— Мне кажется или у тебя температура? — Клинкова не веря, покосилась на мужчину, чувствуя, как от напряжения, начинает сводить судорогой ногу, — Что за жест доброй воли?
— Все родители оставляют своим детям наследство, что здесь такого? У Майкла тоже на данный момент 15 процентов, но он работает в филиале заграницей, и здесь дела не ведет. Потом, согласно завещанию, оставшиеся акции поделятся поровну между вами двумя и матерью Майкла, но ей достанется только 10 процентов или 5, я еще не решил.
— Майкл, это твой сын?
— Да. Ему 18, он эмигрировал вместе с матерью в Штаты и сейчас живет там. Учится в университете, параллельно учится вести бизнес. Здесь, на Родине, мои дела должна будешь вести ты.
— Стой, правда, остановись, — Клинкова вытерла выступившую испарину на лбу, прикрывая папку и чувствуя, как живот начинает крутить от волнения, — Ты не боишься? Ты доверяешь мне свой бизнес, зная меня всего полгода. А вдруг я какая-нибудь аферистка?
— Сомневаюсь, — Гордеев усмехнулся, — Нина Степановна провела колоссальную работу, чтобы из тебя вырос порядочный человек, — И дело ведь не только в бизнесе. Я, как отец, который пытается быть нормальным отцом, к слову, должен дать тебе какую-то подушку безопасности, после того, как меня не станет. Это нормально, когда родители страхуют своих детей и их будущее, тем более, когда я в силах это сделать. Тебя никто не принуждает работать или принимать участие в работе, захочешь — за тебя это будут делать другие люди, просто ты будешь знать, что есть твоя доля, которая, не оставит тебя без средств к существованию в дальнейшем, скажем так.
— Это все похоже на сюжет из книжки. Золушка становится принцессой… Все это странно, правда. Не пойми меня неправильно, но это как минимум, неожиданно.
— Я вижу всю растерянность в твоих глазах, — мужчина засмеялся, а потом резко закашлялся, — Ты, конечно, можешь отказаться, ничего сейчас не подписывать, но тогда ты получишь свою долю, только после моей смерти по договору дарения, один хрен. А так, если подпишешь сейчас, можешь уже, хоть завтра распоряжаться своими акциями.
— Я боюсь. Может мне нужно подумать? — девушка отложила папку на стол, снова откидываясь в кресле, усиленно массируя виски.
— Можешь подумать. Я не заставляю и ни в коем случае не давлю, просто ставлю тебя в известность, потому, что итог будет один.
Уже сидя в столовой, пережевывая чертовски вкусного запеченного в духовке тетерева, Вера то и дело отвлекалась от разговора, возвращаясь мыслями к неожиданно «привалившему» наследству.
Что за неожиданный отеческий порыв?
Есть ли у Гордеева право блефовать, когда на кону стоит его бизнес, бОльшая часть которого находится в России?
Это искреннее желание или очередная попытка втянуть ее в неизвестную гонку за чем-либо?
— Не думай так много, морщины появятся, — отец улыбнулся, делая глоток вина, сидя напротив за обеденным столом.
Она и не думала вовсе, когда подписывала бумаги.
А о том, что она не думает вообще в своей жизни, она услышит позже.
Дома.
Мне в глазах твоих себя не потерять,
На разлуки нам любовь не разменять.
Я немыслимой ценой и своей мечтой
Заслужила это счастье быть с тобой,
Быть всегда с тобой…
Начало сентября выдалось потрясающим. Все уже и забыли, когда в последний раз было так тепло. Никто бы и не подумал, что пришла осень, если бы ее не выдавали стремительно желтеющие верхушки деревьев.
Клинкова с неподдельным наслаждением устроилась в кресле на террасе заднего двора, поправив на голове тюрбан после душа, и взяв со стола дымящуюся кружку с кофе.
— Вер, ну, может, хоть ты позавтракаешь? — Зинаида Михайловна подкралась совсем незаметно, попадая в поле зрения Веры, отчего у последней звякнула кружка о блюдце в руках.
— Напугали, Зинаида Михална, — девушка испуганно отмахнулась и выдохнула, — Я тоже не буду. Артем из душа выйдет, собираться будем на работу. Некогда уже завтракать.
