напоминает мне одуванчик. Очень худенькая, с острыми ключицами и тоненькими длинными пальцами. Сразу представляется, что раньше она часами сидела за фортепиано и старательно отрабатывала уроки.
— Привет, Дамир, — кокетливо улыбается и переводит любопытный взгляд на меня.
Тихо буркаю “Здрасти” и переминаюсь с ноги на ногу.
— Секунду, — тараторит секретарь и поднимает пальчик с острым ноготком вверх.
Набирает кому-то, через несколько секунд удовлетворённо кивает и говорит:
— Вас уже ждут, проходите, — подскакивает сама и мгновенно оказывается у двери напротив, открывает её для нас, а затем незаметно испаряется.
Оказываемся внутри просторного кабинета, выполненного в темно-древесных оттенках. За большим столом восседает высокий седовласый мужчина, на вид которому около семидесяти лет. От него исходит такая мощная аура, что колени на автомате начинают подгибаться. Такое чувство, что он одним взглядом может управлять людьми и вселять страх. Да, так и есть. От этого человека исходят сильные вибрации власти.
— Ну что ж, Белова Яна Викторовна, приятно с вами познакомиться! — улыбается мужчина. — Шмелев Николай Антонович — руководитель данного охранного предприятия.
— И мне приятно познакомиться, — робко отвечаю и складываю руки вместе.
— Ну что вы стоите, присаживайтесь! Дамир, помоги Яне Викторовне, а то она совсем засмущалась.
Валеев проходит вперёд и отодвигает передо мной кресло. Как только сажусь, он занимает соседнее место.
— Итак, вы, наверное, недоумеваете, как здесь оказались? — складывает руки в замок и устраивает их на поверхности стола перед собой.
— Честно говоря, и правда, теряюсь в догадках, — говорю искренне, как есть.
Шмелев смеётся, а затем впивается в меня своими острыми глазами. Сдвигает брови. Играет уголками губ.
— Яна, простите, что так фамильярно. Знаете ли, в нашей команде, любая нештатная ситуация всегда доходит до моего сведения.
От его вкрадчивого голоса по спине бегут противные мурашки, но я впитываю каждое слово, боясь упустить что-то важное.
— Понимаю, — киваю в ответ.
— Замечательно. Так уж вышло, что о ваших близких отношениях с нашим сотрудником я тоже в курсе, — делает паузу, чуть наклоняет голову и неотрывно смотрит прямо мне в глаза. — Я говорю о Миронове. Думаю, вы не станете отрицать этот факт?
Сжимаю руки, лежащие на коленях, в кулаки. Разглядываю, как кожа натягивается на костяшках и белеет. Ногти болезненно впились в подушечки ладоней.
— Нет, — выдыхаю практически шёпотом, не смея поднять на собеседника глаз.
Слышу, как он сел поудобнее в кресле. Сделал глоток воды из стакана, что стоял рядом. Вздохнул.
— Яна, вы задумывались о том, что ваш супруг может узнать об этом? Вы понимали и понимаете ли сейчас, какие последствия это может вызвать как для вас, так и для Миронова, а главное, для репутации моей фирмы и моего имени?
— Прошу вас, только не увольняйте Глеба. — быстро лепечу. — Я… Я в скором времени буду требовать развод у супруга, — не знаю почему, вдруг признаюсь ему и тут же жалею об этом, закусывая до крови нижнюю губу.
В кабинете повисла полнейшая тишина. Одна, две… шесть… десять… двадцать секунд. Не выдерживаю первой и поднимаю голову, встречаюсь с совершенно тёмными глазами Шмелева. Напрягаюсь всем телом и дёргаюсь, но Дамир тут же выставляет руку в подобие барьера, и я снова обмякаю.
— Правильно ли я понимаю, что между вами и моим сотрудником всё серьёзно? Мне нужен честный ответ, только так я смогу решить, как действовать дальше.
— Да… Я люблю Глеба, — говорю дрожащим голосом. — Прошу вас, не увольняйте его и не сообщайте моему супругу. Это… Это никогда не выплывет наружу, я вам обещаю! — выпаливаю и тут же закашливаюсь от сухости во рту. Беру с подноса на столе стакан воды, выпиваю залпом.
— Вот как, — задумчиво произносит Николай Антонович, встаёт из-за стола, проходится до окна и обратно. Встаёт перед столом и упирается в него руками. — То есть вы просите моего содействия? Просите пойти против служебного протокола и сокрыть информацию от моего непосредственного клиента, коим является Белов Алексей Романович, а не вы, — на последних словах значительно повышает голос, а затем наступает очередная пауза. — Яна, что вы сделаете, если и Глебу потребуется ваша помощь?
— Глебу? — вскидываю голову и медленно встаю с кресла. — Что вы имеете в виду? — в груди нарастает страх за дорогого человека.
— Для этого мне придётся чуть больше рассказать вам о Миронове Глебе Григорьевиче. Вы готовы потратить своё время и послушать меня ещё немного?
— Да, конечно… — киваю и опускаюсь обратно.
Мужчина приоткрывает рот, и в этот момент дверь кабинета резко открывается и с грохотом отлетает в стену.
Глава 44
Яна
— Какого хуя тут происходит? — орёт запыхавшийся Глеб, широкими шагами пересекает пространство кабинета и, оказывается, за моей спиной, мягко касаясь плеч. — Антоныч, ты совсем охренел? Я же сказал, не влезать в это!
Шмелев внезапно выдаёт открытую улыбку. Я начинаю трястись, кажется, бледнею и готова в любой момент упасть в обморок.
— Мирон, потише. Ты Яну пугаешь, — Дамир встаёт, берёт Глеба за плечо, но тот моментально отдёргивает его и скидывает руку.
Одна секунда и быстрый удар приходится Валееву в челюсть. Второй удар, в живот. Третий удар, по рёбрам.
Всё это время пожилой мужчина просто наблюдает молча. А я готова с ума сойти, от нахлынувшей паники. Хочу сейчас же сжаться до размера атомного ядра и стать незаметной, чтобы сбежать. Зажмуриваюсь, но продолжаю слышать удары, возню на полу, пыхтение и глухие вскрики. Чувствую запах крови. К горлу сразу подкатывает тошнота, и я не в силах больше терпеть это, срываюсь.
— Глеб, не надо! Пожалуйста, хватит! — вскакиваю и вцепляюсь в него со спины. Крепко обнимаю каменное, пылающее тело.
Он рычит, выдаёт тираду матерных слов, но всё-таки опускает свой кулак.
— С тобой я ещё поговорю, идиота кусок! — давит с гневом в голосе.
— Так! — наконец, оглушающе грохает кулаком по столу Николай Антонович. — Ну-ка успокоились все! Как дети, что не поделили игрушку в песочнице! Вера, закрой ты уже дверь в кабинет и хватит уши греть!
За спиной слышится быстрый цокот каблучков, затем тихий хлопок закрывшейся двери.
Дамир поднимается со стоном, вытирает кровь с губы, извиняется перед Шмелевым, кивает мне и выходит из кабинета, придерживая одной рукой ребра.
Провожаю его взглядом, полным жалости.
— Ну и зачем ты его избил? — кивает Николай Антонович в сторону двери, переводит взгляд на Глеба и говорит. — Тогда и меня надо было приложить. Рискнёшь? — давит ухмылку. — Эх-х… Долго же ты ехал, сынок.
— Я вам говорил не вмешиваться, мы с Яной сами решим все вопросы, — более спокойно говорит Миронов.
— Я лишь хотел ускорить
