многолетней привычке ставить точки над «i».
Она отпивает кофе и кривит лицо.
– Холодный…
– Тем не менее, его можно пить. Но не в этом дело. Поговорим о Тэйлоре.
– Он упорно искал эту корову… Я не могла упустить такую возможность. Никто не подозревал меня в убийствах, почему бы не прибавить еще одно? – небрежно говорит она. – Мне жаль Дану, но если бы вы увидели Аниту при свете луны и в платье Даны, то тоже ошиблись бы…
– Если бы это касалось не Даны, я собрал бы манатки и ушел ни слова не говоря. Об остальных жалеть не стоит. Но Дана мне дорога, и вы заплатите за ее смерть.
Она пожимает плечами.
– Вы ничего не сможете доказать.
– Напротив. Есть два выхода: либо я сам совершу над вами суд, либо передам полиции. Но я не хочу душить вас. К сожалению, мои моральные принципы мешают мне сделать это, хотя это было бы справедливо. Значит, вас ждет полиция. Для меня это означает несколько лет работы без лицензии, но у меня нет выбора…
– Серфу это не понравится… – говорит она, наморщив брови.
– Согласен, но тут уж ничего не поделаешь. Правосудие должно свершиться! Хотите ли вы что-либо сказать, прежде чем я передам вас в руки Брендона? И не мешало бы вам переодеться, не то вас увезут в таком виде, – я указал на пеньюар.
– Надеюсь, вы шутите? – она поднимает брови.
– Шутки кончились, бэби. Не горюйте, ради ваших прекрасных глаз вам дадут не больше пятнадцати лет.
– Если вы настаиваете, – она пожимает плечами, – мне действительно лучше одеться. – Она берет свою чашку кофе. – Не нальете ли мне немного виски? Я скверно себя чувствую…
Я не спускаю с нее глаз.
– Налейте сами!
Она бросает в меня чашку. Я не доверял ей, но не мог и предположить, что она окажется такой проворной. Пока я вытираю следы кофе, она хватает пистолет, так опрометчиво оставленный мной на столе. Я стараюсь сохранить спокойствие.
– Я должен был помнить, что вы знаток огнестрельного оружия.
– Да, – отвечает она. Глаза ее блестят. – Я не так хорошо стреляю, как Ли, но, уж конечно, не промахнусь. Сидите смирно и не выкидывайте никаких штучек!
Я отступаю в спальню.
– К стене! Одно движение – и я стреляю. Повернитесь, я хочу одеться.
Она поместила меня в скверном месте: передо мной стоит зеркальный шкаф, и я вижу ее в зеркале. Правда, это не поможет мне. Между нами кровать, расстояние не менее шести метров. Она уже убила четверых, и еще один не добавит ей лишних кошмаров, если они вообще ей снятся.
– Да, плохо кончается мое расследование, – говорю я, чтобы хоть что-то сказать. – Обычно герой женится на героине. А если вы меня убьете, – какая же будет мораль?
Она нервно смеется.
– Я люблю истории без морали. Ваша машина здесь?
– Да. Хотите ключи от зажигания?
Она садится на стул и начинает натягивать чулки. Если бы не кровать, я бы использовал свой шанс, но сейчас это бессмысленно: пистолет лежит у нее под рукой.
– Я возьму их позже. Не двигайтесь.
Она встает и что-то ищет в ящике. Пистолет уже у нее в руке.
– И куда вы намерены направиться?
– В Нью-Йорк. Благодаря вам полиция меня не подозревает. С моими физическими данными я спокойна за будущее. Я, кажется, уже говорила вам об этом.
– Да, – я чувствую, что начинаю задыхаться. То ли стало жарко, то ли я волнуюсь… Находясь в подобной ситуации, трудно не волноваться.
Она берет зеленую шелковую юбку, опускает в нее ноги и натягивает ее на себя. Я жду момента, когда она снимет свою ночную рубашку. Я напрягаю нервы и мускулы. Но она снимает ее не через голову, а спускает с плеч.
Это самоубийство, но я предпочитаю умереть вот так, хладнокровно: в тот момент, когда она балансирует на одной ноге, чтобы выбраться из рубашки, я срываюсь, как катапульта, и лечу на нее через кровать, полузадохнувшись от страха, весь в поту. Она даже не дрогнула: стоит неподвижно – очаровательная полуобнаженная фигурка! – с улыбкой на устах. Дуло пистолета смотрит прямо на меня и я вижу, как бестрепетно палец жмет на курок. Я расставляю руки, чтобы схватить ее, но уже многие километры отделяют нас… Я опоздал на многие часы…
Пистолет издает обычный звук – грохот выстрела закладывает уши. Первая пуля минует меня. И вторая! И третья! Я хватаю Гель и вырываю оружие из рук. Но что это?! Она лежит на полу с расширенными от ужаса глазами и горькой гримаской на лице… Грудь у нее пробита, из рваной раны безудержно хлещет кровь…
Я стою потрясенный, недоумевающий и ошеломленный.
Ее глаза закрываются, рука безвольно падает на ковер.
Я обследую пистолет, который держу в руках. Дым струйками выходит из телескопа. Мне достаточно минуты, чтобы понять, в чем дело.
Это пистолет с фокусом – оружие, которое убивает убийцу.
Последняя шутка Тэйлора. Он дал его мне, но получилось иначе…
Я отхожу подальше от лужи крови и стараюсь идти по ковру. Квартира обособлена от других, и я надеюсь, что никто не слышал выстрелов, но все же не хочется рисковать…
Возвращаюсь в комнату, беру свою чашку и стакан с виски, надеваю шляпу. Прихватываю также свои окурки. Затем внимательно оглядываю все и пытаюсь вспомнить, до каких предметов дотрагивался. Для большей уверенности вытираю стол носовым платком.
Гашу свет, открываю дверь. Никого. Идет проливной дождь. Светает.
Как сумасшедший, я изо всех сил мчусь к своей машине.
Джеймс Хэдли Чейз
Положите ее среди лилий
Глава 1
Было жаркое июльское утро, которое так приятно проводить на пляже с любимой. Стоит ли говорить, как тяжело в такую жару сидеть в кабинете…
Через открытое окно долетал уличный шум с бульвара Орхидей, рев самолета, летящего вдоль берега, рокот волн. Я сидел за столом, бездумно перекладывая с места на место письма, которые разложил на случай внезапного появления Паулы, – чтобы убедить ее, что я плодотворно работаю. Бокал с виски был надежно замаскирован толстыми юридическими справочниками, в нем соблазнительно поблескивали кусочки льда.
Прошло чуть больше трех лет с тех пор, как я организовал «Универсал-сервис» – фирму, выполняющую любые услуги, фирму, которая не гнушается никакой работой – начиная с обучения пуделей и кончая перепиской номеров банкнот, на которых надеются поймать шантажиста. В основном наша фирма предназначается для миллионеров – если судить по нашим расценкам и
