— Они ушли горной тропинкой, что ведёт вверх в горы вдоль реки. — сказал паренёк. — В лагерь они с тех пор не возвращались.
Новость меня не обрадовала. Припасов у них было на пару дней, не больше. «Доморощенные геологи» уже должны были проголодаться и спуститься в долину.
— Есть ли с гор другая дорога? — спросил я.
— Нормальная тропа только вдоль реки идёт, — ответил паренёк, почесал затылок и добавил, — но по козьим тропам можно и через лес спуститься. Только опасное это дело для человека, по козьим тропам ходить. Можно так с горы спуститься, что ни рук, ни ног потом не соберёшь!
И действительно, лагерь находился возле реки, которая в этом месте преодолевала небольшое ущелье, выше по течению находился водопад, где речные воды срывались с небольшого каменного карниза, и дальше река с шумом неслась через пороги. Через ущелье вела только одна тропинка, и она проходила через лагерь лесорубов, который находился на полверсты ниже водопада.
Глава 35. Кол, копьё и две стрелы
Когда мы выбрались по крутой тропинке и вырубленным в скале пологим ступенькам на каменный карниз, с которого с шумом срывалась и падала вниз вода, нашему взору открылась горная долина с длинным и широким озером. Тропинка проходила вдоль его правого берега, а у центральной части озера разделялась.
— Как думаешь, следопыт, какой тропой они пошли? — в моём вопросе была и тревога, и доля скептицизма.
Обе тропинки шли по каменистой поверхности, следов тут быть не могло.
— Посмотрим! — весело заявил Всеволод. — Ты пока присядь тут, отдохни! А я проверю вначале эту тропинку.
Я с удовольствием присел на пенёк и стал ждать, любуясь продолговатым озером, долиной и горами. Примерно через полчаса вернулся довольный Всеволод.
— Нашёл их стоянку, где–то сутки или чуть больше тому назад они разводили там костёр! Затем они ушли дальше на восток, — мой спутник показал рукой в сторону горного хребта.
Из слов моего спутника следовало, что дальше путь доморощенных геологов лежал в стороне от озера и реки. Мы повернули к горному хребту и пошли по крутой узкой тропе. Примерно через час, когда я всё ещё гадал, что же с ними могло случиться, послышался леденящий душу звериный рёв. Всеволод, который шёл впереди остановился.
— Похоже на пещерного льва. — впервые в его голосе мне почудился страх. Во всяком случае, мне уж точно стало страшно аж до жути. Охотник нахмурился и добавил. — Дальше идти опасно!
— У меня плохие предчувствия, — согласился я с ним, но тревога за Василия и Семёна поднялась до нового запредельно высокого уровня, — Мне кажется те, кого мы ищем, попали в беду и сейчас эта «беда» их будет рвать в клочья!
— Кто бы там ни попал в беду, но зверь пока до них не добрался, а значит, они продержатся до нашего подхода, а нам надо подготовится!
Всеволод был сама серьёзность. Мне показалось, если бы я сейчас попытался пройти мимо охотника, мне пришлось бы с ним бороться.
Мой спутник принялся искать подходящее дерево приличной толщины. С растительностью тут было сложно, не так как в лесу, что тянулся от водопада до каменоломни. Поэтому наши поиски заставили нас спуститься вниз по тропе, мы вернулись на полверсты назад. Наконец, когда я уже весь покрылся испариной, охотник выхватил топор и принялся рубить деревце нужного размера и длины. Ещё четверть часа Всеволод обрабатывал обрубки до нужного состояния, а я не находил себе места, волновался за Василия и Семёна.
Когда из деревца получился ухватистый и удобный, но весьма увесистый заострённый кол, охотник вручил его мне. С одной стороны этот двухметровый с лишком дрын обладал почти ровным древком, а с другой — заострённым концом.
— Сомневаюсь, что этим можно убить зверя. — изрёк я, поглядывая на огромный и тяжеленный кол.
Охотник нервно рассмеялся:
— Убивать мы будем не этой оглоблей, а копьём и стрелами!
— Тогда зачем этот дрын? — не понял я.
— Твоё пехотное копьё коротковато для большого зверя. — пояснил Всеволод.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Может, лучше ты его понесёшь? — предложил я. — У меня ведь уже есть копьё.
