Теперь они были в относительной безопасности. Мартин ехал первым, петляя, перебираясь из одной лощины в другую, шлепая по болотам и топям, все время забираясь всё выше и выше на холмы. Они скакали целый час, вытянувшись в цепочку, прежде чем выехали из маленькой лощины на крутой склон холма.
Впереди них, не далее чем в двух милях, простиралось море, а под ними — маленькое озеро, глубоко врезавшееся в сердцевину холмов, непроглядно-черное посередине, пурпурно-серое по краям, где базальтовые рифы выходили на поверхность. Клей спешился и постоял в угасающем предзакатном свете, глядя на север, туда, где горные вершины были испещрены оранжевыми полосками.
Такая красота была слишком величественна для человека, и он вдохнул полной грудью сладость вереска, все еще мокрого после проливного дождя, а потом двинулся следом за Каталом и Мартином вниз по крутому склону холма, мимо ручейка, который бежал между поникшими папоротниками. Они добрались до труднопроходимой тропы, снова сели на лошадей и проехали по краю озера вдоль ручья, наполнявшего тихий вечер своим журчанием.
Позади них холмы плавно поднимались к темному небесному своду, на котором уже мерцала одинокая звезда, а за поворотом в лощине, в зеленой от травы излучине реки, виднелся маленький охотничий домик.
Это было прочное сооружение, сложенное из тесаного камня, крытое торфом. Слезая с лошади, Мартин сказал:
— Здесь мы будем в полной безопасности, полковник. Отсюда всего полчаса езды до скал. Когда начнется отлив, мы сможем проехать берегом к тому месту, где выгружается французское судно.
Они с Каталом развалились на грубо сколоченной скамье и вполголоса заговорили об Америке. При той жизнерадостности, что свойственна молодости, прошлое уже становилось для них менее важным, чем будущее. Клей отошел и уселся на валун у реки.
Раненая рука все не давала ему покоя, и рот был сухой как спичка. Он наклонился и зачерпнул воду ладонью, испытывая чувственное наслаждение от ее прохлады.
Он подумал о Джоанне, и его переполнило острое чувство одиночества. Казалось, что сердце у него в груди сохнет и увядает. Несмотря на все человеческие потуги, у Судьбы всегда припасена последняя карта — такова жизнь. Смирившись с этим, человек в значительной степени избавляет себя от страданий.
На какой-то момент Клея переполнило то ужасное сознание своей незначительности, которое время от времени приходит к человеку. Ему доводилось осознавать это и прежде, стоя среди окровавленных тел на поле боя и понимая, что в следующий раз, возможно, настанет его черед, смиряясь с тем, что все, что бы ни сделал человек, никогда ни к чему не приводит.
Пока он смотрел, оставшийся кусочек красного зарева отпылал у него над головой, свет померк на голой поверхности холмов, и ночь опустила свой тяжелый покров на лощину.
Он долго сидел, рассеяно взирая на море. Наконец пришел Катал и тронул его за плечо. Они сели на лошадей и поехали прочь от этого места, негромко позвякивая упряжью в ночи.
Они пробирались осторожно, держась в тени лощины, спешившись, когда добрались до скал, чтобы провести своих лошадей вниз по коварной осыпающейся тропе с валунами, отчетливо белеющими в лунном свете под ними. Далее расстилался песок, мокрый и блестящий в лунном свете там, где отступило море. Катал пришпорил свою лошадь, пустив ее галопом, и все поскакали вдоль кромки воды, время от времени загоняя лошадей по брюхо в морскую воду, чтобы обогнуть выступ скалы и перебраться на другую отмель.
Корабль лежал в дрейфе в полумиле от берега, его рангоут и оснастка отчетливо проступали на фоне ночного неба. Клей посмотрел вверх, на луну, охваченный легкой паникой, моля о том, чтобы облако затмило ее свет до тех пор, пока они благополучно не погрузятся на борт.
Мартин возбужденно рассмеялся и поскакал по волнам, чтобы обогнуть очередной каменный выступ. Катал двинулся за ним следом, Клей замыкал процессию. Волна увлекла их за собой, и, когда жеребец пустился вплавь и вода заплескалась у колен Клея, ее прохлада каким-то образом снова вернула его к жизни, и он рассмеялся так же возбужденно, как до этого Мартин.
А потом они прошлепали по воде к отлогому берегу, а в сотне ярдов их ждал баркас, дрейфующий на мелководье, с четырьмя матросами на веслах и еще одним, стоявшим по колено в воде.
— Нам повезло, — прокричал через плечо Катал. — Сегодня никакой фонарь не нужен.
Парни быстро спешились, и Мартин забежал в море и похлопал матроса по плечу:
— Три пассажира, братец. — Человек сказал в ответ что-то неразборчивое, и Мартин с улыбкой пояснил: — Он говорит только по-французски, полковник.
Клей повернулся к моряку и на безукоризненном французском сказал:
— Мы хотели бы поскорее уплыть отсюда, друг мой. Мне говорили, что вы можете это устроить?
Моряк просиял:
— Полковник Фитцджеральд?
Клей кивнул, и он продолжил:
— Мы ждали вас. Пожалуйста, быстрее садитесь в лодку.
— Вы ждали нас? — изумленно переспросил Клей, когда они перелезли через борт.
— Ну конечно, мсье, — ответил моряк, берясь за штурвал.
Клей сел в носовой части и оглянулся в сторону берега, в то время как гребцы налегли на весла, держа курс на корабль. Три лошади стояли у края воды с довольно несчастным видом, и он с болью подумал о Пегин, задаваясь вопросом, кто станет ее новым хозяином. Потом жеребец вскинул голову и фыркнул, лошади повернули и галопом понеслись прочь по отлогому берегу.
К тому времени когда баркас подплыл к шхуне, там уже подняли якорь и развернули паруса. Отрывистые команды на французском отчетливо разнеслись над водой.
Мартин и Катал первыми взобрались по веревочной лестнице, Клей — следом за ними. Когда он перешагнул через поручень, высокий, угловатый человек в бушлате и просоленной фуражке вышел вперед и протянул руку.
— Полковник Фитцджеральд? — проговорил он по-английски. — Я — капитан Журдэн. Надеюсь, мы сумеем с удобством разместить вас на то время, что будем плыть до Бордо. Если вы сейчас спуститесь вниз, то обнаружите, что кое-кто дожидается, чтобы проводить вас в вашу каюту. А сейчас прошу меня извинить. У меня не будет спокойно на душе до тех пор, пока мы не отплывем отсюда на приличное расстояние.
Он двинулся по палубе в направлении штурвала, отдавая негромкие приказания, а Катал озадаченно почесал в затылке:
— Ну а теперь скажите — разве они не ждали нас, полковник?
Клей кивнул, нахмурившись.
— Конечно, похоже на то. — Он пожал плечами. — Ваш отец, должно быть, каким-то образом дал им знать.
