Все это для пришлых татар было большой удачей (см. Г.Ибрагимов, сборник ``Избранное'', Казань, 1957г., роман ``Судьба татарки'', с.163).
Далее, там же классик современной современной татарской литературы пишет: ``Но Мерхебе (кордское слово, означает ``добро пожаловать'', примечание автора) не могла забыть свою родину. Бывало, похвалит здешнюю сытую жизнь, а под конец добавит: ``Так-то оно так, а все хуже, чем в Кара-Юрга. Недаром говорит пословица - родные места лучше сытых мест'''' (см. там же).
Нет нужды комментировать и пояснять, какой из двух народов был сыт и доволен, а какой - нищ и голоден.
Особый интерес представляет изучение вопросов интеграции пришлого в XIX веке татарского населения с башкордами, являющимися коренным народом Уральского региона. По этому поводу классик татарской литературы Галимжан Ибрагимов, чьи предки сами являлись переселенцами, оставил весьма любопытное воспоминание: ``С этой Целью он втерся в доверие к старикам-башкирам, пользующимся авторитетом. Русскому начальству он беспрестанно оказывал услуги. После долгих хлопот, стараний и угодливости, пришлый татарин Шибай достиг положения башкирского кантонного управителя''. А чуть раньше, на предыдущей странице, татарский писатель приводит следующие факты: ``Даже после отмены этой должности русское начальство продолжало прислушиваться к его словам. Правда, о нем ходило множество слухов. Старики-башкиры открыто говорили: Этот пришлый татарин пухнет от нашей крови - Старый Идельбай публично, в присутствии множества народа, выругал его: - Ты - грязная лопата русского губернатора. Ты грабишь башкир. - Шибай, татарин, не остался в долгу, угнал Идельбая в Сибирь. Идельбай был певцом и поэтом.'' (см. указанные сочинения, с.248--249).
Можно было бы посчитать вышеизложенный материал некой выдуманной татарским писателем историей, однако, факты из истории башкордского народа говорят, что это подлинный эпизод из реальной жизни конца XIX века. Благодаря исследованиям русских историков Ю.А.Лимонова, В.В.Мавродина и В.М.Панея, выпустивших в 1965 году свой совместный труд ``Пугачев и его сподвижники'' установлено, что башкорд Гариф Султанов был арестован только за то, что ``исполнял песню о Салавате во время одного из народных праздников в 1890 году'' (см. указанные сочинения, с.137). Действительно, откуда русский жандарм, как и все русские, не знающие башкордского языка, мог знать, о чем или о ком поет башкордский исполнитель песен?
Естественно, в процессе заселения башкордских земель татары начали постепенно осваивать лексику башкордского языка, которая искажалась ими по фонетическим законам татаро-монгольских языков. Искажение исконно башкордских слов в современном татарском языке временами доходит до комических моментов, например: издревле башкорды изготавливали и носили плетеные лапти, называемые ``сабота''. Подобную обувь знают и французы, и венгры, и финны, у которых башкордским словом Сабота называются деревянные башмаки: французское sabot; эстонское saabas; карельское saappaqa; венгерское saabos. Но вот появляются казанские татары и заявляют, что это их национальная обувь - чабота. Как будто татары-монголы впервые в XIII веке перешедшие за Урал в Европу, скакали на конях в деревянных башмаках. Даже представить себе трудно Чингиз-хана в лаптях! Если башкордская летняя обувь - сабота стали частью татарского национального костюма, то, следовательно, и русские должны были говорить на сапог, а чапог; французы - не sabot, a chabot. Как видим, фонетика башкордского языка полностью тождественна фонетике индо-германских языков, что и говорит само за себя о древнем родстве башкордов и англичан, иранцев и норвежцев.
Нужна ли новая грамматика башкордского языка
You take and go from this land.
Нинал[h~ем]китошоер-[~зэн].
Ты возьми и убирайся с этой земли.
Как видим в этом построении башкордского предложения мы видим его полную идентичность построению предложения в английском языке, но, что более важно, мы здесь не обнаруживаем ни агглютинации, ни гармонии гласных, присущих урало-алтайской языковой группе. Оба предложения являются аналитическими по своему построению, точно также разговаривают современные корды в Месопотамии. Например, 1) диалект курмаджи: Ye qedre xwe nizane, qedre benda ji nizane. Кем [к~е~зере] [на~зан], [к~э~зере] [б~енд~е] [кешег~е]) [на~зан]. Кто чести своей не знает, тот чести других не знает.
Yani bere tu gul buy, barane ji te xist sil buy.
[Й~ене] бере hин [г~ел] [булды~н], буран hине хис сель булдыра.
Будто раньше ты розой был, буран тебе размочил.
Диалект сорани.
Ке kerdi, ke berdi
Кем [кор~зо], [кемг~е] [бир~зе].
Кто работал, а кому досталось.
Dosti dostim - dostime, dujmine dujminim - dostime.
[Ду~сы ду~сыма - ду~с мин~е, душман душманыма - ду~с мин~е].
Друг моего друга - мой друг, враг моего врага - мне друг.
Baran ebare - asi egare, baran mabare - cuti egere.
