В целом, башкордское племя байлар считало земли от р.Мензели до р.Степного Зая (Зай - Змея, корд. авес.) своими, где еще в XIX в. были целые аулы байларцев.
Поскольку башкорды-буляр и являются создателями городов Биляр, Булгар, Юкетау, не удивительно, что Плано-Карпини (XIII в.) не употребляет этноним ``булгар'', а использует ``билер'', от названия которого и произошло имя города ``Биляр''.
Попытки некоторых современных татарских историков из Казани сделать из башкордов-биляр неких мифических предков татарского народа просто смехотвотворны. Для того, чтобы понять несостоятельность подобных попыток достаточно ознакомиться с родословной башкордского рода Борадж, проживавшего в городе Биляр к моменту нашествия Тимура (1395г.). Еще раз напомним, что этноним борадж происходит от общего названия Борзен, которых все персидские авторы упоминают проживающими на территории от Прикаспия до Византии с конца I тысячелетия до н.э. до XIII века под общим названием барадж-бурджан-борджан и происходящего от имени священного огня древних иранцев - земледельцев Борзен Михрбан. Шаджара башкордского рода Борадж (``Борджан'' - у средневековых персидских авторов) как отдельная глава содержится в сборнике, датируемом XVII веком и условно называемом ``Дафтари Чингиз-наме''. Само название ``Дафтари Чингиз-наме'' является исконно кордским, а имена родоначальников племен, упоминаемых в этом сочинении, таких как [Май~кы-бек], Тамьян-бек, [~Катай-бек], Урдак-бек, Кунграт-бек, Кыпсак-бек, Муйтен-бек, говорят сами за себя. Ясно, что это произведение является чисто башкордским и свидетельствует, что Муйтены Хорезма признавались близкими родственниками. Не вызывает сомнения, что башкордский летописец использовал для написания ``Дафтар-наме'' сведения башкордских исторических преданий. Так, в первой главе своего ``Дафтар-наме'' автор начинает генеологию от Йафеса и заканчивает именем Бурхан-султана, внука башкордского хана Кусима (Кучум), плененного около 1653 года и умершего в 1679 году в Касимове. В сказании об Аксаке Тимуре мы находим рассказ о жителях города Буляр (Биляр), называемого в Дастане Барадж, то есть Борджан персидских авторов VI-XII веков. В дастане прямо сказано, что Тимур осадил город Биляр, правитель которого Самат был ханом племени Борадж (борджан). После взятия Биляра Тимур пожалел детей одной вдовы, умерший муж которой звался Джадаш-бек. (Дьжо - ``нечистый, грязный'' - о человеке, долгое время не мывшемся и не менявшем белье; ``даш''- камень, кордск. - диалект курманджи).
Сыновья этого бека с кордской кличкой Джадаш, звали которых Ихсан и Инсан (``инсан'' - человек на кордском языке) решают уйти из Биляра. Иксан-бек сказал матери о своем намерении пойти в ``горную страну по Ак-Идели'' и ``буду жить там, так как это укрепленная местность''.
Если мы сейчас пойдем по Ак-Идели в ``горную сторону'', то есть в горы Урала, откуда Ак-Идель и вытекает на самом деле, то придем в главный город башкордов-борзенов ``Биларет'', название которого было переделано русскими завоевателями в XVIII веке в ``Белорецк''.
Тогда как второй сын по имени Ихсан уходит к устью реки Зай (``зый'' змей, дракон, кордск.). Устье реки Зай и являлось по преданиям рода борадж их древней родиной, но оттуда их в мифические времена вытеснил змей-дракон (потоп, наводнение) по имени Борадж. Как видим, не только этноним ``борджан-борадж'', но даже гидроним ``зай'' являются исконно-авестийскими по своему происхождению. И более того, язык булгарских эпиграфических памятников не имеет общетатарского джоканья и жоканья, как у всех тюрков и казахов, которые джокают перед согласными. И это фонетическое явление булгарского языка сохранилось и в современном башкордском языке.
Заканчивается ``Дафтар Чингиза Наме'' описанием башкордского тархана Сеида Ягафара, поднявшего в 1681--1683 годах восстание башкордов против русской оккупации. Основаваясь на этом источнике ученый-языковед Катанов, хакасс по происхождению, вынужден был констатировать, что башкордские войны против русского царизма продолжались двести лет.
Теперь спрашивается, каким образом этот источник истории башкордского народа по периоду с XIII по XVII век, стал с легкой руки казанских историков называться татарским источником? Этноним ``баджнахи'' мы встречаем у Аль-Гарнати: ``и прибыл я в город, который называют Кыйаб, а в нем - тысячи тысяч магрибцев (``магриб'' - запад на кордском языке), по виду тюрков, говорящих на тюркском языке и стрелы мечущих как тюрки. И известны они в этой стране под именем ``бедженак''.
У Феофана Исповедника читаем: ``... а другой, достигнув Пентаполя, что у Равенны, попал под власть империи христиан''. В настоящее время баджняки-босняки живут на границе с хорватами на Западе, а хорваты единственный народ, в названии которых ``хорват'' сохраняется латинское hor деревня и horus - петух. Интересно, что латинское hor'a - час, время по всей видимости и происходит от кукареканья петуха - horus с восходом солнца, так как и сейчас в сельской местности жители отмеряют утреннее время по пению петуха - первые петухи пропели, вторые петухи пропели и т.д. Сюда же восходит французское heure, английское hour и башкордское ``тор'' -вставать, подниматься. Корень этих слов восходит к башкордскому ``ур''- высота.
