Шиго к Саше или когда встречался с Артуром, — (как оказалось, они приятели; Лукас преподаёт в университете, где на заочном отделении учится Артур), — и лишь убедилась в том, что тот нисколечко не изменился, продолжая оставаться самой большой ходячей загадкой.
Надо будет расспросить Артура, как они вообще умудрились подружиться…
Я прохожу через общую комнату миротворцев, где привыкшие к сквозному движению до медкорпуса стражи не обращают на меня внимания, и, преодолевая крошечный коридорчик, оказываюсь в медкорпусе. Как и всегда, тут страшно пахнет лекарствами и септиками, а ещё, что более необычно, из непостоянных пациентов и сотрудников здесь только двое.
И они оба мне знакомы.
— Что случилось? — спрашиваю я удивлённо.
Бен сидит на одной из кушеток. Напротив него, согнувшись, стоит Полина. В одной её руке баночка с лекарством, в другой — вата. Подходя ближе, я вижу, что она обрабатывает ссадины на костяшках пальцев Бена. Рассечённый уголок губ и синяк на лбу уже переливаются цветом лечебной жидкости.
— И тебе привет, — говорит Бен.
Сначала он мне улыбается, потом сразу морщится от боли. Касается кончиком языка пораненного уголка и тут же отплёвывается, когда случайно пробует на вкус жидкость для обработки.
— Кто тебя так разукрасил?
— Эти царапины? — Бен опускает взгляд на свою руку в ладони Полины. — Ерунда. Видела бы ты второго!
— А кто второй?
— Кали, — за Бена отвечает Полина. — Не знаю, какая кошка между ними пробежала, но Марья сказала, они так крепко друг в друга вцепились, что чтобы оттащить их по разным углам, пришлось задействовать не только куратора, но и троих защитников.
Я оглядываюсь по сторонам.
— А где сам Кали?
— Остался в тренировочном зале, туда к нему спустился Даня. В одном помещении их сейчас держать опасно… Андрей! — стонет Полина устало. — Прошу тебя, не дёргайся! Если хоть капля попадёт тебе на одежду, её придётся выкинуть, потому что я это не отстираю!
Бен ёрзает на месте точно ребёнок. Я прохожу чуть дальше, останавливаюсь у Нины. С каждым днём ей становится хуже. Не намного. Не так, чтобы разница была видно невооружённым взглядом. Но я не была у неё предыдущие дни и сейчас с уверенностью могу сказать, что выглядеть она стала болезненнее.
— И всё-таки, — тяжело вздыхая, спрашивает Полина за моей спиной. — Что вы умудрились не поделить? За что ты его?
— Профилактики ради, — отвечает Бен. — Чтобы не зазнавался.
— Мальчишки! — вздыхает Полина.
Я оборачиваюсь на них через плечо. Улыбка задерживается на Полининых губах до самого конца, даже когда она заканчивает с ладонью Бена и запечатлевает лёгкий поцелуй на его костяшках. Это определённо не то, чему мне бы хотелось быть свидетельницей, и Бен, похоже, это понимает: ловя мой взгляд, он с виноватым видом пожимает плечами.
— Ладно, это я отнесу сразу на утилизацию, — Полина взвешивает в руке истраченную на Бена вату. — А то Сергей убьёт меня, если узнает, что я перевела на тебя дорогое средство вместо обычной перекиси. Заодно спущусь к Дане, проверю, как дела у Кали. А ты пока посиди тут, и, прошу тебя, больше ни с кем в драки не ввязывайся, ладно?
— Тут только Слава, — говорит Бен. — Драться с ней будет нечестно.
— Ага, потому что у тебя нет никаких шансов, — заявляю я.
Полина коротко смеётся. Я отворачиваюсь, но краем глаза успеваю заметить ещё один поцелуй, теперь уже в губы. Удержаться от комментария практически невозможно, и я отвлекаю себя тем, что беру с Нининой прикроватной тумбочки забытый одним из миротворцев пакет с раствором для капельницы. Ни название, ни состав мне ни о чём не говорят, и я лишь сминаю пластик в несколько раз, а затем кидаю его в сторону мусорной корзины у кураторского стола. Пластик отскакивает от края корзины и падает на пол.
— Слав? — зовёт Бен.
— Чего тебе?
Сначала я иду за пластиком, чтобы всё-таки довести начатое до конца, лишь затем поворачиваюсь на Бена. И сразу сама всё понимаю.
— Вы, — тяжело, разочарованно и надрывно выдыхает Эдзе. Его взгляд скользит по Бену и останавливается на мне.
Он изменился. Несмотря на то, что Эдзе всё так же черноволос и высок, а глаза всё так же отливают дорогой платиной, сейчас я не дала бы ему меньше сорока пяти. Он постарел как минимум на десять человеческих лет, и я могу лишь догадываться, скольким магическим десятилетиям они могут быть равны.
Рядом с Эдзе стоит Лукас. Чуть позади — Шиго. Она расслаблена, но серьёзна, тогда как её старший брат зажат, до предела сосредоточен и напряжён, словно оголённый нерв.
Эдзе размашистым шагом следует по медкорпусу.
— Напомни, как тебя зовут? — спрашивает он, останавливаясь напротив Бена и тыча в него указательным пальцем.
— Андрей.
— Ну да, — не знаю, зачем Эдзе интересовался этим, если ответ ему явно не был нужен.
Я — следующая на очереди.
— Слава, — напоминаю я, когда Эдзе приближается ко мне вплотную.
— Ну да.
Интонация решает всё. Эдзе произносит то же, что секундой назад сказал Бену, и всё же чётко осознаю — меня он помнит.
— Эдзе, мы… — начинаю я, однако меня перебивают поднятой вверх ладонью:
— Лукас, Шиго, будьте любезны подождать меня за дверью, — сухо бросает Эдзе.
Вопрос в глазах Лукаса вспыхивает и потухает одновременно с тем, как Эдзе оборачивается на детей через плечо и повторяет свою просьбу.
Шиго так просто сдаваться не собирается:
— Зачем это? — требовательно спрашивает она.
— Шиго, — Лукас одёргивает сестру, пытаясь схватить за руку, но та проворно уворачивается. — Не будь ребёнком!
— Кто тут ещё ребёнок, — Шиго внимательно осматривает Эдзе. — Я никуда не пойду. Нина — моя подруга, и я хочу убедиться своими глазами, что ты делаешь всё правильно, а не усугубляешь ситуацию.
— Твоё присутствие во время ритуала будет номером один в моём списке дел, — ядовито отвечает Эдзе. — Но сейчас я не собираюсь ничего проводить, мне просто нужно поговорить с этими двумя. — Эдзе понижает голос. — Пять минут. Не больше.
Лукас открывает дверь медкорпуса и ждёт, пока Шиго в последний раз со вздохом одарит отца гневным взглядом, прежде чем выйти, громко топая ногами. Затем уходит сам, осторожно прикрывая дверь.
— Здесь меня зовут Миллуони, — предостерегающе шепчет Эдзе, когда мы остаёмся втроём. — Буду безмерно признателен, если вы поддержите эту легенду.
— Такое чувство, словно у нас есть выбор, — отзывается Бен. — Не послушаемся, так проклянёте нас на ровном месте.
— Вы и без меня уже с этой частью справились, — Эдзе дёргает плечом. — Ладно, если бы только над собой так поиздевались, но я! — Ведьмак вскидывает руки к потолку. — Вообще представляете, чего
