И спать он собирается на диване! Потому что благородный и ответственный, черт бы его побрал!..
– Линзы я вынул, – сообщил он, – я не могу их носить по четырнадцать часов.
Зазвонил телефон, и Кира ушла с трубкой в кухню. Просто так ушла, из вредности.
Звонил Сергуня.
– Кирха, привет, – произнес он бодро, но несколько озабоченно, – что там у тебя?
– В каком смысле?
Кира потрогала чайник – огненный, – открыла дверцу и выставила на стол три кружки. Для Тима, для Сергея и для себя. Все правильно.
– Что со вчерашним недоразумением? Все разрешилось?
– С каким… недоразумением? – спросила Кира рассеянно.
– Ну, с этим нелепым убийством и с подозрениями? Все разрешилось?
– Да что разрешилось-то? – не поняла Кира. – О чем ты спрашиваешь, Сергунь? Убийцу не нашли, у нас на работе целый день милиция, номер весь переверстали, считай, заново переделали, я еле жива!
– А телефон? – выдохнул Сергуня.
– Что телефон?
– Твой телефон не прослушивается?
Кира насторожилась. Вопрос был глуп, как из сериала.
– Думаю, что нет. А почему ты спрашиваешь?
– Кирха, дорогая моя, я не хочу, чтобы наши с тобой отношения стали достоянием гласности!
– Чего?.. Достоянием… чего?
– Гласности, – повторил Сергуня настойчиво, – послушай меня.
Кира прижала трубку плечом и поставила на стол сахарницу и плетенку с сушками. На дне банки осталась ложка какого-то засохшего джема. Кира отвинтила крышку и понюхала. Похоже на клубничный. Может, Тим доест? Или ее муж, которому все равно что есть, лишь бы было сладко?
– Кирха, я надеюсь, что никто из твоих сотрудников не в курсе наших отношений?
– При чем тут сотрудники?
– Неприятности, которые приносят чужие глаза и уши, могут быть огромными! Ты отдаешь себе в этом отчет?
– Чужие глаза и уши ничего не приносят, – сказала Кира, – приносят руки.
За дверью затопали, и в кухню ввалилась ее семья. У семьи были нарочито незаинтересованные лица.
Кира протиснулась мимо них и вернулась в комнату. Разговаривать с Сергуней в присутствии Сергея и Тима ей было неловко, тем более что они ввалились с явным намерением послушать.
– Сергунь, я не понимаю, чего ты от меня хочешь?
– Правда не понимаешь? – упавшим голосом переспросил Сергуня.
Конечно, она понимала. Все она понимала, но ей не хотелось ему помогать.
– Кирха, – начал он после некоторой паузы, – ты потрясающая женщина. У тебя внешность, ум, характер.
– Квартира и машина, – подсказала Кира.
– Конечно, – согласился Сергуня, которого непросто было сбить с толку, недаром он сделал карьеру в американской компании! – Обстоятельства сложились так, что я оказался… в щекотливом положении. Сегодня мне на работу – на работу! – звонил вчерашний милиционер, задавал вопросы, и я был вынужден на них отвечать, хотя вокруг сновали люди и шел рабочий день! Бен даже спрашивал меня потом…
– Кто такой Бен?
– Мой шеф.
– А-а.
– Так вот, он спрашивал, о чем и с кем я так долго разговаривал, а я не могу себе позволить быть вовлеченным в такую нелепейшую историю!
– Ты имеешь в виду убийство? – сладко поинтересовалась Кира. Сергуня в телефонной трубке занервничал – он даже слышать это слово не желал. Несмотря на то, что в данный момент Бен отсутствовал и некому было спрашивать его, с кем и о чем он разговаривает.
– Кира, милая Кира, я хотел тебе сказать, что на время, пока все не закончится, нам лучше всего расстаться.
Кира молчала и слушала. На кухне разговаривали – преувеличенно громко. Кира подозревала, что это такой камуфляж, для того, чтобы ловчее подслушивать.
– Ты не представляешь себе, как тяжело и больно мне говорить такие слова, но я… не готов отвечать на вопросы, связанные с тобой и этим убитым. Ты понимаешь?
– Понимаю.
– Конечно, – понизив голос до интимного, добавил Сергуня, – это всего лишь на время. На то короткое время, что будет продолжаться вся эта кутерьма…
– Между прочим, – перебила Кира, – кутерьма может закончиться тем, что меня посадят в тюрьму. Так сказать, тюрьма и кутерьма.
– Это невозможно, – твердо заявил Сергуня, – но я хотел тебя просить, именно на этот короткий срок… не звонить мне и не пытаться связаться со мной, а также не ссылаться на меня в разговорах… с милицией. Ты же знаешь, что я ничего не видел и не слышал. Я правда ничего не видел и не слышал!
– То есть подтверждать мое алиби ты не станешь, – уточнила Кира, – даже если понадобится?
– Кирха! – взмолился Сергуня. Ему казалось, что он так понятно, толково и хорошо все объясняет, а тут она влезла со своими уточнениями, и он моментально почувствовал себя негодяем! Зачем ей непременно нужно, чтобы он чувствовал себя негодяем?!
Разговор был трудным, и он весь день планировал, как лучше всего его провести, и даже набросал на бумажке планчик, и теперь осталось только договорить до конца и можно считать себя свободным.
Нет, ну в самом деле, не попадать же в неприятную историю только из-за того, что любовница как-то не слишком хорошо обошлась со своим то ли предыдущим любовником, то ли начальником, то ли приятелем!
– Я надеюсь, что ты поймешь меня правильно, Кирха. Я сам свяжусь с тобой на… будущей неделе. Я совершенно уверен, что к этому времени все твои неприятности разрешатся. – Голосом он уверенно подчеркнул, что неприятности именно ее, а не чьи-то еще. – И… мы договорились, да? Ты не станешь на меня ссылаться, чтобы не ставить в ложное положение перед милицией.
Кире вдруг очень надоел настойчивый Сергунин голос в трубке, и его гладкие, заранее подготовленные фразы, и его тупой ужас «перед милицией».
Ее муж примчался по первому звонку, и сегодня не пошел на работу, и поехал в Малаховку, исключительно для того, чтобы опередить милицию, которая, не найдя других отпечатков, могла решить, что записка в портфеле у Костика – дело рук самой Киры!
Впрочем, она всегда знала – что бы ни случилось, муж на ее стороне. Из-за майки, брошенной мимо корзины для белья, они могли ругаться взахлеб, но, когда доходило до чего-то более серьезного, чем майка, – а за пятнадцать лет до чего только не доходило! – получалось так, что он – за спиной, как дальнобойная зенитная батарея, и прикрытие ей обеспечено.
– Сергунь, – сказала Кира, и он замолчал на полуслове, – я все поняла, не волнуйся. С милицией ничем помочь не могу, ты же был у меня, и тебя все видели! Надо было тебе тогда в окно выпрыгнуть, раз уж ты приехал!
– Зря я приехал! – вырвалось у него.
– Ну, конечно. Только теперь поздно, они тебя уже… засекли. Пока. Передавай большой привет Бену.
– Спасибо, – автоматически поблагодарил вежливый Сергуня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
