Сумерки опускались на океанский город Исс. Шимрод поднялся из-за стола и пошел прогуляться по набережной — там, где кончались пристани и склады, она продолжалась на север, переходя в пляж из белого песка.
Город остался позади. К вечеру море успокоилось, ветра почти не было. Ленивый прибой набегал на песок с усыпляюще равномерным шорохом.
Шимрод приближался к дворцу. Беленая каменная стена, высотой чуть ниже плеч, окружала сад, где росли валериана и златоцветники, тимьян, три стройных кипариса и пара лимонных деревьев.
И дворец, и сад были хорошо знакомы волшебнику. Впервые он увидел их во сне, повторявшемся каждую ночь. В этих снах Меланкте являлась ему в виде темноволосой девы неотразимой, сжимающей сердце красоты, полной бесчисленных противоречий.
Судя по всему, сегодня Меланкте не было дома. Шимрод пересек сад, поднялся на узкую террасу, выложенную плиткой, и постучал в дверь. Никто не отозвался, даже прислуга отсутствовала. В темных окнах дворца не мерцали никакие светильники или свечи. Тишину нарушал только монотонный шорох прибоя.
Шимрод спустился на пляж и вернулся по набережной на портовую площадь, в гостиницу "Закат". В трактирном зале он нашел неприметный свободный стол у стены и уселся.
Волшебник внимательно изучал по очереди каждого из присутствующих. По большей части они производили впечатление местных жителей — торговцев, ремесленников, крестьян с окрестных ферм; несколько моряков явно сошли с кораблей, пришвартованных в гавани. Иссеев среди них не было — эти предпочитали не смешиваться с толпой иноземцев и простонародья.
Внимание Шимрода привлек человек, сидевший в одиночестве неподалеку. На этом субъекте среднего роста, крепко сложенном, была обычная местная одежда — крестьянская рубаха из грубого серого холста, свободные короткие штаны, зашнурованные высокие башмаки с загнутыми вверх носками и треугольными пряжками на лодыжках. Копну его бурых волос покрывала нахлобученная до ушей черная шляпа с узкими полями и высокой, понижающейся к затылку тульей. Лицо незнакомца, неподвижное и невыразительное, оживлялось только блеском непрерывно бегающих маленьких черных глаз. На столе перед субъектом стояла полная кружка эля — он его даже не пробовал. Незнакомец сидел в странной позе, напряженно выпрямившись; грудь его не поднималась и не опускалась — можно было подумать, что он не дышит. По этим и по другим признакам Шимрод определил, что перед ним сидит шайбальт Загзиг с планеты Ксабисте, не слишком убедительно притворявшийся человеком с Земли. Шимрод заметил, что шайбальт не позаботился даже избавиться от пары лишних ног ночной бабочки, время от времени вздрагивавших под серой рубахой. Под затылком Загзига, на шее, еще поблескивали чешуйки бабочки — в этом месте пришелец не сумел достаточно хорошо имитировать человеческую кожу.
Шимрод решил, что наилучшим доступным вариантом был, как обычно, простейший — он приготовился ждать и наблюдать за происходящим.
Служка Фонзель, проходя мимо Загзига с подносом, умудрился случайно задеть черную шляпу шайбальта, свалившуюся на стол и обнажившую не только бурый волосяной покров, но и пару перистых усиков-антенн, которые Загзиг забыл или не сумел удалить. Фонзель уставился на антенны, испуганно открыв рот, в то время как Загзиг поспешно и раздраженно нахлобучил шляпу на голову. Шайбальт произнес несколько резких слов; Фонзель поморщился, кивнул и поспешил прочь, ошеломленно оглядываясь. Загзиг посмотрел по сторонам, проверяя, не заметил ли его антенны кто-нибудь еще. Шимрод тут же отвел глаза, притворившись, что интересуется старинными голубыми блюдами, блестевшими глазурью на стене. Загзиг перестал озираться и продолжал сидеть в напряженной позе.
Прошло десять минут. Входная дверь распахнулась — в проеме стоял высокий человек в черном костюме. Бледный, подтянутый и широкоплечий, он отличался решительностью движений; его черные волосы были подстрижены спереди на уровне середины лба и заплетены косой сзади. Шимрод с любопытством изучал незнакомца перед ним несомненно был человек сообразительный и безжалостный. Шрам, пересекавший впалую щеку, только подчеркивал угрожающий характер его мрачной физиономии. Прямые черные волосы, бледность кожи и презрительно-самоуверенные манеры выдавали в нем, по мнению Шимрода, представителя племени ска,[9] родившегося на Скагане или в недавно освобожденном от ска Прибрежье.
Ска оценивал обстановку. Сначала его взгляд остановился на Шимроде, затем на Загзиге. Продолжая осматривать трактирный зал, он выбрал стол и уселся. Фонзель подбежал, чтобы взять заказ, и принес ему кружку эля, жареных сардин и хлеба чуть ли не скорее, чем ска кончил говорить.
Ска неторопливо подкрепился, прихлебывая эль. Закончив, он откинулся на спинку стула и снова оценивающе разглядел сначала Шимрода, а затем Загзига. Теперь он положил на стол шарик из темнозеленого серпентина, примерно дюймового диаметра, прикрепленный к тонкой чугунной цепочке. Шимрод видел украшения такого рода и раньше — это были опознавательные знаки высшей касты ска.
Заметив талисман, Загзиг поднялся и направился к столу ска.
Шимрод подозвал Фонзеля и тихо спросил: "Не оборачивайся, чтобы он ничего не заметил, но скажи мне, как зовут сидящего неподалеку высокого ска".
"Не могу точно сказать, — ответил служка. — Никогда его раньше не видел. Но когда он вошел, один из сидящих в зале торговцев тихо сказал другому: "Торкваль!" Если это тот самый Торкваль, знаменитый грабежами и убийствами, трудно поверить, что он осмелился по-казаться здесь, где король Эйлас воспользуется первой возможностью схватить его и вздернуть".
Шимрод вручил пареньку медный грош: "Твои замечания очень любопытны. Принеси мне бокал доброго золотистого вина!"
Применив магический трюк, Шимрод обострил слух таким образом, что теперь он прекрасно слышал шепот молодых влюбленных в углу трактира и бормотание трактирщика, советовавшего Фонзелю развести вино Шимрода водой. Тем не менее, беседа Загзига с Торквалем оставалась беззвучной благодаря чарам, не уступавшим волшебству Шимрода, и он не мог даже догадываться о ее содержании.
Фонзель с залихватским поклоном поставил перед Шимродом бокал вина: "Ваше вино, сударь! Благородное золотистое, из собственного погреба хозяина!"
"Рад слышать! — сказал Шимрод. — Между прочим, король Эйлас официально облек меня полномочиями инспектора трактиров, гостиниц и постоялых дворов. Тем не менее — поверишь ли? — мне нередко подают низкопробные напитки! Всего лишь три дня тому назад, в Минольте, хозяин трактира и служка сговорились разбавить мое вино водой, каковое злодеяние король Эйлас объявил преступлением против человечества".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