Язык современных болгар относится к аналитическому типу, тогда как остальные славянские языки являются синтетическими. К тому же синтетическому типу относился и старославянский язык.
К аналитическому типу относятся и кордский, и английский языки и их основой, как это становится очевидным, является язык башкордов Урала.
Немецкое слово Anhalt с корнем Alt, означает ``возвышенность'', так же, как в башкордском языке ``Урал'' означает не только ``первопредок'', но и ``горную цепь'' - Урал, протянувшуюся от Арктики на юг. С южной стороны древние арии - башкорды, корды, норвежцы, англы, бургунды, жившие на Арктическом побережье Северного Ледовитого океана, ожидали прихода Солнца и следующей за этим циклической смены тьмы полярной ночи на свет полярного дня. Слово Uralt на языке немцев означает ``древнейший''.
Необходимо отметить, что ни у русских, ни у татар не существовало понятия ``урал'' как гора. В частности, у русских уральские горы назывались Каменным поясом, ну а то, что казанские татары пришли из Монголии, известно историкам документально. Тот лингвистический факт, что в русском и татарском языках отсутствуют слова с корнем alt, выражающие понятие ``возвышенность, высота'', которые имеются в немецком и башкордском языках Урал - Anhalt, говорит о том, что башкорды и немцы родственны не только по мифологии и языкам. В то время как татары и русские для башкордов - пришлые племена, что также известно документально.
Интересно, что бургунды любят и ценят употребление в пищу конины, как и башкорды, считающие конину лучшим сортом мяса, в то время как не только русские, но и все славяне, не только не едят конину, но и вообще никогда не держали и не разводили коней.
О том, что татары перенимали (и перенимают) башкордские традиции, культуру, песни, одежду известно давно, но будет очень полезным привести слова, высказанные по этому поводу классиком татарской литературы Галимжаном Ибрагимовым: ``... В молодости Шейхель был бойким, ловким, озорным парнем. В свободное время якшался с башкирской молодежью, участвовал в пирушках и ничуть не хуже самих башкир пел их излюбленные песни.''. Людей постарше приглашал к себе в гости, угощал с великим почетом, пил вместе с ними хмельной мед.
Мерхебе очень быстро превратилась в башкирку, переняла их язык, их манеру собирать сливки, взбивать масло, сохранять молоко. Она частенько звала башкирок в гости, потчевала их жирной колбасой, вкусными пирогами, надела бешмет, увесила грудь монетами, накрылась покрывалом, как башкирки-молодухи. Когда летом башкирки устраивали гулянья на склонах ближайших гор (Карга-туй, примечание автора), Мерхебе (татарка, примечание автора) не отставала от них, тянула их протяжные, полные печали песни, плясала под быстрые веселые частушки.
Молодые супруги настолько прижились здесь, что даже старая Ульмасбикэ, хранительница чистоты башкирских традиций, должна была наградить их своей высшей похвалой: ``Татарами никак не назовешь. Очень уж ладные люди''. Ничего обидного не мог сказать про них и почтенный старик Бурангул.
Все это для пришлых татар было большой удачей (см. Г.Ибрагимов, сборник ``Избранное'', Казань, 1957г., роман ``Судьба татарки'', с.163).
Далее, там же классик современной современной татарской литературы пишет: ``Но Мерхебе (кордское слово, означает ``добро пожаловать'', примечание автора) не могла забыть свою родину. Бывало, похвалит здешнюю сытую жизнь, а под конец добавит: ``Так-то оно так, а все хуже, чем в Кара-Юрга. Недаром говорит пословица - родные места лучше сытых мест'''' (см. там же).
Нет нужды комментировать и пояснять, какой из двух народов был сыт и доволен, а какой - нищ и голоден.
Особый интерес представляет изучение вопросов интеграции пришлого в XIX веке татарского населения с башкордами, являющимися коренным народом Уральского региона. По этому поводу классик татарской литературы Галимжан Ибрагимов, чьи предки сами являлись переселенцами, оставил весьма любопытное воспоминание: ``С этой Целью он втерся в доверие к старикам-башкирам, пользующимся авторитетом. Русскому начальству он беспрестанно оказывал услуги. После долгих хлопот, стараний и угодливости, пришлый татарин Шибай достиг положения башкирского кантонного управителя''. А чуть раньше, на предыдущей странице, татарский писатель приводит следующие факты: ``Даже после отмены этой должности русское начальство продолжало прислушиваться к его словам. Правда, о нем ходило множество слухов. Старики-башкиры открыто говорили: Этот пришлый татарин пухнет от нашей крови - Старый Идельбай публично, в присутствии множества народа, выругал его: - Ты - грязная лопата русского губернатора. Ты грабишь башкир. - Шибай, татарин, не остался в долгу, угнал Идельбая в Сибирь. Идельбай был певцом и поэтом.'' (см. указанные сочинения, с.248--249).
