Голос Матери то становится громче, то тише. Но вне зависимости от интонации у меня волоски становятся дыбом. Аргос бросает на меня испуганный взгляд. Пытаюсь улыбнуться ободряюще, но у меня самой сводит внутренности от страха. По коже проходятся мурашки, а потом в помещении становится тепло. Ещё теплее и теплее. И вот уже я вся покрываюсь потом от нестерпимой жары.
Вода в колодце начинает булькать, словно под ней горит огонь.
А потом Матерь и Аргос резко уходят под воду.
Вскрикиваю и дергаюсь, но я слишком сильно связана. Пытаюсь извернуться, но немного не дотягиваюсь до кинжала.
Ну же! Ну!
Этот нелепый колодец и есть дверь в мир Огня? В потусторонний мир?
Дверь открывается, и в помещении появляются Бастиан, Колум и Ромен. Их лезвия обнажены и в крови.
– Развяжи меня, – прошу я Бастиана, и он разрезает веревки.
– Где врата? – спрашивает Ромен.
– Проклятый колодец – это и есть врата, – отвечаю я.
Бросаю взгляд на дверь, через которую маги и Бастиан только что вошли и спрашиваю:
– Где Рэндал?
– Он прикрывает нас, – отвечает Бастиан. – Охотник поможет Меланте и Гвиане пройти сюда.
Хорошо. Пока ещё мы все живы. Подходим к колодцу и смотрим на воду. Она булькает с каждым мгновением всё сильнее и сильнее.
– Надо идти, – говорит Ромен.
Вода. Почему именно вода?! Легкие скалывает только от одного воспоминания о крушении корабля.
Всё же, решившись, делаю шаг к колодцу, и оттуда вырывается чудище. Его крылья в длину превосходят человека, две головы с рогами и клыками. Всё тело покрыто чешуёй, как у рыбы, в центре грудины горит алый свет. Как у суртуров. От существа разит гарью и ужасом.
Вот что за твари проберутся в наш мир? Мы не успеваем ничего сделать, и существо, взмахивая крыльями, ударяется в потолок и пробивает его. На нас валятся камни и пыль.
Хватаюсь за руку Бастана, и мы прыгаем в колодец до того, как массивные камни достигают нас. Меня поглощает горячая вода, вдыхаю и ожидаю боли, но ничего не происходит.
Выныриваем, и нас словно выкидывает в мир Матери. Приземляюсь на колено, и Бастиан тут же помогает мне подняться на ноги. В одной руке держу кинжал, в другой – руку принца, и от увиденного не хочу выпускать ни то, ни другое.
Вокруг поднимаются столпы огня. Из-за жара и пекла наша одежда и волосы высыхают моментально. Дышать тяжело, глотку и нёбо обжигает.
На небе так же, как и на Мэроу, светит Алая Луна. Над нами летают чудища со множеством крыльев, они издают ужасающие звуки и летят они все на нас, а точнее, в колодец, ныряют в огонь и, вероятнее всего, попадают в наш мир. Кроме летающих тварей есть ещё и суртуры, их слишком много, но они словно не видят нас и бегут к колодцу. Есть ещё нечто похожее на лошадей, только они полностью покрыты кровоточащими шипами. По огненной земле, между вырывающихся столбов огня ползут странные жижеобразные субстанции. Тварей множество, все они разные, но словно по приказу стремятся к колодцу.
Всех чудовищ объединяет одно – огонь в груди.
Впереди наблюдаю, как Матерь ведет за руку Аргоса. Точнее, она его тащит в сторону каменного замка, который виднеется вдалеке. Алый, как кровь, замок возвышается над всем, что есть в мире огня.
Мы не должны дать ей уйти далеко от двери.
Придя в себя, с сожалением отпускаю руку Бастиана и бегу мимо живности мира Огня.
Словно почувствовав меня, Матерь останавливается и оборачивается.
Сначала на её лице написано недоумение, а потом она замечает клинок в моей руке. Улыбается, отпускает руку Аргоса, и он тут же бежит ко мне. Матерь поднимает руки и взмахивает ими в легком жесте. Вокруг неё прямо из земли вырываются змеи. Разные. С двумя и тремя головами. Маленькие и большие. И все они ползут ко мне.
Слышу, как Ромен кричит, что тут его магия бессильна. Оборачиваюсь всего на мгновение и вижу, как все мои спутники сражаются с нечистью и не дают ей пройти к колодцу. Бастиан, отбиваясь, продвигается ко мне.
Оборачиваюсь и вскрикиваю.
