— Да тебя сейчас вообще никто не узнал бы, — согласился учитель, тихо посмеиваясь. — Но никто не отменял сверхчувствительного обоняния оборотней. Твой запах просто запомнят.
— Пусть запомнят, — твёрдо произнесла Мирра и, не желая больше слушать его возражения, просто вышла из-за угла.
— Ну ладно! — Берг усмехнулся и пошёл следом.
Воины-лисы напряглись, замечая движение возле нежилых построек, но ректор сказал несколько слов на непонятном Мирре языке, и юноши бросились открывать маленькую дверь. Первым за стену академии прошёл ректор, за ним последовала его гостья, и когда они проходила мимо юношей, те старательно тянули носами.
“Вот же зверюги, — беззлобно подумала Мирра, настраиваясь на долгую дорогу в темноте леса. — Всё бы им понюхать да на зуб попробовать”.
— Мы совсем рядом, — прошептал Берг, указывая рукой на тёмное строение; и тут же вспомнил, что у кифийки не такое зрение, как у него. — Осталось совсем немного пройти, и мы будем на месте.
Мирра, пытаясь рассмотреть жилище учителя, запнулась о корягу, пробежала вперёд, стараясь удержать равновесие, но тут же угодила в небольшую ямку и непременно упала бы, но вдруг взмыла в воздух, оказавшись в сильных руках оборотня, который даже на миг не замедлил шаг.
— Кабаны тропу разрыли, корешки ищут. — Берг притянул к груди суженую и пошёл быстрее. — Надо было предупредить тебя. Ты не ушиблась?
— Всё хорошо. — Мирра попыталась вырваться из его объятий, раздумывая, с чего он вдруг решил понести её на руках, как больную. — Ты можешь уже меня опустить, дальше я ... — но договорить она не успела, Берг поставил её на ноги и повернул лицом к резной деревянной двери.
Мирра обвела удивлённым взглядом массивное строение.
— Мы пришли. — Берг выглядел очень довольным. — Люблю этот домик. — Вошёл первым, зажёг свет и с волнением посмотрел на суженую. — Ну же! Заходи и чувствуй себя как дома.
— Интересно, кому пришла идея назвать эту крепость “лесным домиком”? — Мирра переступила порог и обомлела: огромные комнаты, много пустого места, массивная мебель — всё это наводило на мысль, что здесь обитает оборотень в своём истинном облике. — Ты что, превращаешься здесь в медведя и валяешься на кровати?
— Нет, но вполне мог бы. — Берг свернул в коридор и позвал кифийку за собой. — Душ здесь. Включается вот так, — приподнял небольшой рычажок. — Регулируется вот так, — поводил им влево-вправо. — И решил пояснить: — Это в академии вода всегда одной температуры, здесь её можно настроить под себя. — И быстро выпалил: — И да, мыться мы будем вместе!
— Это почему это? — Мирра шагнула прямо в вещах под мощные струи и чуть не задохнулась от удовольствия; грязь в некоторых местах успела намертво присохнуть, кожа под ней жутко чесалась.
— Закрепление полученных знаний, умений и навыков, — на одной ноте проговорил Берг, наблюдая, как струи воды постепенно смывают с тела кифийки грязь, открывая взору атласную кожу.
— Прям в душе? — на всякий случай решила уточнить Мирра и не удержалась, покосилась на его пах.
— Да, прямо в душе, — подтвердил Берг, замечая её заинтересованный взгляд. — Но сначала мы хорошенько отмоем друг друга. Поверь мне, в совместном купании есть своё очарование, — и шагнул к ней под струи воды.
Мирра хотела отойти в сторону, чтобы дать ему место, но Берг решительно обхватил её за талию и притянул к себе. Какое-то время они просто стояли под льющейся на них горячей водой, привыкая к новым ощущениям, друг к другу. Руки оборотня переместились на её ягодицы и сжали их. Берг коварно улыбнулся и с силой прижал её бёдра к своим. Мирра от неожиданности ойкнула, но не сопротивлялась. Она почувствовала, как его напряжённая плоть упирается ей в низ живота всё сильнее. Встретилась взглядом со своим терпеливым учителем и утонула в нереальной глубине его серых глаз, обрамлённых густыми мокрыми ресницами.