Буран ([ям~гор]) бара - аш ([тирм~е]) [т~ег~ер~ей], [ям~гор] бармай hабан тэгэрэй.
Дождь идет - мельница крутится, дождя нет - плуг пашет.
Все эти примеры ясно и четко показывают, что и агглютинация и гармония гласных изначально присущие урало-алтайским языкам, не были присущи языку башкордов Урала. Как мы видим, в древности, до разделения с кордами и ухода последних в Месопотамию в IV тыс.д.н.э., язык башкордов был исконно иранским, поэтому-то фонетика башкордского языка полностью идентична фонетике английского языка. В то время как агглютинация и гармония гласных, которые являются основой урало-алтайской языковой группы, преобразовали башкордский язык вследствие инфильтрации тюркских и татаро-монгольских племен в I тыс.н.э. на территорию Урала, Хорезма, Бухары и Хивы.
Как картвельские языки занимают переходное положение от языков эргативного к номинативному типу, так и башкордский язык занимает промежуточное положение между языками аналитического и агглютинативного типа.
Башкордскому народу необходимо вернуться к своему древнему языку, ведь на нем сейчас продолжают говорить более 30 млн. их братьев по крови - кордов. Для этого необходимо разработать или вернуться снова и привести в порядок грамматику башкордского языка, основываясь на нормах и правилах грамматики иранских языков.
Для того, чтобы читатель еще раз понял, насколько древний язык башкордов был близок к иранским языкам с одной стороны, и к северо-германским языкам - с другой, приведем один маленький пример. У башкордов слово [М~еск~еу] означает ``петля''. Точно такое значение это слово имеет в древнеисландском языке, где moskvi - это ``петля'', средне-нидерландское maesche, в германском - mesko. А в славянских языках этого слова - маскау со значением ``петля'', нет(!), поскольку славянские языки, даже являясь индоевропейскими, не происходят от северо-германских языков, как например, башкордский и английский языки, фонетика которых полностью идентична.
Воспоминания Заки Валидова о знании башкордами иранского языка:
``Сегодняшний правитель Ирана Мухаммад Реза-шах Пехлеви, с которым мне пришлось встретиться дважды, при беседе спросил: ``Где вы обучились персидскому языку?'' Я ответил: ``У матери''. ``Разве ваша мама персиянка?`` спросил он, отметив, что мое произношение отличается от речи бухарских таджиков''.
``И обрядам намаза мама учила меня на фарси. Я всю жизнь испытываю глубочайшую благодарность матери за то, что она обучила меня фарси, так как это мне позволило хорошо изучить жизнь Средней Азии и Ближнего Востока, приобрести здесь столько искренних друзей'' (см. Заки Валиди. Воспоминания. Книга 1. Уфа, 1994. с. 35).
``У Шамсетдина-муллы было несколько тетрадей с его сочинениями, написанными на фарси в виде дневниковых записей, которые он вел несколько лет кряду. Каково было их содержание и куда они потом подевались, я в то время не удосужился поинтересоваться'' (см. Указ. соч. с. 44).
``Фаизхан был типичным сельским жителем среднего достатка. Ученик Муллакай - хазрата, он владел фарси'' (см. Указ соч. с. 52).
``В ответном письме я уверял Метинова, что все это мелочи жизни и не следует принимать близко к сердцу; приписал к этому известный ему рубай на персидском языке'' (указ. соч. с. 165).
Свидетельства о знании башкордами своего древнего иранского языка мы взяли только у одного автора - очевидца.
ЧастьII
Свастика как символ ворона.
Ритуал заклания быка в древних культовых обрядах башкордов Урала
Древне-иранский бог солнца Митра как и
башкордский Урал-батыр побеждает небесного
быка символизировавшего ночь, зиму, холод.
В башкордском эпосе детально описан культ быка, побежденного (закланного) Уралом. При сравнении этого сюжета с подобным из шумерского сказания о Гольгамеше, записанный на глиняных табличках шумерской клинописью в конце IIIначале II тыс. до н. эры, и которые были найдены на территории Месопотамии, где по настоящий день и проживают корды, становится ясным и единый, арельно-георафический источник их возникновения. Многие исследователи, изучающие мифологию шумеров, склонны считать, что рождение этого культа быка было связано с развитием земледелия. Однако это совсем не так, поскольку охота как общественно-родовой тип ведения хозяйства, исторически предшествовал земледелию и созданных на основе сельского типа хозяйства городам-государствам Шумера. Следовательно, культ быка и акт его ритуального убийства зародились в тот далекий исторический период, когда люди были еще охотниками, а не земледельцами. Иначе зачем было земледельцу закладывать быка, так необходимого ему для вспахивания земли? В то время как на Урале башкорды каждой осенью закладывают бычков-двухлеток башмак, мясо которых, быстро схваченное морозом и холодом, служит им пищей всю зиму. Весьма важно отметить, во время убоя скота - в ноябре, башкорды закладывают в первую очередь бычков, а не телок. Объясняется это тем, что телки, подрастая, смогут увеличить затем поголовье стада, для которого в качестве осеменителя вполне хватает и одного быка. Два взрослых же быка в стаде, особенно в древности, когда люди не умели холостить самцов, вызывают по весне такие бои между собой, что становятся весьма агрессивными и опасными для человека.
