— Петр Петрович, это Гордеев. Ты можешь для меня кое-что выяснить?
— Снова-здорово, — проворчал Сергеенков.
— Тут у вас, в Зеленогорске, есть один кабачок. «У Митрича», знаешь?
— Конечно.
— Под кем он теперь? Что за «крыша», кто хозяин — можешь узнать?
— А что тут выяснять, — сказал Сергеенков. — Никакой «крыши», все законно, все легально. Конечно, я знаю, чей он сейчас. Солидному человеку принадлежит. Вам фамилия нужна?
Черт, подумал Гордеев, получается, это же та самая газетная новость, что валялась у меня в Москве на балконе: известный музыкальный продюсер открыл радиостанцию в Подмосковье… А зачем, интересно? На хрена попу гармонь, спрашивается?
18
— А не кажется ли вам, Валентин, — сказал Варенцов, — что современная цивилизация с ее комфортом, потреблением, крупными и мелкими радостями жизни отнимает у человека самое главное: любовь, религию, осмысленность существования, наконец! Обделенный высшими ценностями, человек живет бесцельно, уныло осознавая эту самую бесцельность и тщетно пытаясь ее преодолеть. А поскольку жизнь пуста, бездумна и безумна, то уж позвольте мне ее наполнять по собственному разумению!
— Не понимаю, — признался Валентин.
Они сидели в студии. Эфир Валентина только что закончился, и Варенцов просто зашел поболтать.
— Попытаюсь объяснить… Человек не обязан подчиняться естественному порядку, поскольку тот ему совершенно чужд. Так давайте же отважимся совершить насилие над этой непонятной природой, овладеть искусством наслаждаться ею!
— Что вы хотите этим сказать?
— К сексуальному удовлетворению стремятся все, но как его достичь в полном согласии друг с другом? Это же совершенно невозможно! Сексуальность всегда идет вразрез с желаниями других людей, по крайней мере, почти всех людей, становящихся в таком случае уже не партнерами, а жертвами. Давайте исходить из уникальности каждого человека. Сексуальный союз в основах своих скомпрометирован, но в нашем ханжеском обществе эротизму не просто обнаружить свой насильственный характер, который только и соответствует образу свободного человека.
— Значит, — медленно произнес Валентин, — только ненасытность злобного пса могла бы воплотить бешенство того, кто ничем не ограничен?
— Браво, старина, вижу, вы начинаете мыслить самостоятельно!
Валентин вернулся домой, никуда не заходя. Аллы по-прежнему не было. Он не знал, что и думать. Сходить на фабрику? Нет, не стоит…
19
В номер к Гордееву постучали. Он открыл дверь и вздрогнул: на пороге стояла сияющая Грушницкая. Она бросилась к нему на шею со словами:
— Я так соскучилась!
— Почему же на звонки не отзывалась?
— Извини, милый, я сменила телефон и не успела тебе сообщить…
Она присела на кровать, осмотрела комнату и недовольно покрутила носом:
— Ну и конура.
— Меня устраивает… — Он сел рядом. — Когда-то существовала такая теория про Луну. Один человек верил, что Луна питается человеческими мыслями. Он утверждал, что человечество невежественно и его раздирают смуты и склоки, потому что Луна пожирает суть человеческого разума.
— Что-то не верится, — сказала Грушницкая.
— Я тоже этому не верю, — Гордеев энергично помотал головой, — конечно нет. Но я хорошо знаю, что среди нас есть люди, которые могут жить, только питаясь страданиями. Я верю в это, потому что я видел таких людей, которые живут чужой болью, и я даже сообразил, что один из них имеет отношение к тебе, понимаешь? — последние слова он буквально прорычал.
Грушницкая от испуга закрыла рот рукой.
Гордеев схватил ее за кисти рук с такой силой, что она завизжала от боли.
— Что ты делаешь?!
— То же самое, о чем сейчас говорил! Вот так и он себя ведет! И ты имеешь к этому самое прямое отношение, понимаешь?! Ты соврала мне, что больше не виделась с Альбиной Артемьевой, соврала, соврала, да?!
— Да, — простонала она и упала на пол, когда он ее отпустил.
— Почему?
— Потому… По инструкции…
— Какой еще, на хрен, инструкции?!
Грушницкая подползла к кровати и оперлась на нее спиной. Лицо ее было белее мела.
— Он запретил мне говорить об этом, неужели непонятно?!
— О чем — об этом?
— О… о подборе кадров… — Она всхлипывала.
Гордеев схватился за голову. Нет, это не могло быть правдой, не могло… Но ведь было же, черт побери!
