выходные только забирал, ну и так приезжал, когда мог.
— Получается, вы с Олегом жили в одной квартире?
— И даже в одной комнате. А когда мне исполнилось четырнадцать, папа решил, что я уже способен обходиться без надзора, и тогда я снова начал жить с ним.
— Звучит грустно, — осторожно заметила я.
— Нормально, — Илья пожал плечами. — Мне у дяди с тетей не было плохо, да и Олег в детстве был не такой еблан, как сейчас. Мелкий был — вообще смешной был. Картавил так забавно, до восьмого класса букву «Р» не выговаривал.
Я рассмеялась.
— Ну что, — Илья выгнул бровь, — кончились у тебя вопросы, солнышко, или еще есть?
— Не кончились, но, пожалуй, на сегодня хватит, — улыбнулась я и вдруг подскочила. — О, смотри-смотри!
В парк въезжала пожарная машина. И следующие полчаса мы, прилипнув носами к окошку, смотрели, как пожарные помогают выбраться тем, кто застрял пониже, а потом вручную прокручивают этот механизм, чтобы опустить и остальные кабинки. Когда настала наша очередь, я уже почти не чувствовала ног. Все остальное более-менее, а вот ноги замерзли просто ужасно. Мне кажется, я не вышла, а буквально вывалилась из этой дурацкой кабинки. Хорошо, что Илья успел меня подхватить.
— Администрация парка готова вернуть вам деньги за билет, — зачастил кто-то у нас под ухом. — В качестве компенсации.
— Пиздец у вас щедрая компенсация, — устало сказал Илья, но у нас сейчас не было сил с ними ругаться. Мы сказали спасибо пожарным и отправились домой. Но как только мы вышли за ограждение, Илья вдруг застыл столбом.
— Пап? — недоверчиво пробормотал он, глядя на высокого мужчину в темно-синей куртке, который зашагал к нам с невыразимым облегчением на лице.
— Что у тебя с телефоном? — жестко спросил он. — Я чуть с ума не сошел. Вы в порядке?
— Да, пап, мы в порядке, — вздохнул Илья. — Просто у меня мобильник сел. Я, правда, не понимаю, зачем ты мне вообще звонил. Я ж написал тебе, что у меня свидание. В парке. И что наш традиционный четверговый ужин с пиццей и плэйстешн отменяется. Так что у тебя стряслось, что ты начал мне названивать?
— Да я, блин, ключи от квартиры в офисе оставил, — раздраженно проговорил мужчина и провел рукой по лбу, убирая падающую на глаза прядь. — Вспомнил, что ты рядом, решил не тащиться по пробкам обратно и набрал тебя. А твой телефон выключен. Открываю новостную ленту, а там пишут, что колесо в парке остановилось. Я и поехал сюда, решил посмотреть, что происходит. Пошел к колесу, увидел твою оранжевую куртку через стекло кабинки. Только собрался замминистру МЧС звонить, а вас уже начали выпускать.
Замминистру? Он же шутит, да?
Ну, конечно, шутит. Или… нет?
Я вопросительно посмотрела на Илью, по-прежнему продолжая держаться за его руку, но Илья, против обыкновения, не обратил на мой взгляд никакого внимания. Он вообще был почему-то ужасно напряжен. С чего это? Из-за папы что ли? У них плохие отношения?
— Познакомишь? — спросил его отец, кивнув на меня.
— Да, — вздохнул Илья с таким видом, как будто не очень хотел это делать.
Это меня немного обидело. Я решила, что вообще-то нахожусь тут в качестве девушки, а не декорации, так что вполне могу поучаствовать в разговоре, и дружелюбно улыбнулась отцу Ильи.
— Здравствуйте! Да я могу и сама представиться. Меня Дина зовут. Артамонова.
— Очень приятно, — он неожиданно протянул мне широкую крепкую руку, и я растерянно ее пожала. — Максим Владимирович Кашнов. Можно на «ты» и по имени.
Легко сказать!
Что-то я слабо была уверена в том, что смогу когда-либо обратиться к этому человеку на «ты». Максим Владимирович почему-то внушал мне трепет. Он был таким же высоким, как Илья, но гораздо шире его в плечах, крепче и жестче. Смотрелся лет на тридцать пять-сорок, но, учитывая возраст Ильи, ему явно было больше. Сорок четыре, может. Или сорок восемь. Но выглядел он тем не менее охренительно. Если бы я любила мужчин постарше, уже бы писала кипятком. Его темные густые волосы, идеально подстриженные, чуть растрепались, взгляд золотисто-карих глаз напоминал тигриный — такой же хищный и безжалостный. О жесткости говорила и упрямая линия рта, который был совсем не таким мягким и чувственным, как у Ильи. Вообще, если это его папа, то сразу возникает вопрос, не приемный ли Илья, потому что общего у них не было ровным счетом ничего. Во всяком случае во внешности.
— Не замерзли там? Сколько сидели? — спросил Максим Кашнов.
— Все в порядке, пап, — с нажимом ответил Илья. — Я же сказал тебе уже.
— Вообще-то замерзли, — вмешалась я, смущенно улыбаясь. — Часа полтора точно там куковали, я ног практически не чувствую.
Илья вдруг грубо выматерился, сгреб меня в охапку и слегка встряхнул:
— С ума сошла, Дина? — зло выдохнул он. — Почему не сказала мне? Хочешь без ног остаться?
— Я думала, что у тебя то же самое, — пролепетала я. — Мы же вместе там сидели.
— У меня ботинки на мембране, солнышко! Я в них даже в горах не мерз. Ну что ж ты у меня такая…
— В машину, — коротко приказал отец Ильи. И тот, поморщившись, точно от боли, кивнул. Подхватил меня на руки и, не слушая моих писклявых возражений, потащил к парковке.
А там, а там…
А там его папа пикнул своим брелком, и в ответ мигнула фарами роскошная тачка необычного зеленого цвета. Я просто рот раскрыла, потому что впервые видела что-то подобное так близко. А надо понимать, что стоянка возле нашего универа была украшена очень и очень достойными машинами. Но эта прям отличалась от всех. И стоила явно дохера, а это значит, это значит…
— Илья, — угрожающе проговорила я, но он только обреченно вздохнул и коротко поцеловал меня в нос.
— Потом, солнышко. Все потом. Меня сейчас больше всего волнуют твои ноги.
— Вы оба назад, — распорядился Максим Кашнов и сел за руль. — Я там обогрев включу.
— Нет, Дина сядет вперед, — не согласился Илья, — впереди обдув лучше.
— Хочешь сказать, что в ауди рс 8 плохо работает обогрев на задних сиденьях? — иронично приподнял бровь его отец.
