Тэмсин хихикнула и прошептала:
— Когда у Габриэля загул, она не выпускает его из виду. Нельзя сказать, что он от этого в восторге. Если она вмешивается в его деле, то получает достойную отповедь.
Джулиан поднял глаза на бархатное черное небо и ослепительные звезды. Теперь воздух стал прохладным, откуда-то сверху, с горных вершин, дул свежий ветерок.
— Тебе бы лучше поспать на сеновале.
— А как насчет вас?
Тэмсин подняла на плечо скатанные рулоном одеяла. По сравнению с этим тюком ее фигурка казалась еще более миниатюрной, и все же она несла его без труда.
— Я переночую где-нибудь здесь, внизу, — сказал он презрительно.
— Но я бы могла устроить на сеновале постель для нас обоих, — предложила Тэмсин, и в темноте ее белые зубы блеснули в обольстительной, призывной улыбке. — На сене будет вполне уютно.
— Ради Бога, девушка, что это ты надумала? — поинтересовался Джулиан вполголоса, что не умаляло свирепости его тона. — Забирайся на сеновал и спи. Мне надо обменяться словечком-другим с Габриэлем.
Ее лицо явственно выразило огорчение. Она напоминала ему сейчас побитого щенка, не понимающего, за что его ударили. Он отвернулся и зашагал к повеселевшей мужской компании. Габриэль поднял голову и посмотрел на него слегка помутневшими глазами, что не умаляло его веселости и оживления.
— Чем я могу вам помочь, полковник? Джулиан покачал головой и вынул часы.
— Я сменю тебя в два.
— О, это будет великолепно, — беспечно откликнулся великан. Он попытался подмигнуть, но вместо этого скорчил какую-то невообразимую гримасу — глаза его уже косили.
— Я разбогатею задолго до двух. Он бросил кости и ухмыльнулся, увидев, что они принесли ему три шестерки.
— Сегодня я ни в чем не ошибаюсь!
Последнее замечание было встречено гоготом прочих игроков, а деревенский староста добавил новую порцию вина из каменного кувшина, стоявшего у его ног, в кружку Габриэля.
Другому, не Габриэлю, местный коньяк давно бы уже выжег все внутренности, отметил про себя Джулиан. Обычный человек от пары глотков этого гремучего напитка давно свалился бы под стол.
Он оглядел двор и удовлетворенно кивнул. Габриэль довольно разумно разместил часовых. Один из них сидел в дальней части двора, откуда можно было видеть козью тропу, спускавшуюся спиралью вниз. У его ног горел смоляной факел, между колен он поставил ружье и курил изрыгавшую ядовитый дым трубку. Двое других расположились по краям деревни и не спускали глаз с дороги. Сам Габриэль занял такую позицию, что мог видеть вход и во двор, и в хлев, где они хранили сокровище. Но у него уже должно было двоиться в глазах!
Сент-Саймон решил, что сам будет бодрствовать в дежурство Габриэля. За четыре года службы на Полуострове он провел много бессонных ночей, и еще одна ему не повредит.
— Не отпускай девочку от себя, — крикнул ему вслед Габриэль, и слова его прозвучали много четче, чем прежде.
Джулиан обернулся. Габриэль многозначительно кивнул ему. Был ли он трезвым или пьяным, но о безопасности своей «девочки» он думал всегда.
Джулиан сделал успокаивающий жест рукой и направился к амбару. Трое из сопровождавших их караван спали на полу, на соломе и, похоже, были намерены храпеть до тех пор, пока не придет их время заступать на вахту. Он выбрал место в углу амбара, вблизи лестницы на сеновал, закутался в плащ и стал выжидать момента, когда Тэмсин наверняка уж будет спать мирным сном.
Через полтора часа он решил, что может спокойно залезть на сеновал. Искусительница должна была уже крепко уснуть. Он тихонько поднялся по приставной лестнице. Тэмсин расстелила на полу одеяла и заснула, свернувшись клубочком в уютном гнездышке из сена и одеял. Сквозь круглое оконце падал лунный свет, серебря ее светлые волосы, и звук ее спокойного и ровного дыхания заполнял все тесное и пахнущее свежим сеном помещение.
Джулиан на цыпочках подошел к окну. Оно выходило во двор, и через него ясно были видны Габриэль и его компания. Открывавшаяся глазам сцена выглядела вполне мирно.
Сент-Саймон снова перевел взгляд на спящую. Из-под одеял и соломы выглядывали только ее золотистые волосы. Как эта необузданная дикарка может надеяться найти путь в английское общество? Как она может ожидать, что некая чопорная корнуолльская семья, пекущаяся больше всего на свете о чистоте рода и своем положении, примет ее с распростертыми объятиями?
Возможно, Тэмсин заблуждалась насчет социального положения своей матери, и ее семья принадлежала к категории деревенского дворянства или сельских сквайров. Тогда у нее было больше надежд добиться их расположения. Но превратить эту незаконнорожденную разбойницу в английскую аристократку?! Это — из области безумных мечтаний. Чтобы добиться такого чуда, мало было шести месяцев, для этого требовалось быть волшебником, а он им не был. Но, напомнил он себе, я ведь и не гарантировал успеха… Дело в том, что Сент-Саймон терпеть не мог проигрывать.
Мрачный, он вернулся к окну и своим наблюдениям за двором. Некоторое время Джулиан глядел на горящие в костре головни и мерцающий свет факелов, трепетавший вокруг игроков, но вдруг заметил позади хлева какую-то темную тень. Он моргнул, надеясь, что это обман зрения, вызванный колеблющимся светом, но тут услышал, как взревел Габриэль. Гигант вскочил на ноги, осыпая противника градом ударов и ловко передвигаясь по мощенному булыжником двору. Откуда ни возьмись, в его руке появилась дубинка и замелькала с невероятной быстротой так, что видна была только дуга, образуемая ее ударами.
Джулиан уже скользнул вниз по приставной лестнице, в руке он держал пистолет, в этот момент и Тэмсин села на своей постели. Глаза ее были широко раскрыты, она напряженно прислушивалась к шуму потасовки внизу.
Трое сопровождающих все еще спали на сене у подножия лестницы. Джулиан начал их нетерпеливо расталкивать, пытаясь разбудить и поднять на ноги, но результатом был только еще более мощный храп и нечленораздельное бормотание. Его нога за что-то зацепилась, и по полу покатился каменный кувшин, очень похожий на тот, который он видел во дворе. Он поднял его и понюхал. К коньяку явно было что-то подмешано: дно покрывал белый, похожий на порошок осадок. Габриэль запретил им пить после ужина, но, по-видимому, какой-то доброжелатель снабдил их пойлом, хорошо сдобренным сонным порошком.
Полковник бросился во двор. Габриэль, окруженный недавними собутыльниками, изо всех сил орудовал дубиной и выкрикивал какой-то кровожадный боевой клич, а те, кто пил с ним, обступали гиганта со всех сторон, и лунный свет бросал блики на сталь.
Джулиан выхватил свою кривую кавалерийскую саблю и прыгнул в самое пекло. Было ясно, что опасность исходила из деревни. Ему удалось различить на земле темную фигуру часового, убитого, по-видимому, тем, кого он сначала принял за тень. Сент-Саймон понял, что то же самое случилось и с часовыми, охранявшими выходы из селения. Но если они пытались и Габриэля свалить с ног тем же снадобьем, что других, то тут противники явно просчитались.
