ступора. Мне был приятен этот контакт, тем больше я злилась.
— Нам надо привыкать друг к другу. Считай, я тебя завоёвываю. Тебе понравится.
— Посмотрим, — отбрила я его, сама удивляясь своей ершистости.
— Тогда бери вещи и поехали.
Я собрала сумку ещё накануне, знала, что из Москвы заеду на свою квартиру, а потом в круиз. Или ещё куда, подальше лишь бы.
— Навсегда собралась? — Филипп обладал удивительной способностью подмечать то, чему обычно никто не придаёт значения.
— Ты наблюдателен.
— Это часть моей работы, Лара, — мягко ответил он и как бы невзначай дотронулся до моей руки. Я тут же вручила ему увесистую сумку. — И твоей тоже.
— Прости, засмотрелся на тебя и не догадался помочь. Я олух, — с улыбкой повинился он, но я не стала развивать тему.
С утра пиликнул смартфон: пришли расчётные от Шелестина. Увидев сумму, ощутив реальные циферки, я снова упрекнула себя в том, что пошла на поводу у Немова. А потом махнула рукой, мысленно напомнив себе, что я сама всего этого хотела.
А то, что между нами чувствуется напряжение, так это от того, что мы теперь в новых ролях, а старые счёты не сведены.
— Расскажи о себе, — внезапно произнёс Немов, когда угостил меня кофе в аэропорту.
— Что именно ты хочешь знать?
— Не напрягайся, не биографию.
Он сел рядом и сделал большой глоток чая из пластикового стаканчика. Вёл себя вполне естественно, не пытался флиртовать, скорее наше общение походило на собеседование потенциального начальника и подчиненной. И больше не стремился до меня дотронулся, держал дистанцию.
— Понятно, что мою биографию ты изучил вдоль и поперёк. Скажи, а Лилия Аркадьевна, она действительно хотела у тебя отнять наследство, или всё это разыграно как по нотам?
Раз он решил меня спрашивать, то и я спрошу.
— Нет, — засмеялся Филипп и даже покраснел. — Про сестру всё правда. Она вышла на твоего босса, не зная, что я работаю на его конкурента. Это её настоящеая месть.
— Меня такие совпадения пугают.
— Нет, Лара, не пугают. Ты перестанешь избегать называть меня по имени? Смотрится неестественно.
— Учту, — кивнула я. — Как считаешь, это же не случайность, что я поселилась в квартире твоей сводной сестры? Дела редко пересекаются, мой босс всегда за этим следил, а тут досадная промашка.
— Величиной со слона, — поддакнул он и протянул руку, чтобы забрать у меня опустевший стаканчик. — Могу ещё принести, если хочешь.
— Давай, кофе помогает мне думать. Я верну тебе всё до копейки.
— Лучше не деньгами, — бросил он со всей серьёзностью и ушёл.
Я испытала некое облегчение, желание сбежать по-тихому и посмотреть, как он будет меня искать, уговаривать, а я подумаю. Конечно, я так не поступлю, но помечтать приятно. Мне Немов приятен, но я забуду о нём очень скоро.
Вот, снова я оправдываюсь, словно он меня слышит. Хочу объясниться, произвести хорошее впечатление. Надо следить за языком, а ещё лучше за мыслями. Видел бы меня сейчас Шелестин, слышал бы мои сомнения, сразу бы порадовался, что я вышла из игры! Кажется, у меня профессиональное выгорание.
Раньше хладнокровия и сволочизма у меня было хоть отбавляй, а теперь млею и стараюсь быть хорошей. Нет, к чёрту! Так и до невроза рукой подать. А толку всё равно нет, это всего лишь новое дело.
Любое дело надо начинать с холодной головой.
— Где ты так долго ходил? — нахмурилась я, когда Шелестин вернулся с очередной кружкой американо.
— Соскучилась? Пей и пойдём.
Я молча допила кофе и самолично выкинула стаканчик, поймав себя на мысли, что вполне вошла в роль девушки главного героя, страдающей от сомнения в чувствах партнёра. Главное — не заиграться.
Мы сидели на соседних креслах, Немов вёл себя как галантный кавалер, но не переходил границу, граничащую с навязчивостью. Я надела повязку на глаза и попыталась поспать. Сон всегда обнулял меня, обновлял, дарил олимпийское спокойствие, но сейчас это не работало. Или работало вполсилы.
Моё секретное оружие — умение быстро перезагружаться. Оно помогло мне и в этот раз. Когда мы приземлились, я уже общалась с Немовым вполне спокойно, немного флиртуя, но не вовлекаясь в игру по уши.
— Поедем ужинать в наше место? — обескуражил меня Немов, когда довёз меня до моего дома.
— Поедем, — согласилась я. — А какое это «наше место»?
— Где мы ужинали в прошлый раз?
— В Питере.
— А в Москве?
Немов снова то нарушал мои личные границы, заставляя нервничать, то отдалялся на пионерское расстояние, делая вид, что мы коллеги и только. Меня такое отношение вполне устраивало: не надо бороться с желанием уступить. Возможно, напоследок я не откажу себе в удовольствии ещё одной близости, но сейчас она всё усложнит.
— Давай, только не торопи меня. Ты же хотел естественности? Вот и не торопи.
— Обещаю, не буду, — со всей серьёзностью кивнул Немов.
На этом мы и расстались. Кавалер помог с вещами, занёс их в прихожую и оглядел квартиру с таким взглядом, словно хотел понять, есть ли здесь следы чьего-то пребывания. Впрочем, я бы сделала то же самое: для дела важно, чтобы сердце напарницы было свободно, иначе она себя выдаст.
— Я заеду, — бодро сказал Филипп и направился к лестнице, ведущей на первый этаж.
Я стояла и смотрела ему вослед, он один раз оглянулся, как почувствовал, и слабо улыбнулся, одними кончиками губ. Я в ответ сдержала улыбку, рвущуюся от сердца. Не обольщайся, Лара, это всего лишь очередное дело.
Глава 2
— Ты помнишь, как мы ужинали здесь в последний раз? — Филипп нет-нет, да и скатывался в сантименты и пытался увлечь за собой меня. Но я держалась, представляя, что передо мной не обаятельный знакомый, с которым мы неплохо кувыркались в койке, а хладнокровный незнакомец, пытающийся переиграть меня и выставить дурой.
— Нет, почти нет.
Я делала глоток за глотком, вино почти не пьянило, я знала, что так со мной бывает, когда нервы натянуты, как струны. Я помнила тот наш вечер. Тогда мы сблизились по-настоящему: не по договору, а по велению тел.
— Давай потанцуем?
Он подал мне руку, и я сделала вид, что совсем не опасаюсь наших соприкосновений. Приходилось снова напоминать себе: Лара, это ненадолго. Он не тот, кем себя сейчас представляет. И ты не та, не женщина его мечты, лишь средство достижения цели.
— А если ты подставишь меня? — спросила я, вскинув на него глаза. В его — застыла насмешка.
— А если ты?
— Зачем мне это?
— А мне?
Этот приём назывался — отзеркалить противника. Сбиваешь его с толку, переадресовав
