Но восстание не утихало, как и не ослабевало желание японцев и англичан перекинуть хаос и войну на территорию СССР. В этой ситуации Москва решила вмешаться в дело по-серьезному, не дожидаясь, пока пожар перекинется через границу. Первое, что было сделано, – железной дорогой с Дальнего Востока переброшены остатки китайской армии генерала Ма Ду численностью до 10 тысяч человек. Тем не менее даже с приходом этих войск ситуация оставалась опасной. Прогнозируя ход событий, разведуправление РККА указывало, что «дальнейшее развитие повстанческого движения может привести к уничтожению китайской власти в Синьцзяне и попыткам создания мусульманского государства».[457] Требовалось более решительное вмешательство. И тогда в ноябре 1933 года в предгорьях китайского Алтая из ниоткуда появилась Алтайская добровольческая армия, имеющая на вооружении советские танки и бронеавтомобили. Новые «добровольцы» принялись громить повстанцев, будучи одетыми в погоны старой русской императорской армии. Выглядели они как отряды белогвардейцев.[458] Большинство солдат и офицеров этого формирования, подчинявшегося Главному управлению пограничной охраны ОГПУ, были простыми красноармейцами. Однако главным сюрпризом было то, что в состав АДА вошли и… белогвардейские отряды, которые ранее в одиночку боролись с повстанцами, а теперь с радостью влились в ряды сильного «гэпэушного» отряда. Белым была объявлена амнистия для возвращения на родину, и они сражались на совесть. Здесь хочется отметить следующее: один из главных антисталинских мифов гласит: всех русских, оказывающихся за границей, Сталин потом обязательно репрессировал и отправлял в лагеря. Это ложь. И лживость этого тезиса видна на примере сталинской операции в Синьцзяне – никто из белых не был арестован или репрессирован. Удивительное дело – и красные и белые, будучи одетыми в форму царской армии, защищали от общего врага красную Россию.[459]
И что, спросит вдумчивый читатель, так ни одного человека и не репрессировали? Факты таковы: арестован, судим и казнен был… только один человек из примерно 2000 белых. Единственной жертвой не красного, а китайского террора стал полковник Павел Паппенгут. Он был арестован китайскими властями, обвинен в организации заговора против правительства Шэн Шицая и расстрелян.[460] Командующим русскими частями был назначен белый полковник Бектеев, вскоре получивший чин генерал-лейтенанта армии Синьцзяна и круглую сумму денег для содержания русских полков. Деньги были от ОГПУ-НКВД, а в качестве военного советника к нему приставили товарища с не очень звучным для русского уха именем Фу Дзи Хуй. Под этим псевдонимом скрывался будущий знаменитый танковый маршал Великой Отечественной войны, дважды Герой Советского Союза П. С. Рыбалко.[461]
Снова мы видим удивительную вещь – события в Синьцзяне всегда следуют за событиями основной политической линии. СССР удалось договориться с японцами, была продемонстрирована и военная сила – восстание в Синьцзяне прекращено. В апреле 1934 года большинство красноармейцев вернулось на родину. На всякий случай в области остался кавалерийский полк, усиленный бронемашинами и артиллерией, по-прежнему одетый в белогвардейскую форму со знаками различия и чинами старой императорской армии. Важность Синьцзяна для СССР подчеркнет один факт. В ноябре 1935 года было утверждено штатное расписание разведупра РККА, сегодняшнего ГРУ (Главного разведывательного управления), нашей военной разведки. Так вот, среди отделов был только один, который имел «географическое» название. Это 9-й отдел – Монголо-Синьцзянский…[462]
Наступил 1937 год, и ситуация резко изменилась. Вот как описывает ее в мемуарах адъютант Гитлера Николаус фон Белов: «“Время так называемых неожиданностей прошло”, – заявил Гитлер в своей речи, произнесенной в рейхстаге 30 января 1937 г. Эта фраза переходила в Германии из уст в уста. Гитлеровские “неожиданности” предыдущих лет (например, 26 февраля 1935 г. – создание люфтваффе как самостоятельной третьей части вооруженных сил наряду с сухопутными войсками и военно-морским флотом; 16 марта 1935 г. – введение всеобщей воинской повинности; 8 марта 1936 г. – вступление германских войск в демилитаризованную Рейнскую область) вызвали у немецкого народа восторг и нашли у него большое одобрение. Все меры, направленные на то, чтобы сбросить оковы Версальского договора, пользовались популярностью. Провозглашение Гитлером намерения не предпринимать в 1937 г. ничего, что могло бы вновь повергнуть мир в состояние удивления и беспокойства, было воспринято с удовлетворением».[463]
Фюрер прошел весь подготовительный период, его «неожиданности» сошли ему с рук. «Мировое сообщество» (Англия, США, Франция) признало Третий рейх в качестве своего законного члена, а Адольфа Гитлера – легитимным руководителем страны. «Мелочи» вроде антиеврейских Нюрнбергских законов демократический мир в упор не видел. В качестве процедуры легитимизации Запад дал возможность Гитлеру провести целых две Олимпиады (зимнюю и летнюю) за один 1936 год, когда антиеврейские законы уже вовсю действовали. Поэтому гитлеровская Германия вступала в новый 1937 год уверенная в своих силах, она планомерно двигалась в сторону войны и границ СССР. В следующем 1938 году Запад сдаст Гитлеру Австрию и часть Чехословакии, а пока фюреру нужно было укрепляться и перевооружаться ударными темпами. Понимая необходимость «синхронного геополитического плавания», Япония именно в 1937 году начинает новый кровавый раунд завоевания Китая. В ночь на 7 июля японские войска, расквартированные под Пекином (Бейпином) в районе моста Лугоуцяо, под предлогом пропажи одного военнослужащего открыли огонь по частям китайской армии и попытались прорваться в город Ваньпин для «поиска открывших огонь по японским солдатам».[464] Китайские солдаты встретили японцев ответным огнем, а японская провокация вошла в историю Китая под названием «лугоуцязской» или «инцидент 7 июля».
