— Из-за мистерий, разумеется. Потому что ваш дублер — полное дерьмо, и Чанг считает, что вы лучший Дьявол из всех, кого она когда-либо, пробовала на эту роль.
Он говорил правду. Свайн блестяще играл свою роль, и Чанг негодовала, узнав, что его не будет целую неделю.
— Я польщен, — улыбаясь, ответил Свайн, — и надеюсь, что к тому времени, когда я вернусь, вы доберетесь до своего рая.
— В конце концов доберусь, — отозвался Дэлзиел. — Как правило, я добираюсь. Но вы не позабудьте ваши реплики, пока вас здесь не будет. Я буду следить, чтобы вы не отступали от текста.
— Энди, ты собираешься поднимать сюда свою задницу или нет? — заорала Чанг.
— Хорошо, иду, — откликнулся Дэлзиел. И начал долгое восхождение.
Вернувшись в участок, он поставил машину на переоборудованную стоянку, которая была вечным обидным напоминанием о его поражении. В кабинете он просмотрел почту и застонал, наткнувшись на очередное письмо от той, кого Паско назвал Смуглая Дама. Как будто вызванный его мыслями, в кабинет вошел Паско.
— У нас что, теперь не принято стучаться? — недовольно осведомился Дэлзиел.
— Извините, сэр. Я думал, вы все еще на репетиции. Я хотел положить вам на стол вот это.
— Расскажи-ка сам, в чем там дело. Меня уже наизнанку выворачивает от печатной информации.
— Мне только что звонили из Центрального управления в Лидсе. Как вы знаете, у них тоже большие проблемы с футбольными болельщиками. Но, поскольку банды там хорошо организованы, с ними можно справиться, только внедрившись в них. Операция по внедрению, проведенная в Лидсе, дала прекрасные результаты.
— Ну, пошли им в подарок медаль! Нам-то что?
— Говорят, что, поскольку в последние пару сезонов нашим болельщикам почти было нечего делать, некоторые из них отправились в Лидс и присоединились к местной банде в ее развлечениях. Но теперь они разделяются, потому что у наших большие амбиции — они хотят стать грозой города и биться за нашу команду. Так вот, некоторые имена для начала. Пока немного, но по мере поступления новых сведений они нам будут их сообщать. Многообещающая информация, правда?
— Да, приятно, когда кто-то другой делает за тебя твою работу, — зло пробормотал Дэлзиел. — Вот бы и мне так. Помню, просил я как-то одного бездельника разыскать вот эту шутницу.
Он перекинул Паско последнее письмо, а тот прочитал его с обеспокоенным выражением лица и проговорил:
— Она не кажется мне шутницей.
— Нет? Тогда избавь меня от нее. Господи, у тебя же было достаточно времени!
Подобного рода упрек показался Паско несправедливым, ибо исходил от человека, который считал душевное состояние Смуглой Дамы слишком незначительной проблемой, чтобы тратить на ее решение свое драгоценное время. Паско позвонил Поттлу, который пригласил его выпить в университетском клубе. Психиатр дважды прочитал письмо и изрек:
— Она в полном смятении.
Паско, памятуя о гостеприимстве Поттла, постарался скрыть усмешку по поводу столь банального умозаключения, для чего поднес ко рту стакан. Поттл посмотрел на него с легкой улыбкой, означавшей, что он разгадал чувства Паско.
— Мой вывод, вероятно, кажется вам очевидным, — продолжал он, — но я имею в виду не то смятение чувств и мыслей, которое привело ее к решению покончить жизнь самоубийством. А то, что она сама не понимает, чего она хочет. Мотивы ее поступков балансируют на Грани сознательного и подсознательного. Хоть она и отрицает это, она уже догадывается, что ее письма к Дэлзиелу одновременно являются и призывом к тому, чтобы ее нашли. Потому она и бросила писать после второго письма. Потом ее потребность «выговориться» стала настолько сильной, что ей снова понадобилось защищать себя от того, чтобы ее обнаружили! Еще два письма, и все повторяется, она опять решает не писать больше, правда, на этот раз она об этом не сообщает.
— Не от страха быть обнаруженной, — перебил Паско, — а от страха, что именно этого она и хочет?
— Более-менее так. Дни идут. И в конце концов осознание того, что она неотвратимо приближается к рубежу, откуда возврата нет, рождает страстное желание, чтобы кто-то ей помешал, и она возобновляет переписку. Такая очаровательная непоследовательность! Она говорит, что не хотела бы, чтобы Дэлзиел передал ее дело кому-то из своих подчиненных — более чувствительному человеку, чем он сам. Она догадалась? Или она об этом уже знает? Может быть, подсознательно она чувствует, что «великий детектив», как она его называет, попросту не принимает ее всерьез. К счастью, вы принимаете.
