солдат сбежала, да и остальных ему вряд ли удастся удержать. Сюда стекаются женщины со всей округи, и, похоже, только они не боятся происходящего. Командир ждет ваших распоряжений, пока не поздно.
– Понятно, – пробормотал Эймерик. – Ждет распоряжений. Если сейчас пустить стрелу и дать сигнал к началу атаки, с холмов ее все равно не будет видно. Слишком много света.
– Надо отступать, магистр, – вмешался капитан Гальсеран. – Лучшее, что сейчас мы можем сделать, – это вернуться в Сарагосу и подготовиться к ее защите.
Эймерик посмотрел на офицера. Вид у него, как и у солдата, был измученный, бледный, но в глазах еще не потухли искры энергии.
– Нет, – покачал головой инквизитор. – Чары нужно разрушить здесь и сейчас. Если бы вы понимали, что происходит с этими женщинами… Они вернулись в животное состояние за считаные часы. Дайте им один день – и христианство будет повержено.
– Тогда скажите, что нам делать.
– Возвращайтесь. Соберите тех, кто еще не сбежал. Атакуйте толпу, сделайте так, чтобы она рассеялась. Любым способом.
Гальсеран показал рукой на небо, не пытаясь скрыть, что она дрожит.
– А это?
– Это? На самом деле этого не существует! Вы слышали меня? Не существует!
Офицер покачал головой, но ничего не сказал.
– Хорошо, я еду. Надеюсь, мы еще увидимся.
И вместе с солдатом и светловолосым лучником он осторожно пошел по камням.
Однако старый лучник почему-то замялся.
– А ты чего ждешь? – спросил у него Эймерик, подходя ближе. – Хочешь остаться?
– Да, отец, – ответил тот. – Я думаю, вы единственная сила, способная нас спасти.
Эти слова ободрили инквизитора. Он внимательно посмотрел в открытое лицо человека, побывавшего не в одном сражении.
– Видишь, я тоже бессилен.
– Нет. Произнесите заклинание для изгнания злых духов.
– Его никто не услышит, – покачал головой Эймерик. – Это все равно что пустить стрелу в чудовище. Нет никакого смысла. – Потом чуть тише добавил: – Пока женщины будут выкрикивать имя своего демона, он не исчезнет.
Тут инквизитор внезапно умолк, пораженный собственными словами, и уставился в одну точку. Он вдруг испытал одновременно несколько совершенно разных чувств – сомнение, веру в собственную интуицию и убежденность в том, что пришедшую в голову идею нужно осуществить немедленно.
– Да, да! – пробормотал он себе под нос. – Иначе нам их не одолеть, иначе никак!
Охваченный твердой решимостью, которая заставила страх отступить и вернула силы, Эймерик крепко взял солдата за руку.
– Ты хороший христианин?
– Да, отец, – ответил изумленный лучник.
– А дьявола боишься?
– Да. Но если Бог со мной, тогда нет.
– Хорошо, а теперь возвращайся к своим товарищам как можно быстрее. Ты должен опередить капитана. Скажи, что совсем скоро они увидят настоящее лицо врага. Вечного врага. Но пусть не боятся. Бог с нами, Бог сражается за нас. Сможешь передать это солдатам?
– Да, отец.
– Тогда, вперед. Да поможет тебе Бог.
Лучник кивнул на прощание, потом бросил на землю лук и колчан и поспешно направился к выходу из пещеры. Инквизитор видел, как он сбежал по камням вниз, нырнул в заливавший скалу белый свет, ни разу не подняв голову, чтобы посмотреть на гигантскую фигуру Дианы. И скрылся в кустах.
Оставшись один, Эймерик тяжело вздохнул. Вышел из пещеры на пологий уступ скалы. Мертвая девочка с широко раскрытыми глазами лежала на прежнем месте; вся ее одежда пропиталась кровью из раны. Инквизитор опустился на колени, закрыл малышке глаза и осенил крестным знамением пронзенную стрелой грудь. Встал, поднял тело и бросил его в струи водопада – нежно, словно цветок.
Затем подошел к самому краю уступа, откуда озеро и долина виднелись, как на ладони. Поднял глаза вверх – но теперь в них не было страха, лишь желание добраться до истины. Холодно посмотрел на возвышавшуюся над ним Диану. На это лицо с правильными древними чертами, на колыхающиеся волосы, на свисающие на лоб кудри. Казалось, богиня ожила и начала двигаться в вибрирующем воздухе. Она оглядывалась по сторонам, словно проснулась от долгого сна и теперь пытается прийти в себя. Огромная собака у ее ног поднялась на лапы и завиляла хвостом.
Эймерик глянул вниз, на берег озера. Женщины образовали единое кольцо, прерываемое только водопадом, и стояли, слегка покачиваясь. Они по-прежнему повторяли «Диана! Диана!», но их крик стал не таким выразительным и звучал механически, словно они, как пьяные, не могли четко произносить это имя. Разглядеть выражения лиц издалека инквизитору не удавалось; но судя по плавным, ритмичным движениям, женщин переполняла тихая, безмятежная радость.
Гальсеран со спутниками скорее всего уже добрался до вершины холма, где оставалась часть отряда. Пора действовать. Эймерик вернулся в первую пещеру, перекрестился, рупором приставил руки ко рту и крикнул. Эха не было.
Он разочарованно махнул рукой. Потом прошел в дальнюю часть пещеры, где начинался проход в тронный зал rex nemorensis. И снова закричал – громко, как только мог. На этот раз звук отразился от камней оглушительным эхом, многократно усиливающим его голос.
Едва не оглохнув, Эймерик вздрогнул от радости. Но терять время было нельзя. Он набрал в легкие столько воздуха, что заболело в груди, и заорал во все горло: «Дьявол! Дьявол!»
Мрачный, устрашающий крик, который подхватило и умножило эхо, вылетел из пещеры и пронесся над гладью озера. Голоса снаружи внезапно стихли, и повисла настороженная тишина, в которой чувствовалось любопытство. Тогда инквизитор закричал снова: «Дьявол! Дьявол! Дьявол!»
Он повторял это слово до тех пор, пока суровому эху пещеры не начали вторить голоса снаружи: «Дьявол! Дьявол! Дьявол!»
Ликование Эймерика было таким сильным, что у него перехватило дыхание. Как он и надеялся, толпа у озера оказалась настолько одурманена, что подхватила его слова, даже не задумываясь, что они значат.
Инквизитор вышел из пещеры и посмотрел вниз. Казалось, некоторые женщины пытались протестовать, другие изумленно молчали, а кто-то пробовал вырваться из гигантского круга. Однако большинство продолжали качаться в такт и повторять призыв, который, отдаваясь от холмов, теперь сотрясал всю долину: «Дьявол! Дьявол! Дьявол!»
Довольный результатом, Эймерик поднял потное от напряжения лицо к небу, ожидая, что дальше случится то, в чем он почти не сомневался.
Быстрый как мысль – 6
Фруллифер в прекрасном настроении шел в аудиторию на втором этаже корпуса Роберта Ли Мура. Стоял октябрь, но ослепительное техасское солнце било в окна, и огромные стекла сверкали золотом. Он немного опаздывал, но ничего страшного. Сегодня все бразды правления в его руках, и даже губернатор Мэллори, который лично пожаловал на эксперимент, может немного подождать, пока Маркус не начнет демонстрацию.
У лестницы, ведущей в главный коридор, стояла Синтия. Фруллифер ждал
