— Леди Элинор, — захныкала леди Солсбери, — я спросила вас, вы никогда не болеете?
— Прошу прощения, мадам, я наблюдала за дочерью. Нет, я никогда не болею.
— И вас даже не беспокоят месячные?
— Совсем нет. Откровенно говоря, меня не беспокоили даже роды. Правда, в прошлом месяце мне было трудно ездить верхом, но… — Ее речь оборвалась. К ней направлялся, прижимаясь как можно ближе к стене из страха прикоснуться к благородным гостям и тем самым оскорбить их, старший егерь. — Прошу простить меня, леди Эла, — поспешно сказала Элинор, едва сдерживая нервную дрожь в голосе. — Я вижу моего слугу там, где ему не следует быть, и должна поговорить с ним.
Несмотря на жалобные протесты, что наказание слуг является делом старших слуг, а не леди, Элинор встала и поспешила к егерю, жестом приказывая ему вернуться к лестнице.
— Леди, мы поймали его, — радостно сообщил егерь, как только Элинор приблизилась.
— Кого?
— Гонца.
Элинор почти забыла о посланце короля в беспокойных размышлениях об Иэне, но не позволила своему разочарованию в одном деле затмить важность другого.
— Идем, — коротко сказала она и повела его наверх. Если захвачен действительно гонец короля, ни одно ухо не должно услышать об этом.
Егерь с любопытством огляделся, когда они вошли в женские покои. Он никогда не был над большим залом и никогда не рассчитывал там побывать, но, кроме инструментов для вязания и ткачества, собранных теперь возле стен, чтобы освободить место для кроватей для некоторых гостей, смотреть было не на что. Все женщины были внизу.
От роскоши комнаты Элинор глаза его вытаращились. Он остановился в дверях, не решаясь ступить на великолепный ковер, и, когда Элинор нетерпеливо приказала ему идти вперед, его так; поразили мягкость и тепло под ногами, что он почти потерял голос.
—Ну?
Резкий вопрос привел его в себя. Он вытащил из-за пазухи бумажный свиток и кошелек и протянул их Элинор.
— Его одежду и оружие я оставил в своей хижине под охраной одного из воинов. Я побоялся нести это сюда, где так много людей.
— Правильно.
На послании стояла королевская печать. Элинор затаила дыхание. В этой части ее плана все прошло великолепно. Она вытащила из кошелька монеты и вложила их в ладонь егеря.
— Это тот человек, которого я ждала. Больше никаких гонцов не останавливайте. Он надежно охраняется? Узнает ли он кого-нибудь из вас потом?
— Он связан, как цыпленок для жаркого. И глаза у него завязаны. Может быть, он узнал бы голос Джона Марша, но я так не думаю. Джон прыгнул на него с дерева, тот был оглушен, и мы сразу же завязали ему глаза.
— Он говорит что-нибудь?
— Только снова и снова повторяет, что он гонец короля, и угрожает всеми возможными карами, если мы не отпустим его подобру-поздорову.
— Превосходно. Теперь слушай. Один из вас должен сказать ему, как можно сильнее изменив свой голос, что вы действительно получили подтверждение, что он гонец короля. И поэтому вместо того, чтобы отпустить его, вы попытаетесь получить за него выкуп от хозяйки Роузлинда. Если она заплатит, скажите ему, он будет освобожден. Если нет — он умрет. Он будет уговаривать вас передать мне то послание, которое вы отобрали. Тогда тот, кто станет разговаривать с ним, должен будет рассмеяться и сказать, что леди не заплатит никакого выкупа, если и так получит письмо от короля. Понимаешь? Но пусть этот человек сорвет печать и отдаст письмо леснику, чтобы он принес его мне.
— Да, госпожа.
— Слушай дальше. Через пять дней я выхожу замуж. На шестой день — то есть столько, сколько пальцев на руке и еще один — вы скажете гонцу, что выкуп получили. Ну, если он спросит, скажите, что вам заплатили две марки. Вы отнесете его, связанного, куда-нибудь на край леса. Там вернете ему этот свиток, развяжете руки, но не ноги и оставите какую-нибудь жалкую, полумертвую клячу — попросите для этой цели у Бьорна одну из лошадей бандитов. Только ни в коем случае не показывайтесь перед ним в вашей охотничьей одежде. Если потребуется, пусть человек, который будет освобождать его, наденет на лицо маску и…
Элинор рассмеялась.
— И пусть будет одет в одежду этого гонца. После этого вещи должны быть уничтожены, и то же касается сбруи его лошади, если она маркирована значком короля или какими-то другими необычными символами. Пусть один из твоих людей спрячет его лошадь. Я потом пошлю кого-нибудь, кто не известен как мой человек, избавиться от нее. Ты должен сделать все очень аккуратно, егерь. Очень, понимаешь? Эти монеты — твои. Когда лошадь будет продана, я отдам тебе ее стоимость, чтобы ты раздал своим людям. И добавлю еще два шиллинга за одежду, которую вы должны уничтожить. Если оружие никак не помечено, его можно отнести на оружейный склад. Если оно узнаваемо, то его следует отнести к кузнецу для основательной перековки.
Элинор остановилась и еще раз обдумала сложившуюся ситуацию. В глубине мозга она обнаружила, что ее больше беспокоит, где Бьорн и нашел ли он Иэна…
— Я не упустила чего-нибудь? — спросила она егеря, слишком хорошо понимая раздвоенность своего внимания, чтобы доверять себе.
— Нет, госпожа, наша задача ясна.
— Ты знаешь в лицо молодого рыцаря, который приехал с Бьорном и который учил мастера Адама?
— Да, госпожа.
— Найди его и скажи ему тихонько, чтобы никто не слышал, чтобы он пришел сюда, ко мне.
Это была прекрасная возможность убить нескольких зайцев, подумала Элинор, глядя на огонь. Какой хорошей и послушной подданной она продемонстрирует себя, заплатив выкуп в две марки за гонца короля. А теперь, вдобавок к этому, у нее появился шанс проверить сэра Ги, поставив его перед огромным искушением. При этой ее мысли молодой человек уже показался в двери.
— Войдите, — сказала Элинор. — Вы сдержали свое слово, сэр Ги, и выполняли хорошо и охотно всю работу, какую я возлагала на вас. Теперь, однако, становится все опаснее держать вас здесь среди моих гостей, и у меня есть для вас другое дело. У меня есть лошадь, которую нужно продать подальше отсюда и тайно — точнее, сама продажа не обязательно должна храниться в секрете, но то, что я имею какое-то отношение к ней, не должно разглашаться. Вы можете взять какие-нибудь доспехи похуже, меч, копье, щит и рыжего жеребца. Я дам вам также немного денег. Меня не интересует, куда вы пойдете и какую историю придумаете, лишь бы это было приличное расстояние и вы вернулись сюда на десятый день. Где найти ту лошадь, вам расскажет егерь. Все понятно?
— Да, миледи.
Интересно было, что он даже не спросил, почему она хотела избавиться от этой лошади — глупее он или умнее, чем она думала? Если она ошиблась в нем, то обеднеет всего лишь на две лошади — такую цену можно заплатить за слишком большую веру в простодушное лицо. Если она была права, однако, если он не спросил только потому, что его верность была достаточно велика, чтобы выполнять по ее приказу все, правое и неправое, то она приобрела действительно ценного слугу. Если сэр Ги не сбежит, имея оружие, доспехи, деньги и двух достаточно ценных лошадей, он будет поистине человеком чести.
