нем слышали?»
С фотографии на Смолину смотрел обычный деревенский парень лет двадцати. На нем была яркая сине-белая куртка с американскими звездами и большой надписью «USA».
— Его звали Тойво, — послышался женский голос сбоку. Анна обернулась.
На пороге соседнего дома с тазом, полным стиранного белья, стояла женщина лет пятидесяти.
— Вы его знали? — спросила Смолина. Старик по-прежнему молчал, только глаза, казалось, поддерживали живой диалог, вопрошая.
— Вся деревня знала, — ответила женщина. — Его и Юко.
— Я приехала сюда чтобы поговорить с их родственниками.
Женщина покачала головой.
— Это вряд ли. Уехали пару лет как. Вот остался только дедушка Тойво, но он вам ничего не скажет — он немой.
Старик сжал крючковатыми, как сухие ветки, пальцами плечо Анны и заглянул ей в глаза. В них она увидела отчаянную мольбу.
Смолина покачала головой.
— Я приехала сюда, чтобы найти их.
В глазах старика что-то оборвалось. Как будто тянулась ниточка и вдруг ее перерезали ударом острого лезвия. Он опустил руку.
— Здесь вы ничего не найдете, — отрезала женщина. — Не надо было приезжать. Только старику память бередить. Дедушка Мир, заходи хоть чай попьешь!
Но старик уже не слышал. Он потерял интерес к Анне и к женщине, развернулся, и медленно побрел по пустой улице, тяжело опираясь на палку.
Женщина спустилась с крыльца и принялась развешивать белье на веревке. Она сильно встряхнула простынь, с которой осыпались капельки воды, после этого накинула ее на веревку и ловко закрепила прищепками.
— Куда они уехали? — спросила Смолина женщину.
— А вам какое дело? — грубо ответила та.
— Мы из организации «Anna Search», занимаемся розыском пропавших…
— Четыре года прошло уже, где вы их найдете-то? С милицией искали, к журналистам обращались — даже статья в «Слове Петрозаводска» выходила — да все бестолку! А вы все ездите, воду мутите! — проворчала женщина. Она нарочито сильно встряхнула очередную простынь, и та издала хлопок. Виталик вздрогнул.
— Поехали отсюда, — шепнул он и взял ее за рукав. Смолина отдернула руку.
— Родственники пропавших оставили адрес? Телефон?
Женщина посмотрела на Анну, как на назойливую муху. И в этом взгляде и в самом ее поведении за наносной агрессией Смолина увидела страх. Местная тетка явно чего-то боялась. Словно в подтверждение этому в окне ее дома за прозрачной тюлью на мгновение мелькнуло лицо с пустым взглядом, чтобы тут же снова скрыться во тьме избы.
— Вы боитесь говорить? — спросила Анна.
Женщина остановилась, Смолина заметила, как напряглись ее плечи. Она ответила тихо, не оборачиваясь:
— А вы бы не боялись? В деревнях и так молодежи нет, а тут еще эта напасть…
— Какая напасть?
Женщина обернулась, и теперь в ее глазах Анна отчетливо увидела страх.
— А то вы не знаете! Секта!
Смолина с Виталиком переглянулись.
— А то ты думала! Заманивают парней, знаешь чем? У них там по десять баб на одного мужика! Тьфу! — женщина с омерзением сплюнула на землю, а потом горячо зашептала. — Разврат сплошной! Вот молодые-то и ведутся! А они их там на органы распиливают, да кишки на елки вешают! Сатанисты проклятые! — женщина перекрестилась.
— Я хочу помочь, — сказала Анна.
— Ты слышала, что я сказала? Они молодых на органы разбирают! Не лезь в это девочка!
— Я уже давно не девочка, — хмуро сказала Смолина. — И не влезть в это я уже не могу. Моя дочь в опасности.
Женщина всплеснула руками.
— Что ж они, молодые дураки, лезут все куда не надо? — на ее глазах выступили слезы. — Я и Сережке-то говорила: ну не лезь ты туда…
— Сережка — это кто? — насторожилась Анна. Женщина осеклась.
— Ты здесь ничего не найдешь. Уезжай лучше.
Женщина заторопилась в дом, обняв рукой пустой таз. Анна заспешила следом.
— Почему уехали родственники пропавших?
— А ты как думаешь? Поняли, что ничего не добьются. А жить здесь уже не могли.
— А деда что же — бгосили? — спросил идущий позади Смолиной, словно тень, Виталик.
— Дедушка Мир сам остался. Да только вот беда — совсем разумом помутился, да от горя онемел. Ходит по улицам, всем бумажку сует про Тойво. А что толку? Кто его здесь видел?
— Куда они уехали?
— Да кто ж знает? — женщина зашла в дом, оставив толку щелку, через которую Анна видела ее тревожное лицо. — После того случая с ними мало кто общался. Страшно. Своих бы детей уберечь.
Женщина уже хотела закрыть дверь, но Анна вставила ногу в проем.
— Как их уберечь, если мы ничего не знаем? — она смотрела в глаза женщине, и та не выдержала взгляд. — Как?
Женщина тяжело вздохнула.
— Ваш? — спросила она и кивнула на Виталика. Тот насупился.
— У меня девочка. Приемная. И я за нее очень боюсь.
— Своих нет? — удивилась женщина. Анна промолчала. Женщина вздохнула и приоткрыла дверь. — Заходите.
Смолина шагнула во тьму дома.
Руна 5
«Богом созданное солнце,
Не видало ль ты сыночка,
Это яблочко златое,
Этот прутик серебристый?»
Солнце ведало про это,
И в ответ оно сказало:
«Твой сынок уже скончался,
Он уже погиб, несчастный,
В сумрачном потоке Туони,
В Маналы глубоких водах.
В водопад его столкнули
И с порога по порогу
В темные глубины Туони,
В недра Маналы спустили».
Калевала
В доме было чисто и уютно. Это так контрастировало с окружающей действительностью — серой и дождливой, что Анна подумала, будто хозяйка бережет свой внутренний мир от внешних невзгод. Бережет так, как не уберегла некоего Сережку… Еще один пропавший? Смолина чувствовала, что нащупала какую-то нить. Главное было тянуть за нее аккуратно, чтобы не оборвать.
Женщина представилась Людмилой и оказалась куда как разговорчивее,