— Это наваждение какое-то, — зачарованно прошептала Мирра, не замечая, что говорит вслух. Робко протянула руку и отвела волосы с его лица, улыбнулась, замечая, ошарашенный взгляд оборотня. Берг не шевелился, он даже не дышал, боясь разрушить волшебство этого мига. А воительница вдруг нежно стёрла грязь с его щеки, убрала развод возле губ и замерла, когда учитель вдруг поймал её пальчики своими губами и нежно лизнул языком. — Ой! — Она смущённо отдёрнула руку, сжимая пальцы в кулак.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Берг потянул с суженой грязную тунику, распустил завязки нагрудника, освобождая полную грудь, стащил с неё штаны, а следом и набедренную повязку и застыл в немом восхищении.
— Я, наверное, никогда не привыкну к твоей красоте! — севшим голосом проговорил он.
Его руки ласково прошлись по её упругой груди, отчего соски тотчас стали твёрдыми, как спелые горошины, спустились на живот и тщательно отмыли всю грязь, медленно переместились вниз; нежные пальцы перебирали шелковую поросль волос между её ног и словно невзначай касались самого чувствительного места.
Сердце Мирры бешено колотилось, она дрожала и часто-часто дышала, глядя прямо в лицо своему учителю. Нерешительно попыталась убрать его руку от своего самого сокровенного места, стараясь остановить эту сладкую муку, на что он лишь строго покачал головой, продолжая пальцами ласкать её между ног. Она ухватилась за его плечи и тихо застонала. Напряжение внизу живота всё больше нарастало, желание охватило всё её тело, вот только она не знала, чего хочет её душа.
Берг вдруг отодвинулся, перестав её терзать, ухватился за ворот своей рубашки и в нетерпении разорвал её.
Мирра тут же шагнула к нему и скинула обрывки на пол, проведя руками по его плечам. Её взгляд переместился на живот мужчины, туда, где проходил шрам от когтей шатуна. Ласковые пальцы осторожно коснулись рубца, медленно прошли вдоль, спускаясь всё ниже и ниже. Она подняла голову и заглянула в лицо учителя, словно спрашивая разрешения коснуться его… там. Берг схватил её руку и нетерпеливо прижал к своему паху. Через ткань штанов его твёрдая плоть чуть подрагивала под её ладонью, живя, казалось, своей жизнью. Мирра освободила свою руку и уже сама запустила под повязку, смело взяла его за член и слегка сдавила. Мужчина от удовольствия застонал и даже немного подвигался взад-вперёд.
Осознание того, что это она дарит ему такое удовольствие, заставило её почувствовать себя хозяйкой положения. Да что хозяйкой! Царицей, не меньше! Ослабила немного хватку и ласково провела пальцами вдоль всего ствола, понимающе хмыкнула, когда он застонал от удовольствия. “Пусть и он побудет в моей шкуре!” И тут вдруг поняла, что ей до ужаса мешает его одежда. Присела перед ним на корточки и развязала пояс на штанах; под неловкими пальцами намокшая ткань медленно поползла вниз, открывая её взору сначала чёрные завитки волос, а затем и мужскую плоть, которая никак не хотела заканчиваться.
— Знаешь, кажется, эта штука у тебя стала ещё больше, — без особого восторга проговорила Мирра, таращась во все глаза на то, что показалось наконец из его штанов. Оборотень крякнул что-то невнятное и весь напрягся. Тяжёлый от возбуждения член медленно покачивался перед лицом воительницы и словно требовал к себе пристального внимания. — Да он просто огромный!
Берг зажмурился и сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
— Что ты задумала? — задыхаясь, поинтересовался он.
— Я решила тоже тебя поцеловать. — Мирра многозначительно приподняла бровь, задорно улыбаясь, и заговорщицки прошептала: — Сюда, — и потянулась к его паху.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— О, боги, помогите мне! — взмолился Берг, впиваясь отросшими когтями в деревянную стену и оставляя в ней борозды.
Мирра неуверенно прикоснулась губами к его твёрдой плоти и тотчас отпрянула, когда та внезапно качнулась в сторону её глаза. “Да так и зрения можно лишится!” Подозрительно прищурилась, повторяя про себя: “Тяжело в учении — легко в бою!” И вслух тихо-тихо прошептала: “Это всего лишь оружие!” Одной рукой решительно, но нежно взяла его у основания и принялась внимательно изучать, на всякий случай держась чуть на расстоянии, осторожно провела пальцами по выпуклой пульсирующей жилке, проходящей вдоль всего ствола, добралась до головки и погладила её; член вдруг резко дёрнулся, а оборотень довольно заворчал.