— Значит, что же?.. Ты ему женщин рекрутировала?! Это и Артемьеву ты к нему привезла? Выходит, психованный художник прав и Альбину действительно похитили?! И в этом участвовала ты, да? Ты была знакома с ней, и он это использовал…
Грушницкая насупленно молчала.
Несмотря на весь драматизм ситуации, на то, что время сейчас было дорого, Гордеев пытался понять мотивы чудовищного поведения женщины, которая еще совсем недавно так ему нравилась.
— Ты же была буквально влюблена в нее, ты же восхищалась ею, она изменила твою жизнь! Как же ты могла?!
Грушницкая молчала.
Гордеев схватился за голову.
— Слушай, я не понимаю, ты вообще человек? Может, тебя булавкой потыкать, чтобы в этом убедиться? Ты, собственно, кто?! Сука или дура, я не могу понять? Зачем тебе это надо было?? Ведь ты же сама ее обожала! Ты что же, не понимала, куда ее отдаешь — какому монстру в лапы?! Ты же его знала, наверно, как облупленного!
— Да, — выкрикнула Грушницкая, — обожала и ненавидела, ну так что же?! Тебе не понять, ты просто мужик — тупоголовый, похотливый, как все! А она — действительно потрясающая, уникальная, неповторимая! Была еще не так давно. Но больше она такой никогда не будет! Никакая красота не вечна! И чем она уничтожается быстрее, тем лучше для нее самой! А то, что сделал Варенцов, — это, может быть, как раз для таких, как ты!
Гордеев вытер пот со лба.
— В общем, вы печетесь о всеобщем благе… Ладно, пусть психиатр с тобой разбирается. Теперь говори сейчас же, что Варенцов сделал с ней?
Грушницкая молчала, что-то напряженно про себя соображая. Очевидно, сейчас она принимала решение, в каких дозах выдавать Гордееву информацию.
Адвокат потряс ее за плечи:
— Артемьева жива?
— Конечно.
— Слава богу.
Грушницкая уже окончательно пришла в себя и, видно, приняла решение — шефа больше не выгораживать.
— Ну, я жду! Как он ее использовал?
— Поместил в Интернет.
— Фотографии?
— Да. Но не только…
— Что это значит?
— Там — кино. Маленькие фильмы.
— Какие еще фильмы?!
— Интимные.
— Порнография?
— В некотором роде.
Гордеев уже понимал, какой будет ответ, и все же это известие заставило его вздрогнуть. Поверить в это было сложно.
— Как… Порнографические фильмы с супермоделью Альбиной Артемьевой? Для этого он ее и похитил?
Грушницкая кивнула.
— Почему он это сделал?!
— Спроси что полегче.
— Где он ее держит? Она здесь, в Зеленогорске?
— Я не знаю.
— Где Артемьева?!
— Но я правда не знаю!
— Ты знаешь электронный адрес в Интернете, где это можно увидеть?
Грушницкая криво усмехнулась:
— Хочешь полюбоваться? Это не для впечатлительных адвокатов.
— Адрес! — зарычал Гордеев, хватая ее за запястье.
Она взвизгнула от боли.
— Ну?!
— У меня в записной книжке…
Через минуту Гордеев вытащил телефон и позвонил в «Глорию».
— Макс, что ты думаешь о порнухе в Интернете?
— Я о ней не думаю, — был дан практичный ответ. — Я ее смотрю.
— Тогда что ты думаешь о порнухе с участием знаменитых актрис, топ-моделей и так далее?
— Это вранье, — сказал Макс.
— То есть как?
Макс объяснил, что вообще-то Интернет хоть и пестрит рекламой порносайтов, где якобы засняты в пикантных ситуациях разные известные люди, однако в большинстве случаев — это обман. Когда пользователь начинает идти по ссылке, на него постоянно сваливается груда рекламы, и выходит он в конце концов в совершенно другой сетевой ресурс. Либо если фотографии (обычно фотографии, а не ролики) все-таки есть, то это, как правило, более-менее искусный монтаж. Вот и все.
— А если я тебе скажу, что такой ресурс все же существует, ты поверишь?
— Хм… Конечно, нет ничего невозможного, но какая же кинозвезда захочет прилюдно трахаться?
— Например, ее могли снять в такой ситуации, когда она еще не была кинозвездой.
— Нет, тогда бы она стала звездой порно, вот и все.
В том, что говорил Макс, был свой резон.
— А что, если поместить такие ролики на платный сайт, где, чтобы посмотреть их, надо заплатить очень приличные деньги — и все анонимно? Это реально?
После паузы Макс сказал:
— То есть они все-таки существуют?
— Я думаю, что да… Я сейчас продиктую кое-какие ссылки на порносайты, а ты покопайся там.