— Да когда он выйдет еще, плещется там, благо что песни не поет… — женщина как-то по-доброму усмехнулась и поправила фартук, — Вер, ну негоже на работу ходить голодной. Вы там перекусываете на ходу, а так я бы блинчиков напекла или кашу сварила. А может на работу возьмешь, я положу тебе, м?
— Ой, нет, Зинаида Михална, на работу точно не потащу. Вы не беспокойтесь, обедаем мы вовремя, как положено, не торопясь, а вот на ужин надеюсь, вы нам что-нибудь вкусненькое приготовите. Вы пока у внука гостили, мы так соскучились по вашей еде.
— Да да, Михална, я ради твоей стряпни с работы пораньше уйду, — Артем вышел на террасу босиком и в одном полотенце, забавно щурясь от солнца. Обхватив невысокую женщину за плечи, чмокнул ее в макушку и тут же получил звонкий хлопок по животу от нее, — За что?
— За то, что разрешаешь Вере не завтракать с утра. Ты можешь хоть сколько голодать… Твой кофе на столе, подлиза, — она хлопнула его еще раз и скрылась в доме.
— Я скучала по ней, — Вера хихикнула, стаскивая с головы полотенце и отбрасывая его на соседнее кресло.
— Конечно, ты скучала, ведь теперь вы вместе будете меня терроризировать, нашла себе союзницу, — мужчина фыркнул и приземлился рядом с Верой, — Давно не было так хорошо. Прям спокойно как-то. Вообще никуда не хочется.
— Давай останемся дома, — девушка закинула ногу на ногу, позволяя широкому разрезу халата обнажить бедро.
— Перестань это делать, — Исаев шикнул на нее, махнув рукой, — А потом она меня спрашивает, почему я ничего не успеваю? А где мне успевать, если я только и делаю, что думаю об этом? — он снова махнул рукой в ее сторону, намекая на голые ноги.
— Только об этом? — Клинкова невинно хлопнула глазами и намеренно заерзала в кресле, заставляя халат распахнуться и сверху, позволяя Исаеву увидеть обнаженную грудь.
— Перестань, правда. Мы итак столько времени в душе потратили. Ты даже помыться мне не дала…
— Все что надо, я дала, Исаев. Тебе вообще грех возмущаться, я тебя, значит, обхаживаю, пристаю к тебе, а ты носом воротишь. Обнаглел, — она стрельнула глазами и взяла блюдце с чашкой со стола, специально наклоняясь как можно ниже.
— Что мне с тобой делать? Ты зараза, Рыжая, самая настоящая зараза.
— Веревки наверно из тебя вью…
— Вьешь.
— Нервы треплю еще… — девушка села ему на колени, обнимая за шею.
— Треплешь. Сил моих уже нет. Целуй меня и бегом собираться.
— Только поцелуй?
— И ничего больше, — Исаев серьезно качнул головой, но, тем не менее, прижал Клинкову к себе.
Как только Вера склонилась к мужским губам, за спиной раздались шаги.
— Пап… Ой, извините.
Клинкова быстрее попутного ветра слетела с исаевских коленей, поправляя на себе бесстыдно распахнутый халат.
— Почему без звонка? — Артем встал со своего места, и вместе приветствия, буравил дочь взглядом. Следом появилась запыхавшаяся Зинаида Михайловна.
— Я сказала, что вы не можете… — начала женщина, но была остановлена взмахом мужской руки.
— Просто решила заехать перед школой, не думала, что ты занят… — Рита нервным движение поправила собранный на затылке хвост и заинтересованно глянула отцу за спину, — Прости, я думала, что я не нуждаюсь в предупреждении перед встречей.
— Все нуждаются, запомни на будущее. Это в первую очередь этикет нормальных, здоровых людей: позвонить, прежде чем приехать. Завтракать будешь? Где мать? Она тоже с тобой приехала?
— Нет, она поехала на фитнес, меня Глеб привез… Здравствуйте, Вера.
— Привет, Рит, — девушка махнула рукой в знак приветствия и опустилась в кресло, попутно проверяя, хорошо ли запахнула халат.
— Михална, ты так наколдовала прям, чтоб мы на завтрак остались… А ты садись, давай вот сюда и рассказывай, зачем приехала.
Зинаида Михайловна обвела собравшуюся компанию глазами, и недовольно покачав головой, вернулась в дом.
