Постепенно мои мысли стали принимать более логическое направление. Да, Шурочка не слишком счастлива в своей личной жизни и, наверное, действительно завидует мне – впрочем, кто из женщин ни разу не испытывал этого неприятного чувства! – но разве она могла опуститься до такого откровенного варварства? Шурочка – дама с высшим образованием, интеллектуалка, на равных с Фрейдом и Берном, тонкая штучка... К чему ей опускаться до подобных банальностей, тайком залезать в чужую квартиру и травить домашних животных? Фи, это некрасиво, это моветон!
Серж...
Да, страстный, отвергнутый Серж! Он вломился ко мне в квартиру, когда хозяева отсутствовали, насыпал какой-нибудь гадости в аквариум, вышел на цыпочках, тихонько защелкнув входную дверь... Полная чушь! Эстетствующие декаденты с неземной любовью в сердце не стали бы распыляться на такие мелочи – они устроили бы грандиозный фейерверк с дождем и градом, перепугав все окрестности, дабы их поступок вспоминало третье поколение перепуганных обывателей...
Была еще одна версия, самая правдоподобная, – Люся. Да-да, та самая Люся, которая приходилась женой моему первому мужу и чьим именем был назван элегантный интерьер-салон. У нее личико порочного ангела, а ведь именно с таким лицом и делают ближним своим подобные гадости, именно с таким лицом ревнуют мужа к бывшей жене и сыпят отраву в аквариум, который является незаконным подарком этого самого мужа...
В голове у меня немного путалось, я переходила от одной версии к другой, и чем дальше, тем невозможнее мне казалось участие Шурочки в этой дикой истории.
В седьмом часу явился Митя и очень удивился, застав меня сидящей на полу с заплаканным, ошеломленным лицом.
– Что случилось, Татка? – весело воскликнул он. – Неужто опять проклятые поклонники замучили?
Я молча ткнула пальцем под журнальный столик, потом в сторону аквариума.
– Это что такое? – спустя минуту растерянно спросил он. – Какой-то мор по нашей квартире прошел?
– Их убили, – сказала я.
– Убили?! – Митя наклонился над аквариумом, понюхал воду, потом взял безжизненное тело кота на руки... Я отвернулась.
– Похоже на крысиный яд... – удивленно воскликнул Митя. – Погоди, я, кажется, кое-что понял!
– Что? – встрепенулась я.
– Яд насыпали в аквариум, а бестолковый Луи, по своему обыкновению, решил попить водички из него... Татка, от кота тоже пахнет этой гадостью!
– Митя, Митя, я ничего не буду нюхать! – заслонилась я руками, меня била нервная дрожь. – Унеси его, пожалуйста, унеси! Положи в коробку и похорони где-нибудь!
– Татка, сейчас никто так не делает. Кажется, есть специальная служба, которая занимается утилизацией сдохших... извини, мертвых животных. Наверное, в справочнике есть телефон... Луи похоронят, аквариум придется основательно чистить... Впрочем, все это не важно! Татка, но кто такое мог сделать? – Митя был спокоен и рассудителен, лишь неестественная бледность выдавала его – он был поражен случившимся не меньше меня.
– Я не знаю! – простонала я. – Да кто угодно...
– Ты проверяла – ничего не пропало? Может быть, были грабители – стащили деньги, ценности, потом решили немножко покуражиться... Вызвать милицию?
– Ничего не пропало. Какая милиция! Никто не станет расследовать дело об убийстве кота и аквариумных рыбок! – в отчаянии закричала я.
Митя помрачнел, призадумался на минуту.
– Ладно, но кое-что мы все-таки должны предпринять...
Он дал мне успокоительного, уложил в постель, стал куда-то звонить по телефону. Я ничего не слышала. Я ничего не хотела знать. Закуталась с головой в одеяло, но даже там, в теплой темноте, которая с детства отгораживала меня от надвигающихся страхов, не было спасения... Кошмарные видения вдруг обрели реальные очертания, что-то нехорошее, злое совсем недавно было в этой комнате...
Через какое-то время Митя аккуратно стащил с меня одеяло:
– Татка, за пятьдесят баксов Луи кремируют, за сто – выдадут нам урну с его прахом, которым мы можем распорядиться как угодно... похоронить на даче, например.
Он смотрел на меня выжидательно. До чего дошла цивилизация! Интересно, а есть ли в Москве кладбище домашних животных?
– Не хочу урны, – ответила я, опять залезая под одеяло. – Это ужасно, я не хочу... Ничего не хочу знать о смерти!
Митя вздохнул:
– Ладно, как скажешь... Его тогда просто увезут.
Через некоторое время послышался какой-то монотонный грохот в коридоре.
– Митя, что это? – истерично закричала я.
– Лежи-лежи... Слесарь пришел, меняет замки.
– Митя, стой! Где у нас лежали запасные ключи?
– В коридоре, на подзеркальнике...
– Сколько – один или два экземпляра?
– Один... или два? Татка, я не помню, тебе лучше знать, – растерянно ответил Митя. – Ты думаешь, кто-то взял ключи, а потом тайно проник в нашу квартиру? Но тогда это должен быть кто-то знакомый... Татка, кто заходил к нам в последнее время?
Я опять вспомнила о Серже, но тут же с отвращением отогнала от себя эту мысль.
– Никто! Никто из заходивших не мог сделать это!
– Значит, просто подобрали ключи, сейчас таких умельцев можно найти... Татка!
– Что? – мрачно отозвалась я из-под одеяла.
– Помнишь, недавно ты рассказывала о поклоннике, который надоедает тебе? Ну тот, бывший одноклассник... – осторожно начал Митя.
У меня в груди все похолодело.
– Это не он, – холодно ответила я. – Это точно не он.
– Послушай, я бы хотел с ним встретиться, поговорить...
– Зачем?
– Тата, я тебя не ревную, но дело слишком серьезное!
– Нет!
Митя молча постоял около меня, потом опять отправился в коридор, наблюдать за тем, как меняют замки.
Больше всего на свете я не хотела, чтобы мой Митя встречался с Сержем. Я знала, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет – надменная задиристость Сержа и справедливый гнев Мити составляли вместе бомбу замедленного действия... Серж, наверное, не станет скрывать, что был у меня дома и занимался любовью с веснушчатой и рыжей его хозяйкой. Веронезе.... Я вдруг вспомнила: Серж рассказал мне о том, как записал рекламу с моим участием и смотрел постоянно эту запись. Так и свихнуться недолго...
Но кто же все-таки насыпал крысиного яда в аквариум?
Всю ночь за окном лил холодный дождь. Это был уже осенний дождь, в нем не было капризной летней переменчивости – от мелких капель до сплошного громыхающего потока. Капли сегодняшнего дождя равнодушно и монотонно били о карниз.
– Никуда не ходи, – сказал мне Митя утром, перед уходом. – Кто знает, может, то был маньяк какой-нибудь... Сиди дома, я постараюсь вернуться пораньше.
Он привычно чмокнул меня на прощанье, но я едва опять не заплакала от его поцелуя.
