Росс заявил о своем появлении поцелуем. Он наклонился и нежно прикоснулся к губам Чар. Она улыбнулась. Его ласка доставила ей неожиданное удовольствие, которого она не испытывала уже давно.
— Позволяем себе некоторые вольности? — лениво спросила Чар, когда Росс сел в соседний шезлонг. Она открыла глаза, но не смогла разглядеть его лица: солнечный свет ослепил ее.
— Я думал, мы имеем на это право. Если уж я привез тебя в этот райский уголок, то могу рассчитывать на награду. Я выбрал поцелуй.
— Ну что же, сэр. Я с удовольствием дарю его вам. Может быть, я и в самом деле попала в рай.
Закрыв глаза, Чар ждала. Она почувствовала дружеское, теплое прикосновение его губ. Но это длилось недолго. Росс обнял Чар, и его поцелуй становился все более требовательным и настойчивым, объятия — страстными и чувственными. Руки Чар обвили его шею. Это был скорее просто привычный жест, в нем не было ни любви, ни желания, но Росс истолковал его по-своему. Его привела в трепет теплота и нежность ее губ, запах, исходивший от нагретых на солнце волос, от ее матовой загорелой кожи. Почувствовав, что Росс языком стремится раздвинуть ее губы, Чар резко оборвала поцелуй. Она отпрянула, упершись руками в плечи Росса. Стараясь не обидеть его, она удерживала его на расстоянии, все еще ощущая на губах его страстный поцелуй.
— Росс, что это значит? — удивленно спросила она.
— Чар, ну пожалуйста. Мы ведь не вчера познакомились, — настаивал он. — Мы ведь знаем друг друга давно. Слишком давно, чтобы играть в эти игры.
— Росс, я не играю с тобой ни в какие игры. Я думала, ты это прекрасно понимаешь. Я люблю Флетчера. А мы с тобой последние несколько месяцев встречаемся только для решения финансовых проблем. Так что я не понимаю, почему вдруг ты решил, что нас связывает нечто большее.
— А я думаю, у тебя просто не было времени разобраться в своих чувствах. Чар, ты влюблена во Флетчера Хокинса не больше, чем я. Он — разрушитель по своей природе. Он играет на самых романтических струнах твоей души. Но посмотри на себя. Твое «я» не исчерпывается альбомом для набросков. И ты не манекенщица, демонстрирующая вечерние платья собственного производства. Твои творческие возможности гораздо шире и многограннее. Ты создаешь модели, завоевываешь рынок, управляешь большой компанией. Чар, разве ты не понимаешь: недостает только более прочной связи между нами. Все эти месяцы мы работали бок о бок, но по некоторым причинам я удерживался от серьезного разговора с тобой. Но, по-моему, сейчас наступил подходящий момент…
Откинувшись на спинку шезлонга, Росс посмотрел Чар прямо в глаза. Она и в самом деле изменилась. В ее красоте появилось что-то новое, чего он не замечал прежде. Уверенное выражение лица, резкость движений. Она была похожа на спринтера, согнавшего весь лишний вес, чтобы бежать легко и красиво, играя натренированными мышцами. Он улыбнулся.
— Помнишь, раньше мы легко расставались, даже не оглядываясь, не раздумывая, когда мы встретимся снова? А сейчас я не могу себе даже представить, что мы не увидимся завтра. И я думаю, ты чувствуешь то же самое. Ты думаешь обо мне постоянно. Сейчас между нами возникло нечто большее, чем раньше. Ты переросла Флетчера. Это абсолютно ясно.
Выпрямившись в шезлонге, Чар повернулась к Россу. Короткая юбка вздернулась, обнажив стройные бедра. Росс положил руку на ее колено. Чар прикрыла глаза и прислушивалась к себе, пытаясь понять, действительно ли чувствует то, в чем убеждает ее Росс.
Да, здесь ей очень нравится — белоснежный дом, удивительно синее небо, безбрежный океан. Но какое место в ее ощущениях занимает Росс, что он значит для Чар? Старая привязанность? А может быть, он просто умело уговорил ее, что она к нему небезразлична? Внушил, что она без него не может обойтись? Может быть, пора спуститься с небес на землю, где увлечение перерастает в любовь, а любовь — в подлинную страсть? Может быть, общий бизнес, богатство, стремление к успеху — достаточно веские причины для того, чтобы связать свою жизнь с Россом?
Чар убрала его руку и резко встала. Она не знала, что ей сказать, что сделать? Ей вдруг стало невыносимо жарко. Может быть, от его взгляда у нее поднялась температура? Или солнце вдруг стало припекать сильнее? И почему возникла эта слабость в коленках? Запоздалая реакция на прикосновение Росса или страх перед его настойчивостью? Она не могла найти ответа ни на один из этих вопросов. Ее охватила паника.
Все постоянно чего-то от нее требуют. Поставщики, журналисты, служащие, Флетчер, теперь Росс. Если его слова искренни, то, по крайней мере, одна сторона ее жизни будет устроена. Волнения любви отступят на задний план. Росс будет ее мужем. Может быть, тогда она сможет успокоиться. Она вновь обретет покой. Может быть, находясь рядом с Россом, она избавится наконец от страха, что потеряет все из-за своей неопытности. Он будет ее надежным партнером в бизнесе и в жизни…
Невеселые размышления Чар были неожиданно прерваны таким знакомым теперь негромким сигналом. Это подала голос сотовая телефонная связь Росса. Обернувшись, она увидела, как мягкое выражение его лица сменилось «деловой маской». Чар улыбнулась, наблюдая, как он весь превратился в слух. Через несколько секунд он неохотно протянул ей трубку.
— Тебя. Кэрол.
Чар взяла у него телефон и отвернулась. Она предпочитала смотреть на океан, а не на бассейн. И не на Росса.
— Да, Кэрол. Что случилось?
Внимательно вслушиваясь в то, что говорила Кэрол, но не понимая смысла произнесенных ею слов, Чар вдруг почувствовала: Росс, даже если очень захочет, никогда не добьется ее. Она никогда не сможет его любить. Это так же невозможно, как сшить вечернее платье из воздуха. Внезапно ее охватило странное чувство, каждой клеточкой своего тела она вдруг ощутила такое тепло, такой трепет, которого давно ее испытывала. Улыбнувшись в трубку, она поблагодарила Кэрол за то, что та ее разыскала. Продолжая улыбаться, она положила трубку на маленький аппарат. Оборачиваясь к Россу, Чар пыталась подавить улыбку, но у нее ничего не получилось. Она протянула ему телефон и сказала:
— Он возвращается. Флетчер завтра будет здесь.
12
— Так вот ты где!
Голос Чар звучал так нежно. Он обволакивал, как легкое одеяло, бережно охраняющее утренний сон. Шум голосов, доносившийся из соседней комнаты, убаюкивал Флетчера, его мысли были далеко. Хотя он не отдавал себе отчета, почему покинул заполненный гостями зал, все и так было достаточно ясно. Он ушел, потому что был чужим среди этих людей.
— Ты меня все-таки нашла, — улыбнулся Флетчер. Он держал в руках стакан и потягивал бренди. — Мне всегда нравилась роль владельца большого поместья. Наша хозяйка обставила библиотеку — убежище мужчин — с таким комфортом! Не понимаю, почему она поменяла стольких мужей, если окружала их таким уютом. Я бы сказал, что ее бывшие мужья многое потеряли.