21 августа 1937 года Чан Кайши, видя, что дела его совсем плохи и англосаксы полностью встали на сторону Японии, заключает Договор о ненападении между СССР и Китайской Республикой. Ситуация начинает напоминать ту, что в то же время происходит в другом конце планеты – Испании. СССР помогает законному правительству, поставляя ему за деньги оружие и амуницию, отправляя военных советников. Англия, Франция и США занимают позицию «невмешательства». Германия и Италия не просто снабжают генерала Франко, а отправляют целые воинские соединения воевать на его стороне. В Китае суть была точно такой же, отличались только детали. Кроме СССР, никто Китаю оружие не поставлял, на помощь китайцам отправлялись летчики и другие военные советники из нашей страны. Но Сталин пошел дальше – Советский Союз предоставил Китаю кредит на общую сумму $100 миллионов.[465] Западные страны были «нейтральны», то есть фактически сдали Китай японцам, активно продолжая снабжать последних стратегическими товарами. В октябре 1938 года Япония оккупировала Кантон, в феврале 1939 года – остров Хайнань, в марте 1939 года захватила стратегически важные острова Спратли, находящиеся в центре Южно-Китайского моря.[466] Какова реакция «мирового сообщества»? В то время 100 % нефтепродуктов Япония получала из США – это полная зависимость, это очень короткий поводок. Япония делала именно то, что было нужно, поэтому никаких санкций в ее отношении не было.
Японцы захватывают все большую территорию Китая, совершая ужасные преступления. Во время занятия Нанкина (столицы) в декабре 1937 года японскими солдатами за шесть недель было убито 300 тысяч человек. Это были мирные жители и сдавшиеся солдаты. В Нанкине жертв японской резни было больше, чем погибших от атомной бомбардировки США в 1945 году в Хиросиме и Нагасаки, вместе взятых.[467] А теперь вспомните, какой день является датой начала Второй мировой войны? 1 сентября 1939 года. Перед вами классическая европоцентристская трактовка истории – война началась, когда она началась в Европе. А сотни, а миллионы жертв в Китае – это так, эксцессы…
Думаю, что не надо пояснять, почему именно в 1937 году в Синьцзяне вновь началось восстание под религиозными лозунгами. Летом того же года на территорию Синьцзяна вошли две войсковые группы Красной армии, одетые не только в белогвардейскую форму, но и в восточные халаты. После разгрома мятежников в городе Хами был оставлен пограничный полк, усиленный авиаэскадрильей и ротой танков БТ. Столь сильное присутствие было нужно для контроля над только что построенной дорогой Хоргос – Урумчи – Хами – Ланьчжоу, по которой шла помощь Китаю для войны с японцами.[468] Кроме того, там же начал работу авиационный завод № 600, выпускавший советские истребители И-16. Охранял завод 171-й отдельный батальон НКВД, в котором одетые в белогвардейскую форму солдаты именовали своих офицеров «господами поручиками», а не «товарищами лейтенантами».[469] Как видим, Сталин совершенно спокойно отбрасывал в сторону все наносное, когда речь шла об интересах Родины. Внешний политес сохранялся, хотя участники геополитических игр все прекрасно понимали. Это не СССР вмешивается в дела соседнего государства, это не подчиняющиеся ему эмигранты воюют на стороне китайцев. И Москва им не указ…
