В конце девяностых среди тех, кто имел отношение к шоубизнесу, ходила присказка, довольно точно описывавшая положение менеджера-неудачника: «Макс Хансен — твой последний шанс». Еще оставались авторы, продюсеры и представители записывающих компаний, к которым он мог обратиться, если у него что-нибудь наклевывалось, но все эти люди стояли на низшей ступени иерархии. Другими словами, веселые денечки Макса Хансена давно прошли.
Не изменилось лишь одно — его пристрастие к молодым девчонкам. Поскольку кивка в сторону какой-нибудь знаменитости было теперь недостаточно, да и знаменитости редко нынче отвечали на его приветствия, Макс был вынужден применить тяжелую артиллерию, чтобы затащить к себе в постель очередную девицу. Он заманивал их размытыми обещаниями.
Времена на дворе стояли иные. Если в середине восьмидесятых прославиться на всю страну было недостижимой мечтой практически для любого, то набирающие популярность сериалы дали возможность всяким простачкам и провинциалкам мелькнуть на экране и возомнить себя будущими звездами. Они хватались за любую возможность, веря, что завтра проснутся знаменитыми.
Макс проводил вечера в «Спай-баре» и выглядывал тех, чья звезда вот-вот потухнет, — певичек, уже отработавших свое по барам и на открытии торговых центров и теперь изредка выступающих в пиццерии или отдаленных городках, чем и теплилась их мечта. Вот тут на сцену и выходил Макс Хансен.
В таком контексте его кличка Последний Шанс приобретала иное звучание. Девицы, к которым он подкатывал, хоть и держали фасад, но уже давно мучились мыслью, что их время прошло. Последний Шанс для них означал, что возможности еще есть, и как раз это и сулил им Макс.
В ход шло все: умение выявить нераскрытый потенциал, хороший стилист, знакомый автор, который пишет песни для Back Street Boys, парень из звукозаписывающей компании, который ищет именно такую артистку, контакты в Азии — там ведь сейчас все сходят с ума по шведкам.
Иногда выходило, иногда — нет. В ноябре девяносто девятого Макс отметил, что за последние двадцать лет это первый месяц, когда ему никого не удалось затащить в постель. Тогда он сделал пересадку волос, чтобы спрятать лысеющий лоб, избавился от морщин над верхней губой и задумался о своем положении.
Не то чтобы он откровенно обманывал этих девиц. Макс действительно давал им номера телефонов нужных людей, иногда устраивал для них встречи с продюсерами. А девчонкой из реалити-шоу «Большой брат» он занялся всерьез, ее даже объявили «прорывом года» в шведском музыкальном чарте и пригласили на пару выступлений. Да, его обещания размыты, но и времена нынче тяжелые.
Охота на девиц в баре становилась все менее успешной, и Макс решил поменять стратегию — начать все сначала. Он стал ходить в музыкальные школы на концерты выпускников, примечал юные дарования, засветившиеся в телевизионных программах, и предлагал им свои услуги.
Порой ему удавалось запихнуть девочку в группу, специально собранную для турне по Японии, или организовать для нее участие в фестивале любителей компьютерных игр, где она представляла собой ожившую Лару Крофт. Макс записывал на видео своих подопечных, в основном как они танцуют в нижнем белье. Теперь он более прямолинейно излагал свои условия:
«Либо постель, либо вон отсюда, и да, я собираюсь все записать на видео».
Как-то вечером Макс сидел на диване, слегка поддавший, и ублажал себя под видеозапись, сделанную несколькими днями ранее, — на экране девица в стрингах и бюстгальтере неуклюже танцевала под песню «Oops! I Did it Again»[26]. В процессе Макс осознал, что ниже падать некуда, но и искать выход из сложившейся ситуации ему совершенно не хочется. С этими мыслями он кончил и заснул.
Таковы были жизненные обстоятельства Макса Хансена, когда он в конце сентября две тысячи шестого года включил телевизор, чтобы посмотреть «Стань звездой». Конкурсанты подобрались талантливые, Максу казалось, он может точно предсказать, кто пройдет дальше и как сложится их карьера. Однако его внимание было обращено на тех, кого отсеивали из конкурса.
Удивительно хорошенькая и неискушенная девочка из Симрисхамна раздразнила его аппетит, но Макс по опыту знал: обычно все дела таких девочек ведут их родители. Но он все равно записал ее имя — не сгодится для постели, так сгодится для бизнеса.
