— Понятно. — Сердце у нее начало биться быстрее от одной только мысли, что их ждало.
Дальнейшее обсуждение было прервано появлением огромного деревянного корыта. Несколько сильных пареньков принесли ведра с горячей водой. На столе были расстелены чистые сухие одежды и одеяла. А потом всех выдворили из комнаты — быстро и решительно. Произнеся несколько тихих слов, и сама Фрида покинула комнату.
— Что она сказала?
— Что корыто достаточно большое, чтобы вместить нас обоих, так что она пожелала нам приятно провести время, — усмехнулся Эдвин.
От такой мысли щеки Мэдселин вспыхнули.
— Чем быстрее вы уйдете, тем лучше! — приказала она, плотнее натягивая на себя разодранную в клочья одежду.
— Мы ведь женаты! — возразил он, улыбаясь ее неловкости. — Будет несправедливо, если ты сейчас вышвырнешь меня вон.
Он явно наслаждался ситуацией, но Мэдселин понимала, что он прав.
— Ну, тогда тебе придется отвернуться, пока я не закончу.
— А мы разве не можем просто попробовать? Вместе? — Слово это повисло в тишине, как и вся его фраза. В голосе его не было насмешки, просто тихая мольба. В камине метался и потрескивал огонь.
Мэдселин с удивлением обнаружила, что она обдумывает последствия столь дикого предложения. «Ведь никто и никогда не узнает, что мы провели несколько часов вместе как муж и жена. Вполне вероятно, что Эдвина утром убьют». Эта мысль неотвязно преследовала ее всякий раз, когда она смотрела на него.
«Этот англичанин защитил меня ценою собственной жизни и не выговаривает мне, хотя все это случилось по моей вине. Я никогда не встречала мужчину вроде него и вряд ли когда-нибудь встречу».
Она опустила голову и закрыла глаза, не желая видеть выражение его лица.
— А ты, в самом деле, хочешь этого? — «Это не внезапный импульс и не каприз. Все гораздо глубже».
Ошеломленно помолчав, Эдвин нежно взялся пальцами за подбородок' Мэдселин и повернул ее лицо к себе.
— Посмотри на меня, Мэдселин.
Она застенчиво открыла глаза. Лицо его было спокойно, но в то же время напряжено.
— Да, я по-настоящему этого хочу. И здесь всего одно корыто.
Она медленно, очень медленно приблизилась к нему, и губы их сомкнулись в нежном поцелуе.
Эдвин поставил ее на ноги и снял с нее одеяла и плащ.
— Тогда не дадим воде остынуть.
Они неловко, нервозными пальцами снимали с себя одежду, но, в конце концов, так было приятно избавиться от мокрых тряпок! Одежда кучей свалилась к ногам Мэдселин. Когда она повернулась к Эдвину, лицо ее пылало. Затаив дыхание, она не сводила глаз с его обнаженной груди. На кожаном ремешке вокруг его шеи висело золотое колечко Мэдселин.
— Ты сохранил его, — прошептала она, протянув пальцы, чтобы коснуться кольца. Кожа Эдвина была шелковистой на ощупь, а в свете пламени камина казалась медной. Все тело у него было такое же, медное. Эдвин был прекрасен.
Она отняла пальцы от его груди, а он вздрогнул и остановил ее движением руки.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, глупая нормандка, то, скорее всего, ванны у тебя не будет.
Фрида оказалась права. В корыте вполне хватало места для двоих. Вместе со страхами они смыли всю пыль и глубоко въевшуюся за день грязь. Постепенно они расслабились и прильнули друг к другу, тихие, спокойные, согреваемые пламенем камина. Когда вода остыла, они вылезли из корыта и вытерлись. Мэдселин надела короткую рубашку, а потом взобралась на кучу овечьих шкур и одеял. Эдвин улегся рядом с ней. Сон навалился на них. Он поцеловал ее влажные волосы, вдыхая ее аромат. Мэдселин почувствовала себя наверху блаженства.
Глава пятнадцатая
Мэдселин разбудил потрясающий аромат, доносившийся из горшка с едой. Поначалу девушка никак не могла сообразить, где находится, однако неожиданно она услышала незнакомое посапывание. Рядом лежал Эдвин, положив на нее руку, будто защищая от всех опасностей, и у Мэдселин не возникло ни малейшего желания высвободиться.
Видимо, почувствовав движение, Эдвин проснулся, с трудом приподнялся на локте и уставился на нее.
— Для нормандки ты на удивление уютная, — пробормотал он хриплым со сна голосом.
Мэдселин улыбнулась и, протянув руку, отбросила волосы назад.
— Уютная? Интересно, со сколькими нормандками тебе приходилось делить постель?
Он покосился на ее приподнятые в удивлении брови.
— Насколько я припоминаю, ни с одной. Мэдселин перевернулась, чтобы повнимательнее посмотреть на него.
— А я-то думала, что ты мужчина с богатым опытом.
— Да, видишь ли, а я думал, что ты слишком импульсивна. — Он принялся гладить ее по руке — от локтя до ладони. И даже сквозь тонкую ткань рубашки Мэдселин чувствовала, насколько горячи его пальцы.
Они вдвоем столкнулись лицом к лицу со смертью, вместе мылись и спали в одной постели, и Мэдселин почувствовала, как между ними растет взаимное влечение. Она провела рукой по его спутанным волосам. Они немного стеснялись друг друга, и между ними возникало ощущение предвкушения чего-то.
Эдвин устремил на нее взгляд своих серых глаз.
— Ты помнишь мою угрозу? — Говоря это, он продолжал поглаживать ее пальцем по руке. Его прикосновение воспламеняло кровь Мэдселин, и она не сомневалась, что Эдвин чувствовал, как она дрожит в ответ на его ласку.
— Насколько я припоминаю, — улыбнулась она, — за последнее время ты мне высказал несколько угроз. Какую именно ты имеешь в виду? — Мэдселин повернулась к нему и теперь касалась его всем телом — от груди до пальцев ног.
Эдвин наклонил голову и виском потерся о ее щеку, а потом нежно выдохнул ей в ухо. Каждый волосок на теле Мэдселин поднялся дыбом. Она напряглась и потянулась к нему.
— Я говорил, что заставлю тебя заплатить за то, что ты так отвратительно пользуешься мною.
— А ты решил, в какой форме я должна буду тебе заплатить? — чуть хриплым голосом спросила она.
— Да. — Он протянул руку и развязал кружева возле ее шеи. Отбросив ткань, он приник губами к ее коже. Мягкие и настойчивые, его губы словно посылали импульсы страсти. А когда Эдвин сомкнул губы вокруг ее соска, у Мэдселин и вовсе перехватило дыхание.
Она не могла больше сдерживаться и притянула его голову к груди. Ей не хотелось, чтобы он останавливался.
Но тут раздался громкий стук в дверь, и они виновато отпрянули друг от друга. В дверь торопливо влетела Фрида, явно не обращая внимания на то, что она мешает им. Женщина принесла теплый эль и сообщила им, что, как только они будут готовы, с ними с удовольствием встретятся остальные жители деревни.