— Нет! Ты сильнее, выше и тяжелее меня! — пояснил Всеволод. — Поэтому тебе будет легче удерживать зверя с помощью острого длинного кола, а твоё копьё понесу я!
— Понятно. — я почесал затылок.
«Как тяжести носить, так кличут Иванушку–дурачка!»
С другой стороны, а чего я ожидал?! Я не охотник, поэтому следовало слушать Всеволода, всё–таки парень не одно животное убил и освежевал.
Он взял копьё и попытался внушить мне главное:
— Будешь держать зверя на расстоянии, а я буду у тебя за спиной. Помогу на ногах устоять. Главное — не подпускай зверя, иначе нам конец!
— Как же мы его победим, если я его только держать буду?
— Как убить зверя — моя забота! Меня этому отец учил!
«Я так и думал! Геройствовать будет мой спутник, а мне досталась роль носильщика и живого щита!»
Пока мы шли наверх, я еле сдерживал дрожь в руках и ногах. Послышался новый рёв, который натолкнул меня на мысль, что я собираюсь совершить нечто безумное, о чём мне придётся вскоре пожалеть. Всеволод, который шёл теперь позади меня с пехотным копьём, сказал:
— Слыхал?!
— Что? Рычание?
— Нет, кричал кто–то! Там за тем валуном.
— Вот чёрт! Это Васька!
Мы проскочили какие–то кусты и, обогнув валун, оказались на расстоянии сотни шагов от места развернувшейся драмы. Горный лев был огромен. Не медведь, конечно, но что–то около того. Больше всего это животное напоминало мне помесь львицы и дикой пумы. Шерсть у зверя была грязно–белой, даже немного желтоватой.
— Самка! — сразу определил Всеволод, но я не понял к чему он это сказал.
Животное в ярости ходило туда–сюда под каменным уступом. Львица с жадностью посматривала наверх, где от неё и спряталась двуногая добыча.
Василий и Семён были живы. Мой земляк лежал на уступе, укрытый одеялом и, наверное, спал. Рядом стоял плотник, плечо которого было разодрано, рука покрылась коркой запёкшейся крови и повисла вдоль тела. В другой руке плотник сжимал нечто вроде толстой палки. Видимо, этим жалким огрызком он пресекал все попытки львицы взобраться на уступ. Однако, очевидно, этого было недостаточно для победы над зверем. Возникла патовая ситуация, когда никто не мог победить, но львица отступать не собиралась.
— Смотри! — Всеволод кивком головы указал мне на пещеру. — Похоже там у неё детёныши. Она не уйдёт, пока существует угроза её потомству! Да и кушать ей хочется.
— Семён! Держись, мы идём на помощь! — крикнул я, и решительно зашагал к уступу.
На самом деле ноги у меня были будто деревянные. Пока мы шли по тропе я вспотел, и это были только цветочки. Стресс выжимал из меня целые струи пота, меня колотило. «Машина», созданная природой для убийства, заметила нас сразу же. Мягкой хищной походкой, пригибая голову к земле, она затрусила нам навстречу. Львица уже не рычала и не сводила с меня своих кошачьих безжалостных глаз.
Охотник инструктировал меня на ходу, времени для обстоятельной теоретической подготовки у нас не было:
— Стой! — скомандовал Всеволод. — Когда львица пригнётся для прыжка, напугай её колом! Не дай ей прыгнуть!
Я остановился, а он воткнул в землю копьё, вытянул свой лук, быстро наложил стрелу и выстрелил. Рядом со мной пронёсся смертоносный снаряд с широким охотничьим наконечником.
Зверь подпрыгнул от неожиданности, когда стрела по касательной вспорола ему бок.
«Не похоже на критическое повреждение, а второго шанса может и не быть!» — подумал я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Разъярённое животное, видимо, подумало о том же и ускорилось, направляясь прямо на меня. Я выставил перед собой заострённый дрын, отбросил ногой камень, что мог мне помешать и упёрся ногами в землю, приготовившись встречать хищника. Дрожь прошла, концентрация на текущей задаче зашкаливала.
Львица, оказавшись в пяти шагах от меня, прыгнула. Всеволод не успел выстрелить во второй раз, но подставил мне плечо, упёрся им в мою спину. Зверь издал леденящий душу рёв, у меня задрожали ноги и руки, а волосы встали дыбом! Я замер, словно окаменевший истукан.