Эмет. Передо мной стоит Эмет. Тот, которого я помню.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Эва, нужно отсюда бежать, – говорит он и берет меня за руку.
Касание холодное и чужое, но лицо его. И голос, и взгляд.
– Эмет? – глупо спрашиваю я.
– Он ненастоящий! – кричит Бастиан, и его голос выводит меня из ступора.
Отнимаю руку у призрака и отталкиваю его в сторону. Бегу за Матерью, но Эмет преследует меня, как и змеи. Собрав весь свой контроль, на ходу срубаю змеям головы, и они тут же превращаются в пепел. Но рука не поднимается убить Эмета. Убить его снова. Я не могу этого сделать.
Аргос бежит и, заметив отца, останавливается.
– Беги! – кричу ему я и тут же обжигаю глотку.
Мальчик теряется на мгновение и возле него возникает Бастиан, он хватает ребенка, перекидывает себе на плечо и со всех ног бежит к колодцу.
Матерь уже близка к замку. Эмет снова встаёт передо мной, а за его спиной возникает Нефел. Они оба просят меня бежать отсюда и спасти их. Отталкиваю Эмета, и в его руке появляется нож. Он бросается на меня. Отбиваю его удары и стараюсь абстрагироваться, представить, что это не он. Мне удается отбить пару его ударов, но он ранит меня в плечо. Нефел плачет и просит нас прекратить. Моё сознание теряется в ужасе происходящего. Отталкиваю Эмета, обегаю Нефел и снова преследую Матерь.
На меня летит чудовище с четырьмя крыльями, распахивает пасть, и оттуда валит огонь. Прикрываю рукой лицо, но огонь ударяется о кинжал и словно растворяется в магии клинка. Возле меня появляется Бастиан, взмахивает мечом, и голова летающей твари падает на огненную землю, а после превращается в пепел.
– Эва, беги отсюда! – кричит Эмет. – Спасайся!
– Эва, беги за Матерью, – говорит Бастиан. – Это не Эмет.
– Да, – зачем-то говорю я.
– Я улажу это, – говорит Бастиан, сжимает мою руку и отпускает.
Я не оборачиваюсь. Чувствую, что Бастиан убивает Эмета. На глазах появляются слезы, но я смаргиваю их.
Он ненастоящий.
До Матери остаются считанные шаги. Прародительница останавливается и, повернувшись ко мне, говорит:
– Глупая охотница! Ты ничего не понимаешь.
Замахиваюсь кинжалом, но не могу попасть в Матерь, она превращается во что-то поистине ужасное. Два огненных крыла расправляются за ее спиной, огромный змеиный хвост образуется сзади. Этот самый хвост сбивает меня с ног, и кинжал теряется в полёте. Падаю, но тут же поднимаюсь на ноги, бегу к кинжалу, но передо мной возникает Матерь в своем новом обличии.
Вся в чешуе и огне. И куда я должна бить кинжалом?
Вот гадство!
Когтистая лапа Матери приземляется прямо в место, где я только что стояла. Она решила растоптать меня? Как неэлегантно.
– Эва, кинжал! – кричит Бастиан и вонзает свой меч Матери в крыло. Она визжит и откидывает принца, но он успевает разрезать крыло до основания.
К сожалению, новая конечность Матери снова срастается.
– Где Аро?! – спрашиваю я у Бастиана.
Он поднимается на ноги и отвечает:
– Я выбросил его в колодец.
Перекатываюсь по горячей земле и хватаю кинжал. В этот момент вижу, как Ромен и Колум бегут в нашу сторону. Они бросили попытки спасти колодец и спешат нам на помощь.
Оборачиваюсь к Матери, она схватила Бастиана. Он вонзает меч ей в когтистую руку, и она с шипением выпускает его из хватки. Он приземляется на ноги и снова взмахивает мечом. Он отвлекает Матерь.
Мой выход…
Бегу, что есть силы, и, подпрыгнув, вонзаю клинок матери в крыло, которым она пыталась от меня укрыться. Снова слышен её визг, но также я слышу крик Ромена:
– Колум, нет!
Оборачиваюсь и вижу призрак Шрама, он бежит на меня, но его перехватывает мой верный Колум. Они падают, встают и одновременно втыкают друг в друга кинжалы. Оба оседают и валятся на бок.
О, нет!
Слезы слепят глаза. Подныриваю под крыло Матери и замахиваюсь кинжалом, целясь ей прямо в светящееся алым сердце. Мои руки перехватывает Бастиан, и я слышу, как его кожа шипит и горит. Мы вместе вонзаем нож в Матерь, и нас пожирает огонь.