Поттл сочувственно посмотрел на детектива и налил ему еще «Мускадета», не скрывая своего неодобрения, когда Паско разбавил виски содовой.
— Я за рулем, — пояснил Паско, который на самом деле просто больше любил разбавленные напитки и вовсе не считал, что «Мускадет» университетского клуба заслуживает к себе благоговейного отношения.
— В прошлый раз вы говорили, что она, возможно, сама дает ключи к разгадке своей тайны как полиции, так и психиатрам, — продолжал он. — Это все еще остается в силе?
— Возможно, но теперь уже не столь явно.
— Полицейским не дозволено не замечать очевидное, — сказал Паско. — Я уже попросил мистера Дэлзиела написать список тех, с кем он танцевал на балу. Так мы сможем исключить человек пять.
— Так много? Я-то думал, он прямиком провальсировал к стойке бара, — съязвил Поттл, который за долгие годы натерпелся от Дэлзиела много обид. — Да, это может служить подсказкой, которая сразу уменьшает количество подозреваемых. И кроме того, она начала говорить о способах самоубийства. «Броситься под поезд». Может быть, она просто дразнит его. Никогда не принимайте ничего, что она пишет, слишком буквально. Но подсказки, несомненно, есть. И еще будут, пока она не сделает то, о чем пишет.
— Она еще напишет?
— О да, в этом можете не сомневаться. Чем ближе к рубежу, тем больше намеков она будет давать. Но вам придется поработать головой. Не рассчитывайте, что она пришлет вам свой адрес!
— Это здорово облегчило бы мне жизнь, — заметил Паско.
— Мы все ищем легкой жизни, — проговорил Поттл. — Включая и вашу Смуглую Даму.
По дороге в участок Паско размышлял над тем, что сказал ему Поттл. Идея найти Смуглую Даму совершенно завладела им, и он не знал или не хотел знать, как избавиться от этой одержимости. Поттл сказал ему, что надо быть тем, кто он есть, — детективом, но он чувствовал себя не сыщиком, а медиумом, пытающимся установить контакт с заблудшей душой и вынужденным действовать через таких мало приятных посредников, как индейцы или китайцы. У него посредником оказался Дэлзиел.
Паско взял микрофон своего автомобильного радиопередатчика и голосом медиума спросил:
— Есть там кто-нибудь?
— Повторите, — прохрипел голос по радиопередатчику.
Паско поспешил положить микрофон на место. Как старший инспектор, он имел слишком высокий чин, чтобы позволять себе подобное мальчишество, но слишком низкий, чтобы быть эксцентричным. Его служебное положение было где-то посередине. И могло быть уподоблено трезвомыслящему человеку средних лет. Но даже людям средних лет позволительно иметь пристрастия. А когда таковое у вас имеется, остается только одно — отдаться ему, пока либо вы от него не избавитесь, либо оно само вас не покинет.
В коридоре Паско натолкнулся на Дэлзиела и требовательно спросил:
— Вы помните о списке ваших партнерш на балу, о котором я вас просил, сэр?
Дэлзиел молча распахнул дверь его кабинета, войдя, уселся за его стол и ласково проговорил:
— Вот здесь входящие документы, сынок. А вот эти листочки — тот самый список, который я тебе обещал, а также список всех присутствовавших на балу. Поэтому, если ты из их числа вычтешь число тех, с кем я танцевал, у тебя останется около двухсот имен, одно из которых, возможно, принадлежит той ненормальной девице, которая заставляет тебя тратить так много твоего дорогого времени.
— По крайней мере я трачу время на то, чтобы спасти чужую жизнь, а не на то, чтобы ублажить собственное самолюбие! — резко бросил в ответ уязвленный Паско.
— В смысле?
Паско уже сожалел о своей выходке, но почел за благо не отступать.
— В смысле, что мы, кажется, все еще тратим кучу сил и времени, гоняясь за Грегори Уотерсоном, чтобы вы могли добиться возобновления следствия по делу Свайна.
— Не отрицаю, — невозмутимо признал Дэлзиел. — Но он подозревается в совершении преступления, разве не так?
— Так. Но Тони Эпплярд ни в чем подобном не подозревается, — упрямо возразил Паско, — а при этом половина всей полиции Северного Лондона и все социальные службы подняты на ноги, чтобы найти его.
— Давно пора этим лоботрясам заняться хоть каким-то полезным делом, — наставительно проговорил Дэлзиел. — К тому же я дал слово.