Когда перед камерами появилась Тора Ларссон и исполнила «Жизнь на Марсе?», у Макса проснулось любопытство, бoльшую часть его жизни дремлющее. Эта участница вызывала у него смешанные чувства. Макс многое повидал за годы работы в индустрии, и ему хватало слуха, чтобы отдать должное ее необыкновенному голосу, но она сама? Ее манера держаться на сцене? Что это вообще такое? Не поймешь: она выступила фантастически или откровенно ужасно.
Макс понятия не имел, как сложится для Торы ее судьба в конкурсе, но голос девочки еще долго звенел у него в ушах. Она была красива, словно кукла, и от нее веяло холодом, что одновременно отталкивало и распаляло.
Тора прошла дальше, и уже на следующий день Макс позвонил знакомому с телеканала, по которому показывали «Стань звездой», и узнал ее контактные данные. Адрес, ничего больше. Макс распечатал несколько версий стандартного письма, какое он отправлял в подобных случаях, но решил пока не отсылать его и выждать: вдруг ей уже поступили другие предложения.
Он смотрел эфир, в котором Тора спела «Nothing Compares 2U», и порадовался, когда ее отсеяли, ведь теперь его шансы возросли. Вот вам настоящий самородок, нуждающийся в тщательной шлифовке. Голосом и внешностью Тору одарили щедро, но над всем остальным ей нужно чертовски много работать, если она хочет, чтобы ее песни слушали в каждом доме.
А кому шлифовать алмаз, как не Максу Хансену? В порыве вдохновения он выбросил листки со стандартным письмом и сочинил новое, подробно расписав преимущества и недостатки Торы и указав, чем он может быть полезен и какие возможности перед ней откроет.
По обыкновению, Макс многое преувеличил, но в его письме имелась большая доля правды. Ему удалось убедить себя, что он всего лишь хочет взять Тору под свое крыло и помочь этому нежному ростку расцвести. Макс чуть не прослезился от умиления, но мгновенная эрекция тут же вернула его к действительности.
Макс отправил письмо и принялся тревожно ждать ответа.
Он отчаянно хотел, чтобы все получилось. Отчаянно!
2
Участие в телешоу во многом изменило отношения между Джерри и Терез, да и их самих тоже. Джерри пришлось открыть в себе качества, о существовании которых он не подозревал, и в сестренке он увидел много нового.
Все началось еще в первый день прослушиваний. В метро по дороге домой Джерри спросил Терез, что именно она говорила в утешение рыдающим девочкам.
— Слова, — ответила Терез.
— Понятно, но какие слова?
— Обычные. Как есть.
Больше ему не удалось ничего из нее вытянуть. Дальнейшим событиям предстояло усмирить любопытство Джерри.
Всю весну и первый месяц лета Терез спокойно проходила через бесчисленные прослушивания, будто это для нее самое обычное дело. Джерри, наоборот, весь изнервничался. Он и представить себе не мог, во что выльется его затея. Он полагал, что нужно прийти спеть, тебя возьмут или нет, и все, дело решено.
Однако отбор участников телешоу проходил по гораздо более сложной схеме. После прослушивания в Гранд-отеле девочку попросили прийти через три дня в той же одежде, с той же прической и сохранив номер участника, чтобы потом легче было смонтировать эпизоды с ней для эфира. Терез спела для судей и прошла дальше, встреченная ликующими возгласами небольшой группки девчонок.
На втором этапе прослушиваний тоже случались истерики, текла тушь по щекам, и Терез была тут как тут: шептала на ухо слова, которые Джерри тщетно пытался разобрать. В итоге она снова собрала охапку бумажек с номерами телефонов, по которым ни разу не попыталась позвонить.
Однако на этом пытка не закончилась. Месяц спустя в театре «Оскар» состоялась серия заключительных прослушиваний. Джерри проводил дни в томительном ожидании, пока Терез исполняла номера сольно или вместе с другими конкурсантами. Каждый раз он надеялся, что ее отсеют и кошмар закончится. Но каждый раз она проходила дальше. И весь этот ад начинался заново: потные ладони, заламывание рук, десятки парней и девчонок, распевающихся в каждом углу, и камеры — повсюду камеры.
Когда Терез наконец отобрали в числе двадцати счастливчиков, которым предстояло вернуться осенью и принять участие в записи телешоу, Джерри почувствовал облегчение. Не потому, что она прошла, а потому, что все закончилось. До поры до времени. Осень принесет новые беды, но лучше об этом сейчас не думать.
Одним жарким днем в середине июля, когда духота волной накрыла район малоэтажек в Сведмюре, Джерри наконец узнал, в чем заключается фокус Терез.
