он шумно роняет на пол портфель и заключает меня в свои холодные объятия, прижимая к себе, мне все равно.
Когда его губы касаются моих, единственная мысль, которая вертится у меня в голове, – это мысль о том, что будет здорово. Будет чертовски круто вот так завершать каждый свой день.
Поцелуй недолог, лишь в знак приветствия, и Дэмиен тут же отстраняется.
– Это тебе. Они выглядят паршиво. Но оставались только они, так что… вот, – он улыбается, словно мальчишка, и протягивает мне цветы.
– Они… прекрасны, – говорю я, не зная, как еще реагировать.
В последний раз цветы мне дарила сестра на выпускной в колледже. Когда меня вызвали на сцену получать диплом, они с Сэйди закричали так громко, что я покраснела от смущения на целый час.
– Ты выглядишь уставшим, – говорю я и слегка улыбаюсь, нервно поправляя прядь, упавшую на его лоб, когда он зачесывал волосы назад.
– Так и сеть. Прости, что пришлось отменить наши планы на сегодняшний вечер. У меня просто нет сил.
– Перестань. Все нормально.
– Что за запах? – спрашивает он, делая шаг назад и снимая пиджак.
Я с цветами в руках иду на кухню, чтобы поискать вазу для них.
– Я… эм… Я приготовила ужин. Я не знала, во сколько точно ты придешь… – Я чуть не говорю «домой», но вовремя останавливаюсь. – Вот. Так что приготовила что-то простое. То, что можно… ну, знаешь, разогреть, если что.
Мое лицо горит от неловкости и смущения, когда я набираю воду в высокий стакан, чтобы поставить в него цветы.
О чем я только думала?
Это была ужасная идея.
Мне нужно было сидеть на диване, а когда он придет, заказать доставку еды. Но теперь уже ничего не изменить, так что я иду к плите. Включая конфорку, чтобы вскипятить воду, я опускаю взгляд и вижу свои пушистые носки, в которые заправлены легинсы – пальцы на ногах все еще мерзнут.
Господи, я могла хотя бы надеть что-то более сексуальное. Надо было, чтобы он, зайдя в дом, увидел меня, лежащую на его диване в одном нижнем белье.
Или вообще голой.
Да все что угодно было бы лучше, чем…
– Ты приготовила для меня ужин?
Его низкий голос звучит у меня за спиной, и он обнимает меня одной рукой за талию.
– Это всего лишь… фрикадельки. И соус. Ничего особенного. Можно их оставить и заказать доставку.
Он поворачивает меня к себе лицом, и я стараюсь не смотреть ему в глаза.
– Ты приготовила для меня ужин. – Я киваю, а он оглядывается по сторонам. – Ты прибралась?
Мой желудок сжимается.
– Клянусь, я не трогала никаких личных вещей. Просто подобрала то, что валялось, и пропылесосила. Разобрала твое белье и запустила стирку, но я проверила все ярлычки, чтобы ничего не испортить…
– Боже, блонди, ты стирала мою одежду?
– Да это же нормально. Я просто… я знала, что последние дни выдались тяжелыми для тебя.
Он упирается своим лбом в мой и дышит мне в лицо. А потом отходит назад, уводя меня от плиты до тех пор, пока я не упираюсь бедрами в столешницу кухонного острова. Хоть у Дэмиена в квартире и тепло, я чувствую холод мрамора спиной даже через свой теплый свитшот.
– А ужин может подождать?
– Что?
– Ужин. Ты сказала, что он простой и его можно подогреть. Он может подождать?
Я не могу собраться с мыслями из-за его запаха и близости.
– Я не… Подождать?
– Полчаса или час. Может подождать, Эбигейл?
В этот раз он притягивает к себе мои бедра, и тогда я, почувствовав его член у себя на животе, все понимаю. Он твердый.
Жар пробегает по моим венам, а его руки хватают меня за бедра, поднимают и усаживают на стол. Теперь наши лица почти на одном уровне, и, когда он придвигается ближе ко мне, его твердый член уже у меня между ног.
– О…
– Да, «о». – Он опускает голову и несколько раз прикусывает мой подбородок, из-за чего я резко втягиваю воздух. – Так ужин может подождать? Черт, пятнадцать минут. Все, что мне нужно.
Он проводит носом по моей шее, и я чувствую его дыхание возле своего уха.
– Я языком заставлю тебя кричать мое имя прямо на этом столе, а потом ты кончишь еще раз, когда я буду трахать тебя стоя.
Я ничего не говорю.
Я не могу ничего сказать.
Я никогда не чувствовала ничего подобного с мужчинами моего возраста.
Как будто дополнительные годы сделали его неистовым, помогли ему изучить женское тело и его особенности, и теперь он научился улавливать малейшие изменения в языке тела. Дэмиен без труда раскусил все мои потребности и желания и выяснил, как он может их выполнить.
– Блонди, отвечай, – мурлычет он мне на ухо, втягивает мою мочку ртом и начинает посасывать ее.
Из меня вылетает прерывистый вздох, потому что больше всего на свете я хочу его чертовы губы.
– Нужно выключить воду, – говорю я и прочищаю горло, охрипшее от возбуждения.
Он улыбается – я не вижу эту улыбку, но ощущаю ее кожей – затем кусает меня еще раз и отстраняется, оставляя меня в затуманенном сознании сидеть на столе.
– Не шевелись, – говорит он, стоя ко мне спиной, когда я опираюсь руками о стол, чтобы спуститься на пол.
Я замираю, остро ощущая холод мрамора на своей разгоряченной коже. Он подходит к плите, отключает конфорку и возвращается, по пути стягивая с себя пиджак, который оставляет на одном из барных стульев.
Я слежу взглядом за его руками: одной он тянется к запонке и расстегивает ее, затем проделывает то же другой рукой. Он медленно подходит ко мне, развязывая галстук, отбрасывает его в сторону и приступает к пуговицам на рубашке. Когда Дэмиен расстегивает последнюю пуговицу, то все еще стоит на расстоянии от меня, и я не могу отвести от него глаза. Он следит за собой, наслаждается собой, и это видно. Я, черт возьми, обожаю это в нем.
Между нами все еще около фута, когда его рубашка падает на пол, обнажая торс. На нем остались только брюки, и мне хочется провести языком по дорожке темных волос, которая начинается от пупка и скрывается в штанах, через ткань которых видно твердый член.
По мне пробегают дрожь, жар, электрическое напряжение и желание.
Дэмиен улыбается, как и всегда читая мое тело, и подходит вплотную. Он проводит рукой по задней поверхности моей шеи, захватывает волосы на затылке и нежно тянет голову назад, чтобы я посмотрела на него.
Он губами касается
