до конца жизни не простила этого Грегору, а Леманн за один вечер стала идолом Вены.
Леманн и Ерица появлялись вместе только в операх Штрауса [238] – эти певицы страшно ревновали друг к другу. Я слышал «Ариадну» в их исполнении и все еще помню юмор Ерицы в качестве примадонны, нежную искренность Леманн и бравурность Курц.
Может быть, я так высоко ценю «Ариадну», потому что слышал ее подростком. И все же, оценивая ее со всей объективностью, на какую я способен, я считаю, что этот искусно спаяный воедино двойной шедевр напоминает маленькую шкатулку Фаберже с тайными ящичками, которая тем более заинтриговывает, чем больше с ней играешь.
Глава 14 Война и «Женщина без тени»
В начале лета 1914 года стояла исключительно приятная теплая и солнечная погода. Люди загорали на Лидо, карабкались на Баварские Альпы, совершали большие прогулки по Шварцвальду; те, у кого были деньги, надеялись поехать на воды, чтобы за месяц избавиться от последствий годичного переедания. Все радовались жизни – до 27 июля. На следующий день Австрия объявила войну.
Я помню, как мы, дети, выбежали из нашего дома в пригороде Вены полюбоваться на марширующих по улице подтянутых австрийских солдат, шлемы которых были украшены летними цветами. Там, где они делали остановку, им давали хлеб, намазанный толстым слоем масла и меда. Войну никто не принимал всерьез.
Она будет недолгой, чем-то вроде маневров, в которых будут стрелять настоящими пулями. Император обещал, что к осени солдаты вернутся домой.
Незадолго до начала войны умер Шух (10 мая). Но Штраус не смог пойти на его похороны, потому что был в это время в Париже и готовил постановку своего нового балета «Легенда об Иосифе». В июне он дирижировал в Лондоне, а затем отправился отдыхать в Италию. Там его и застало объявление войны. И он поспешил домой. Некоторое время спустя английское правительство экспроприировало его капиталы, [239] вложенные в Англии. Это был чувствительный удар.
В 1914 году Штраусу исполнилось пятьдесят лет. По случаю юбилея на него посыпались награды и почести. Одна из улиц в Мюнхене была названа его именем; Оксфордский университет присудил ему почетное звание, которого до этого удостоился только Гайдн. Как бывает с людьми, на долю которых выпал успех, в пятьдесят лет Штраус выглядел лучше, чем в тридцать. Его фигура дышала достоинством, у него были ясные голубые глаза, взгляд которых иногда уходил в себя, иногда впивался в собеседника, лицо было очень бледным, огромный выпуклый лоб стал еще выше от залысин, волнистые волосы начинали седеть. Он одевался очень строго – темный костюм и неброский галстук, – всем своим видом опровергая подозрение в принадлежности к богеме. Скорее он был похож на посла. Говорил он тоже голосом дипломата, на мягком сочном диалекте Баварии. У него была упругая походка, которую он культивировал сознательно. Выражение лица было всегда спокойным, хотя бывали моменты – не часто, – когда он терял свой умиротворенный вид и впадал в ярость. Тогда его всего трясло, и бледное лицо краснело, но он остывал так же быстро, как и взрывался.
Этот человек средних лет в то время сочинял первый акт оперы, которую он иногда называл «главной оперой своей жизни», а иногда – «детищем печали», о которой он иногда говорил, что она «не свободна от нервного преувеличения», а иногда – что это – «прекрасная аллегория». Все эти суждения, однако, он высказывал уже позже, после того, как опера была написана. Но, даже ставя на бумагу нотные знаки, он колебался между уважением – к церемониальной серьезности текста – и томительными сомнениями: не слишком ли его труд проникнут литературным мистицизмом. Время, потраченное на сочинение «Женщины без тени», – более трех лет (по сравнению с семнадцатью месяцами, ушедшими на «Кавалера роз») – дает возможность судить о том, какая в нем происходила внутренняя борьба.
Задержка эта объяснялась частично тем, что Гофмансталь был занят другой работой и с ним было трудно поддерживать связь, частично решением Штрауса вернуться к оркестровой музыке и сочинить «Альпийскую симфонию», а также переработать «Ариадну». Тем не менее, зная, как быстро работал Штраус, когда он был в ударе, невольно делаешь вывод, что с «Женщиной без тени» он шел на ощупь и испытывал большие затруднения.
Когда началась война, первый акт еще не был закончен. Через день или два Штраус узнал, что Гофмансталь уехал из Вены и пошел служить в армию. Штраус был «чрезвычайно встревожен». Разве Гофмансталю обязательно участвовать в военных действиях? «Все-таки поэтов можно было бы оставить дома. У нас и так хватает пушечного мяса: критики, режиссеры, руководствующиеся своим особым мнением, актеры, играющие Мольера, и т. д.» [240] Это Штраус написал жене Гофмансталя, умоляя сообщить, где находится ее муж и не грозит ли ему опасность. Дальше он написал: «Я абсолютно убежден, что никакой мировой войны не будет, что эта драчка с Сербией скоро закончится и что я получу третий акт своей «Женщины без тени». Черт бы побрал этих сербов!»
Когда Штраус убедился, что войны все-таки не избежать, сначала он поддался общему воинственному куражу. Да как он мог ему не поддаться, когда в «Жизни героя» так громко звучат фанфары? Закончив черновик первого акта «Женщины без тени», он написал на рукописи: «Закончено 20 августа 1914 года, в день победы под Саарбургом. Слава нашим отважным воинам, слава нашей родной Германии!»
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Рихард Штраус. Последний романтик - Джордж Марек бесплатно.
Похожие на Рихард Штраус. Последний романтик - Джордж Марек книги
- Зинаида Серебрякова - Алла Александровна Русакова - Искусство и Дизайн