— О мисс Грант, так славно видеть вас. Как там было в школе во время этой ужасной погоды? Я говорила Джиму (Джим был ее мужем, который иногда помогал в лавке и славился своей неразговорчивостью. «Его убежище против всего этого потока болтовни», — сказала Эйлин,) погода ужасная. В лавке ни души целыми днями.
— Мы справились, — сказала я, — но мисс Хетерингтон хотела бы, чтобы товар, заказанный ею, был доставлен как можно скорее.
— Джим как только сможет, сразу доставит. Нынче все хотят все. Совсем запасы поистощились. Кто б мог подумать, что у нас тут в Девоне может быть такая погода. Говорят, самая паршивая за пятьдесят лет. Эта особа из Грачиного Стана сегодня тоже присылала. Сама не ходит… О нет… слишком высоко себя ставит. Присылает эту лондонскую женщину. Всегда ее терпеть не могла. Как же, из Лондона. Думает, она умнее, чем мы. О нет, мадам сама вряд ли явится. Да можно подумать, что она уже миледи.
— О… вы имеете в виду миссис Мартиндейл?
— Ее, — миссис Бэддикомб наклонилась вперед и понизила голос. — Видать, скоро она у нас в Холле хозяйкой будет. ХМ… что ж, чем меньше сказано, тем скорее исправишь. А вот ее милость была славной леди. В последнее время не очень-то часто ее видела… но чтоб так вот отойти… И эта, в Грачином Стане, в его доме… И все в распоряжении мадам, пожалуйста вам. И к тому же еще ребеночек и все такое. Я считаю, это впрямь позорище. Конечно, вы же знаете, у них дьявол в крови.
Мне не следовало бы слушать. Было бы достойнее извиниться и уйти, однако, по правде говоря, я нашла, что не могу противиться возможности что-то разузнать.
— Ну, мисс Грант, вы-то недолго здесь пробыли, да и в школе вы все время, а мисс Хетерингтон, она настоящая леди и регулярно заказы подает и проблем с платежами нет… Это как я люблю. Не то, чтобы счета Холла не оплачивались. Я бы не сказала — но ведь что делается! Они всегда были необузданной компанией… Дьявол в них. Что ж, он уехал, чтобы выдержать приличный срок. Не мог же он сразу на ней жениться, верно? Даже он должен был год подождать приличия ради. Думаю, к Пасхе для них зазвонят церковные колокола. Свадьба, а ведь в последний раз они похороны возвещали.
— Что ж, миссис Бэддикомб. Мне пора идти…
Это была слабая попытка, а от миссис Бэддикомб не так легко было отделаться.
Она еще больше склонилась над прилавком.
— А как миледи умерла? Что ж, это вышло мило и удобно, верно? У мадам внебрачная малышка, и миледи принимает свою дозу опия. Но тут земля Веррингеров, и сказать нечего. Что делается… И две юные леди там в школе: у мисс Юджини много от Веррингеров. Я думаю, будут неприятности, когда он на ней женится. Люди тоже без конца терпеть не станут.
Кто-то вошел в лавку, и миссис Бэддикомб начала отодвигаться от прилавка.
Это была мисс Барстон, которой были нужны марки и нитки.
Я подождала, пока ее обслуживали, попрощалась с миссис Бэддикомб, и мы с мисс Барстон вышли из лавки вместе.
— Эта женщина — зловредная сплетница, — сказала мисс Барстон. — Я всегда отбиваю ей охоту, когда она за меня принимается.
Я почувствовала себя несколько пристыженной. Мне следовало бы сделать то же самое, но мне не терпелось узнать все, что можно, о Джейсоне Веррингере и Марсии Мартиндейл.
После снега погода была мягкой и почти весенней. В городе я встретила Марсию Мартиндейл. Она ненадолго остановилась поговорить и сказала мне, какой несчастной чувствовала себя, когда ее занесло снегом, и упрекнула меня в том, что я не прихожу навестить ее. Я обещала зайти в среду на следующей неделе, если на меня не свалятся неожиданные обязанности.
Я поехала. Это был сыроватый день, когда солнце неохотно проглядывало время от времени сквозь тучи. Я взглянула на гнезда на голых вязах, проехала под въездной аркой с увивающим ее жасмином, и позвонила.
Открыла Мейзи, которая сказала:
— Входите, мисс Грант. Мы ждем вас.
Марсия Мартиндейл встала меня поприветствовать, одетая в черное, мягкое и облегающее платье. Фигура у нее была роскошная. На ее шее висела тяжелая золотая цепь, золотые браслеты — по три на каждом запястье. Она была похожа на персонаж пьесы, только я не могла определить, какой. Она взяла обе мои руки в свои.
— Мисс Грант, как хорошо, что вы зашли.
— Думаю, миледи нужно немножко подбодрить, — сказала Мейзи. — Сегодня она в трауре.
— В трауре? — сказала я, и мое сердце забилось от страха. Я подумала, что что-нибудь случилось с Джейсоном Веррингером. — По… э…
Мейзи подмигнула.
— По прошлому, — сказала она.
— О Мейзи, ты дура, — сказала Марсия. — Убирайся и скажи миссис Гиттингс нести нам чай.
— Она это и делает, — сказала Мейзи. — Она слышала, как пришла мисс Грант.
— Садитесь, мисс Грант. Извините, что находите меня в этом грустном состоянии. Это годовщина.
— О Боже. Может быть, мне лучше уйти и прийти в другой раз?
— О нет, нет. То, что вы здесь, так ободряет. Я ненавижу сидеть взаперти, как получилось со всем этим снегом. Меня мучила ностальгия по Лондону. Здесь довольно тихо, и все это ожидание…
Я ответила, что снег ограничивал передвижение, но девушки получили от него много радости.
Она вздохнула.
— Это случилось пять лет назад.
— О?
— Большая трагедия. Я расскажу вам об этом… после того, как принесут чай.
— Как малышка?
Она выглядела довольно рассеянно.
— О… Миранда. С ней все хорошо, миссис Гиттингс так добра к ней.
— Я тоже так думаю. Я раз или два видела их в аллеях. Она забрала ее на Рождество, не так ли?
— Да. Я была в Лондоне. И должна была взять Мейзи с собой. Даме нужна горничная. А несмотря на все свои недостатки, Мейзи очень хорошо управляется с волосами и одеждой. Она предана мне, хотя иногда так не подумаешь. А миссис Гиттингс обожает быть с Мирандой. Она брала ее к каким-то родственникам в Дартмуре. Говорит, что воздух вересковых пустошей ребенку полезен.
— Я уверена, что так и есть.
— А, вот и чай.
Миссис Гиттингс вкатила сервировочный столик, как и в предыдущий раз, кивнула мне, и я спросила, как у нее дела и понравилось ли ей Рождество.
— Это было чудесно, — сказала она. — Миранде очень понравилось, и надо было видеть мою сестру. Она обожает малышей. Все спрашивает, когда мы еще приедем.
— Я пообещала миссис Гиттингс, что скоро она сможет взять Миранду.
Миссис Гиттингс улыбнулась и вышла.
— Такая добрая душа, — сказала Марсия. — Я полностью могу доверять ей Миранду.
Она налила чай.
— Что ж, вы застали меня в трауре. Извините, если я навожу уныние. Это было так трагично.
— Да?
— Сегодня пять лет, как я распрощалась с Джеком.
— Джеком?
— Джеком Мартиндейлом.
— Он был вашим…
