концом необычного представления. Выждав и убедившись, что лиственные фигурки не вернутся из темноты сада, ясельники и подростки, задорно переговариваясь, начали вливаться в Тёплую Нору.
Коннор встал и, не глядя на Ивара, тоже зашёл в дом. Следом — братья. Слегка удивлённая Селена заметила, что только Мирт оглянулся в темноте, ища глазами мальчика-некромага. Почему старший сын так себя повёл? И чем он обидел Ивара?
Последние ребята зашли в дом. Селена постояла у крыльца, прислушиваясь к саду: вроде все зашли домой? Никто не бегает среди деревьев? И только после прослушивания сада направилась к Ивару. Он сидел на коленях, водя пальцем по старым плиткам двора и, кажется, не замечая своих машинальных действий. Услышал шаги, поднял голову. Лицо безучастное… Селена со вздохом присела перед ним на корточки.
— Почему мне кажется, что красивая магия Коннора тебя огорчила? Все радовались ей, а ты — нет. Почему?
— Нельзя использовать ветер друидов на всякое баловство, — сухо сказал он и спрятал руки в карманах куртки. — Это неправильно.
— А может, Коннор хотел сделать тебе приятное, когда показал, что умеет то же, что и ты? — Селена была серьёзно удивлена его странной реакцией.
— Нет. Он злится на меня, а потому показал, что серьёзные заклинания можно унизить, использовать их, как баловство.
— Это тебе сказали тёмные друиды?
— Я и сам знаю! — огрызнулся Ивар.
— Но ведь этот ветер не принадлежит тёмным друидам! — настаивала Селена. — Этот ветер придумали настоящие, лесные друиды, которые берегли лес и радовались жизни в нём. Мне, например, легко представить, как какой-нибудь лесной друид берёт в руки дудочку, играет на ней, а вокруг него кружатся не такие тёмные фигуры, как у Коннора, а весёлые, из разноцветных осенних листьев. И светит солнышко, порхают бабочки, чудесно поют красивые птицы!..
Ивар исподлобья глянул на неё и, что-то сердито пробормотав, легко поднялся с места и почти убежал в дом. Точней — сбежал от неё. Представив, как всё только что случившееся выглядело со стороны, Селена придушенно захихикала. Надо было сказать не “птицы”, а “птички”, а ещё добавить “цветочки” и “травку”… Отсмеявшись, заторопилась в дом.
Ужин прошёл спокойно, без происшествий. Разве что отличался тем, что дети возбуждённо обсуждали игру, хвастая своими успехами и сожалея о проигрышах. Несомненным героем дня стала Ирма. Правда, вне поля волчишка страшно стеснялась своей популярности и даже негодовала из-за неё, ведь излишнее внимание мешало ей придумывать новую стратегию игры, пока ею всё ещё владел азарт.
К концу ужина пришли Трисмегист и Ривер. Маг заходить не стал, но старый эльф не только зашёл в столовую, но и сразу направился к столу взрослых.
Джарри знал, куда ездили эти двое, поэтому кивнул вопросительно.
— Пусто, к сожалению, — вздохнул Трисмегист и признательно поблагодарил дежурных, поставивших перед ним прибор. — Из-за больших повреждений этот дом снесли, а завалы разобрали ещё в прошлом году. Сейчас там пустошь. Остаётся надежда лишь на приют Ивара. Он на отшибе, так что развалины должны сохраниться. Хотя, если откровенно, сейчас я понимаю, что поиски ни к чему не приведут.
— А есть ещё варианты? — вполголоса спросила Селена.
Старый эльф помолчал немного, ужиная, а потом поморщился.
— Кровь. Я уже говорил об этом. Кровь — носитель информации. Можно попробовать пробудить память, обратившись к крови.
— Всё это касается не только Коннора, — задумчиво сказал Джарри. — Поэтому неплохо бы завтра поговорить и с Колром.
А Селена притихла, вдруг сообразив кое-что, что при семейном не хотела говорить. Да и обдумать надо было мелькнувшую мысль…
Вечером, перед сном, она начала обходить комнаты. Зашла к Ригану, благо мальчишки болтали и смеялись, не обращая внимания на насупленного Ивара, валявшегося на кровати, глядя наверх, на потолок. Когда Селена подошла ближе, он сел, ссутулившись. Покосился на неё и вполголоса сказал:
— Я же говорил, что он злится на меня.
— И что? — не поняла она.
— Он передвинул кровать.
Стараясь удержаться от нового смеха, Селена успокоительно сказала:
— Да не обращай на него внимания — и всё. Может, он сейчас на что-то злится и без тебя. Успокоится — снова будет дружелюбен.
Он снова вытянулся на кровати, а потом лёг боком и уставился на дверь. Селена пожелала мальчишкам спокойной ночи и вышла.
Глава четырнадцатая
Кровать Коннор не переставлял. Он создал иллюзию, что передвинул её, и сейчас сидел на ней же, изучая линии внимания мальчика-некромага. Одновременно анализировал себя самого: с момента появления Ивара, думая о нём, Коннор постоянно чувствовал раздражение. Раньше его жизнь — с первого взгляда в лаборатории вампиров на Трисмегиста и до того вечера, когда в Тёплой Норе появился мальчик-некромаг, жизнь была ясной до мельчайших деталей: хотят убить тебя — защищайся сам и защищай всех, кто тебе доверился. Ясно, что любить надо тех, кто любит тебя: приёмных родителей, младшего братишку, братьев по крови.
Но Ивар ворвался в его ясную жизнь тугим узлом ненависти и злобы. Вроде уже выяснили, что он брат, кузен. Но Коннор не ощущал к нему тёплых чувств, в которых чуть не растворялся, когда возился с младшим братом. Всех окружающих можно было встроить в систему своей жизни. Только не Ивара. Он мешал. Он заставлял вспоминать прошлое, которого у Коннора нет. Он был закрыт и…
Коннор поднял голову. Даже если бы Ивар был чужаком, он не раздражал бы, если бы его можно было прочитать.
Но чтению личного пространства Ивар не поддавался.
Если бы с него нельзя было снять информацию, но вёл бы он себя, как обычный подросток, Коннор привык бы к нему и, возможно, принял бы положение, что этот чужак — родной ему по крови.
Но Ивар непредсказуем.
Он сказал Селене, что останется только на несколько дней. Несколько — это сколько?
Коннор поморщился. Мелочь, а злило.
Ребята уже готовы ко сну. После сегодняшних тренировок, в которых братство было задействовано на все сто процентов, заснут крепко. А он… Мальчишка-некромант встал с постели.
— Сбегаю к Селене.
— Зовёт? — понимающе кивнул Мирт.
Врать не хотелось. Поэтому Коннор только улыбнулся, не подтверждая и не отрицая. И вышел.
Для Ивара, лежащего этажом ниже, он продолжил лежать в постели.
В коридоре второго этажа было пустынно. Изредка и невнятно раздававшиеся реплики казались слабыми отголосками сна. Дверь в комнату Ригана приоткрыта, но Коннор проскользнул мимо незамеченным: азартно заговорил о чём-то Берилл — наверное вспоминая какой-то случай в игре, — и Ивар отвлёкся на него.
Судя по вчерашнему побегу мальчика-некромага в разрушенную деревню, у Коннора, как минимум, два часа, чтобы добежать до склепа
