Джулиан выхватил свою кривую кавалерийскую саблю и прыгнул в самое пекло. Было ясно, что опасность исходила из деревни. Ему удалось различить на земле темную фигуру часового, убитого, по-видимому, тем, кого он сначала принял за тень. Сент-Саймон понял, что то же самое случилось и с часовыми, охранявшими выходы из селения. Но если они пытались и Габриэля свалить с ног тем же снадобьем, что других, то тут противники явно просчитались.
Этот человек был настоящим львом, он все еще ревел и выкрикивал свой боевой клич. В свете факелов глаза его горели красным огнем, и появление Джулиана он встретил яростным воплем, который тот истолковал как приветствие:
— Добро пожаловать на битву!
Под ударами дубинки и сабли нападающие начали отступать, и тут внезапно в эпицентре сражения оказалась Тэмсин. Она схватила горящий смоляной факел и ткнула им в лицо человеку, размахивавшему страшным зазубренным ножом. Он закричал и закрыл лицо руками, а нож его покатился по булыжникам. Тэмсин быстро нагнулась и схватила нож. И тогда враги побежали со двора, преследуемые Габриэлем и Джулианом и разгневанной Хосефой, которая, к изумлению Сент-Саймона, прекрасно использовала в качестве оружия метлу и наносила ею весьма болезненные удары.
— Ну вот и все, — удовлетворенно сказал Габриэль, когда они захлопнули за убежавшими ворота. Он вытер пот со лба и ухмыльнулся:
— Они, наверное, считали, что споили меня допьяна.
Он оглушительно расхохотался, и его мощные плечи затряслись.
— Они не только бренди добавили в вино, — сказал Джулиан. — Вон те трое, — он кивнул в сторону амбара, — уже вышли из игры.
— У Педро на голове шишка величиной с яблоко, — заметила Тэмсин, но он жив. А как насчет тех двоих, что остались в деревне?
— Будем надеяться, что и они не в худшем состоянии, — ответил Джулиан, хмуро глядя на нее. — С факелом ты проделала опасный фокус. Могла поджечь амбар.
— Я старалась действовать осторожно, и результат налицо.
— Да, отдаю тебе должное. И все-таки это было безумием. Тэмсин пожала плечами.
— Иногда приходится пользоваться тем оружием, которое оказывается под рукой.
Джулиан не стал спорить. Он знал, что и сам поступил бы точно так же. Повернувшись к Габриэлю и резко сменив тему, он сказал;
— Лучше бы нам остаться здесь до рассвета, а потом попытаться прорваться.
— Да, — согласился Габриэль. — Остальных двоих мы прихватим, когда будем уходить. А эти пусть сначала протрезвеют. При отступлении следует продемонстрировать им всю нашу силу, хотя сомневаюсь, что они захотят повторить представление. Женщина, приготовь кофе.
Хосефа без единого слова бросила метлу и направилась ко все еще тлевшим углям костра.
— Помоги мне навьючить мулов, — обратился Джулиан к Тэмсин, живо откликнувшейся на его призыв. В свете костра глаза ее сверкали, тело было как натянутая тетива… Словом, обычное состояние после хорошей схватки.
— Надо собраться до того, как начнет светать, — заметил Сент-Саймон озабоченно.
— Они нам больше не причинят вреда, — убежденно ответила Тэмсин. — Эти придурки и ограбить толком не умеют. — Она улыбнулась. — Барон никогда бы не принял их в свою банду. Его набеги всегда бывали удачны. Джулиан предпочел воздержаться от комментариев. Двумя часами позже они смерчем вырвались со двора: возглавлял колонну Джулиан с обнаженной саблей, Габриэль на своем боевом коне замыкал шествие, размахивая палашом и выкрикивая боевой клич. Тэмсин направляла вьючных мулов, с веселой яростью нахлестывая кнутом, трое сопровождающих, еще не вполне пришедших в сознание, покачивались в седлах, но тоже размахивали оружием.
Жители деревни скрывались за ставнями, понимая, что столкнулись с сильным противником. Пропавшие без вести часовые были обнаружены у дороги. Они сидели, уронив окровавленные головы на руки. Но все-таки кое-как удалось взгромоздить их на лошадей, и процессия продолжила путь в Лиссабон.
Глава 12
— Не знаю, капитан Латтимер, — сказал с мрачным удовлетворением интендант, — смогу ли я предоставить вам три орудия. — Вчера шесть забрали на «Изольду».
Капитан Хьюго Латтимер, состоящий на службе во флоте Его Величества, с трудом сдерживал раздражение. Он провел рукой по густым темно-каштановым волосам и оглядел ту часть верфи, где располагались артиллерийские орудия. Его очередь была третьей, а кроме него, еще шесть капитанов столь же отчаянно, как и он, желали набрать команду и получить орудия и с нетерпением ждали, когда они смогут приступить к уговорам интендантского начальника.
— Если бы вы нашли возможность дать мне два орудия, я по гроб жизни считал бы себя вашим должником, — сказал Латтимер, улыбаясь с достаточным, как ему казалось, раболепием. — А как миссис Хьюстон? В прошлый раз, когда я был в Лиссабоне, она, кажется, чувствовала себя неважно?
Лицо его собеседника слегка смягчилось;
— О, благодарю вас, она в порядке, капитан. Просто она в интересном положении.
— Ну в таком случае примите мои поздравления. — Капитан Латтимер просиял так, будто это его леди собиралась подарить ему наследника. — Передайте ей мои наилучшие пожелания.
— Да, да, разумеется, искренне благодарю вас. А теперь к делу: вы хотели получить три 152-миллиметровые пушки?
— Именно так, — подтвердил Хьюго, стараясь сдержать торжество и не позволить своим зеленым глазам выдать хоть частицу того, что он чувствовал. — Я был бы вам весьма признателен, сэр.
Интендант что-то нацарапал на листке бумаги и с мученическим выражением лица, будто эта операция стоила ему литра крови, передал драгоценный ордер капитану. Хьюго козырнул и покинул верфь, переполненный ощущением успеха.
Припекало, но палящую жару португальского лета еще смягчало ощутимое дыхание весны. В гавани кипела жизнь: чуть покачивались на волнах фелуки и баркасы, рыбачьи лодки деловито сновали между тяжеловесными торговыми судами. Четыре английских военных корабля стояли на внешнем рейде — три линкора и стройный фрегат.
Взор капитана Латтимера с гордостью остановился на изящных очертаниях «Изабеллы». Она как раз бросала якорь. Он поднял бинокль, разглядывая столпившуюся на, палубе команду. На верхушке передней мачты был укреплен «Синий Питер», флаг, который будет развернут, как только корабль отплывет. На всех палубах кипела работа;
Он удовлетворенно кивнул. Завтра утром они выйдут в море и оставят позади эту скучную портовую жизнь, где приходится так утомительно ловчить и интриговать для достижения своих целей.
— Прошу прощения, не имею ли я чести говорить с капитаном Латтимером?
