– Садитесь, Аласдер, – пропустив приветствие, сказал Окито. – Вас ждут в Замке.
– Я же просил вас называть меня Бойд, – заметил Шотландец.
Окито и ухом не повел. Он стоял у двери лимузина и ждал, пока Бойд наконец усядется. Бобби подождал, пока без сядет рядом с шефом, потом тоже забрался внутрь и занял место впереди, спиной к водителю. Грегу досталось переднее сиденье, рядом с шофером. По лицу заместителя директора СБА было ясно, что ему не нравится присутствие в машине телохранителей Бойда, но ничего говорить не стал.
За время короткой дороги он так и не произнес ни слова. Не отвечал на попытки Шотландца начать беседу о погоде или здоровье его шефа – Мортенса. Похоже, узкоглазый счел личным оскорблением тот факт, что его послали встречать Бойда.
В Замке, в зале, в который их привел недовольный Окито, собрались все. Многих Бойд видел впервые, некоторых вообще не знал. Большой длинный зал с окнами, выходящими в сторону Sway, был полон.
Мортенс – с красными воспаленными глазами, но, в отличие от своего заместителя, с широкой улыбкой на лице – стоял у дальней стены, скрестив руки на груди. Впрочем, глаза директора сохраняли обычное каменное выражение. В большом кожаном кресле, стоящем не у стола, а у стены справа от входа, сидел высокий пожилой мужчина. Его волосы были седыми, и весь он выглядел высохшим и костистым. Бойд знал этого человека – это был Пер-Андерс Койман, самый богатый верхолаз Эдинбурга, владеющий несколькими крупными корпорациями. Лицо Коймана не выражало ни неприязни, как у большинства собравшихся здесь, ни фальшивого лучезарного радушия, как у Мортенса. Верхолаз скорее выглядел заинтересованным. Похоже, он не видел в Бойде особой угрозы для себя лично. Возможно, это и к лучшему – проще будет договориться.
Монотонный гул нескольких десятков голосов, царивший в зале до появления Бойда, мгновенно стих. Многие с интересом рассматривали человека, одетого в клетчатый килт.
Койман вытянул руку и жестом предложил Шотландцу занять место во главе стола, с противоположной стороны от места Мортенса, где тот продолжал стоять.
– Вы… – начал было директор СБА, но Койман перебил его, вообще не обратив на Мортенса внимания. Словно того и не было в зале:
– Мы готовы вас выслушать, – сказал верхолаз пронзительным скрипучим голосом. – Бойд? Я правильно произношу ваше имя?
– Да, господин Койман.
Шотландец вежливо кивнул верхолазу и занял предложенное место.
А ведь Лохлан был прав: Мортенс – пустое место, марионетка и ставленник верхолазов. Осталось выяснить, готов ли сам Бойд занять его место.
* * *
Перед глазами рваная дыра в сером асфальте. Рана от пули «дыродела», оставленная на асфальтово-бетонной коже Анклава. Сзади нарастает рокот людской толпы. Шум становится громче, Лохлана толкают, цепляя ногами и руками – толпа движется, люди куда-то идут.
В ушах до сих пор шумит – стреляли слишком близко. Но шум в голове – это мелочи. Лохлан совсем запутался в намеках и подозрениях, которые опутывали его, будто разросшийся плющ ствол древнего дуба. Он не помнил даже события сегодняшнего утра, а вояж через закрытую часть Даун Тауна превратился в смутную догадку, лишенную четкости. Лохлан ничего не помнил о собственном прошлом, но беда заключалась в том, что ему и не хотелось вспоминать. Ему было все равно.
Или не было?
Флетт понял, что настала пора собраться с мыслями. Сейчас он знал только один способ сделать это – те странные слова, что написаны на мятом листке, пробуждали воспоминания, засевшие глубоко в подсознании. Это было подобно гипнозу – он не осознавал эту память, но информация явно обрабатывалась где-то внутри, всплывая в сознании готовыми решениями или наитиями.
Так было до нынешнего момента, но, похоже, настало время разобраться в происходящем. Слишком много событий требовало своих магических фраз, которые просто не могли уместиться на маленьком затертом листке.
Центральное место в памяти прочно заняла какая-то книга. Черная, притягательная в своем аскетизме. Она была единственным воспоминанием, не исчезающим с течением времени.
Что это за книга?
Лохлан извлек содержимое кармана – листок с фразами и вудуистский амулет на красном шнурке. Опустевший пластиковый цилиндр остался на асфальте у блокпоста. Пока Флетт помнил о нем.
Итак, для чего нужны подобные амулеты? Лохлан был уверен, что не знает ответа на этот вопрос, но неожиданно понял, что все и так ясно – амулет олицетворял силу Традиции, он был частью своей Традиции, вместилищем бога в мире людей. Но ведь Лохлан не принадлежал к Католическому Вуду. Или он этого просто не помнит? Нет, принадлежность к Традиции – слишком важная вещь, чтобы забыть о ней. Для истинно верующего человека Традиция все равно что окружающий мир, а о мире и его устройстве Лохлан прекрасно помнил. Амнезия распространялась только на события.
Тогда каким образом амулет оказался у него?
В памяти всплывали отрывочные картинки толпы, какого-то мужчины и храма Иисуса Лоа в Новом Орлеане, который Лохлан видел однажды на экране коммуникатора.
Амулет – это часть Традиции. Адепты любой Традиции легко ориентируются в символах собственной веры. Это для Лохлана разукрашенная мордашка на веревке была простым сувениром, а для хунгана она являлась проводником или передатчиком, точнее любого радара, указывающим на местоположение вместилища одного из духов пантеона.
С помощью амулета за ним хотели проследить? Но деревянная фигурка сыграла со своими хозяевами злую шутку – амулет помог Лохлану вспомнить. Не все, даже ничего конкретного. Но слишком много раз этот амулет мелькал перед ним, слишком много фрагментов, за которые можно зацепиться. Обычный человек этого не заметил бы, а заметив – не придал бы значения. Но Лохлан…
А чем он необычен?
«Avva marda avva, cuar…».
Лохлан повторял слова, едва шевеля губами. Он не помнил ни одного из них, но знал все, от начала и до конца. И слова эти давали силу разуму. Даже из тех крупиц информации, которые удалось вырвать из рассыпающейся памяти, складывалась сложнейшая мозаика мира, объясняющая события прошлого и настоящего, дающая возможность заглянуть в будущее.
Слова из книги в черной кожаной обложке. Той, что Лохлан нашел на Пустыре. Книги храмовников.
Никаких сомнений в том, что книга оказалась на Пустыре не просто так. Книга принадлежала храмовникам, в ней были записаны какие-то сокровенные мистические тайны этих странных жрецов и гениальных ученых, творящих с живой плотью настоящие чудеса, к уровню которых даже близко не смогли подобраться такие гиганты, как «Фарма-1». И неспроста купили книгу у Лохлана представители другой Традиции. Обычным покупателям чудеса не нужны, в них никто не верит в повседневном мире.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
