— Нехорошо как-то, так, сразу, — неуверенно сказала спортсменка.
— Да, действительно, — подхватила Зина, к своим тридцати годам ставшая достаточно понятливой. — Подругу нашу привезли, и сразу уходить? Поели бы сперва, отдохнули. У нас тут теперь несколько домов свободных стоят, еще не отселился туда никто. Так что и переночевать можете, место есть. А завтра и в дорогу.
— Тогда я пойду, коней расседлаю, — кивнул ратник и вышел на улицу.
— Ну, давай рассказывай, — тут же насели на Юлю женщины. — Как он, каков?
— Борода у него густая, — заговорщицки подмигнула Зинаида. — Щекотится, наверное, когда раздетую целует?
— Какую раздетую?! — вспыхнула Юля. — Он ко мне пальцем не прикоснулся!
— Каким из пальцев? — моментально уточнила Тамара, и все снова расхохотались.
— Отстаньте, — еще сильнее зарделась спортсменка. — Мороз на улице. Все пальцы отморозить можно, коли глупостями заниматься.
— Может, импотент? — округлила глаза Тамара. — Нормальным мужикам никакой мороз не помеха.
— Сама ты импотент, — обиделась за боярина Юля. — Просто стеснительный.
— Знаем мы этих стеснительных, — ухмыльнулась Зина. — При здешних-то нравах и его обличьи — наверняка половину девок вокруг своей усадьбы обрюхатил.
— Вам-то что?
Зина обняла Тамару за плечи, прикрыла глаза и жа-алобным голоском запела:
Ой, цветет калинаВ поле у ручья.Парня молодогоПолюбила я…
Инга, не удержавшись, присоединила и свой могучий голос к общему хору:
Он живет не зна-ает ничего о том,Что одна дивчи-ина думает о нем!
За стеной послышался грохот, и спустя минуту на кухню, прихрамывая, вошел Картышев:
— Инга, милая, мне очень нравится, как ты поешь. Но только ты в следующий раз предупреждай, ладно… О, Юля? Откуда?
— Ага! — довольно зарычала спортсменка, — избавиться от меня хотели?
— Да нет, — пожал плечами Игорь, — просто думали, ты там раненая лежишь, лечишься. Юшкин-то после сражения в Бору застрял, пострадавших выхаживать.
— Видела я вашего Юшкина… Всего один раз. Кору мне на ногу намотал, и общий привет.
— Как же ты сюда добралась?
— Да этот, рыжий боярин довез.
— Ну и как он? — улыбнулся Картышев.
— Да пошли вы все! — во весь голос закричала лучница.
Но тут хлопнула входная дверь, и она замолчала. Вошел боярин Варлам в уже влажном доспехе:
— Случилось чего? Я крики слышал…
— Я молоток на ногу уронил, — тут же признался Игорь.
— Слушай, боярин, — указал сын Евдокима Батова на окно, — а что это за причуда такая?
За то время, пока поместное ополчение бродило по окрестным рекам, Александр Качин успел не только поставить стекловарню, но и сделать несколько пробных плавок. И первые маленькие — в две ладони, стеклышки были, естественно, вставлены в окна кауштинских домов.
— Стекло, оконное, — с готовностью пояснил Игорь. — Мы его трубкой выдуваем, а потом аккуратненько к рамке прилепляем и обрезаем по краям. Оно под действием поверхностного натяжения выпрямляется и застывает. Получается прозрачное стекло. Правда, маленькое. Большие мы тоже делали. Для этого стеклянный пузырь разрезать надо, и на верстаке раскатать. Но ровного листа пока никак не получается — верстак неровный, от скалки полосы. Рябит, в общем, не видно сквозь него ничего. Одни силуэты. Но свет хорошо пропускает. Мы пока в баню два поставили.
— Дорогое, наверное? — поинтересовался боярин.
— Ну, терпимо, думаю, — осторожно ответил Картышев. — Сговоримся, коли нужно.
— Я отцу скажу… — Боярин Варлам наклонился и сквозь стекло выглянул на улицу. — Диковинно как-то.
— Слушайте, мужики, — повысила голос Зина. — Коли вам о делах поболтать хочется, идите в мастерские. А мы тут шашлыки замачиваем, да и о своем, бабьем хотим поговорить. Топайте.
Ночевать боярина разместили в одном из новых домов — новгородские плотники, прежде чем начинать строительство, поставили два дома для себя — не в поле же им ночевать? Выполнив подряд, ушли назад, а дома остались. Одноклубники все собирались переселиться в них, чтобы не так тесно было — но постоянно откладывали. Вот боярин Варлам первым новоселом и оказался.
Правда, одноклубники пытались, отправить вместе с ним и Юлю, якобы одну из свободных комнат занять — но от такой наглой прямолинейности она отказалась наотрез.
Поутру боярина разбудил громкий стук. Воин, по старой походной привычке сразу схватившийся за саблю, спустился с полатей, отворил. Внутрь заглянул встревоженный Картышев:
— Слушай, ты это… Ну, в общем, ты один?
— Ну, да, — не очень понял смысла вопроса сын Евдокима Батова.
— Инги у тебя нет?
— Ты в чем меня винишь, боярин? — повысил голос ратник.
— Черт! Да пропала она, понимаешь… Нет нигде в доме. Ни во дворе, мастерские уже осмотрели. Лучше бы она к тебе прибежала…
— Не может такого быть, чтобы зимой человек пропал, — замотал головой боярин Варлам. — Снег же кругом, следы.
— Да, точно, следы, — встрепенулся Игорь. — Следы должны быть!
Картышев кинулся бежать. Боярин Батов, чуя беду, начал торопливо одеваться. Облачившись в полный доспех, он сходил на двор иноземцев, оседлал коня, вышел на улицу.
Солнце уже успело выбраться из-за горизонта, но на небо наползла какая-то пелена, и свет получался не слепящим, спокойным. Вокруг поселка бродили люди, внимательно вглядываясь в наст. Воин поднялся в седло, подъехал туда, нашел Картышева:
— Ну как, боярин Игорь, нашли следы?
— Ничего, — в отчаянии замотал головой тот.
— Значит, по торной дороге куда-то ушла. Куда у вас пути от ворот ведут?
— Одна в лес, мы туда за дровами ездим, а вторая в сторону Замежья.
— Давай так, боярин. Ты со своими другами сторону леса проверь, а я по тракту на Замежье поскачу. Я верховой, мне проще.
— Хорошо, — кивнул Игорь. — Спасибо тебе, боярин!
Воин кивнул и, хлопнув ладонью по крупу коня, помчался вперед. Увы, промчавшись около версты, он обнаружил в одном месте наметенный поперек дороги сугроб, и никаких следов на этом сугробе не имелось. Витязь потоптался на месте, покрутил головой, удивляясь неведомо откуда примерещившемуся смешку, потом повернул назад.
Ходившие в лес мужчины тоже вернулись, не обнаружив ничего.
— Собак бы спустить, — предложил боярин. — У вас нет?
— Не завели еще, — покачал головой Игорь.
— Я могу у отца свору взять, но раньше завтрашнего дня привезти не смогу…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
