Мысль о том, что Прародина эта должна находиться в суровых районах Гоби, высказал Генри Осборн. В сущности, он первый увидел в данной стране „Главную биологическую лабораторию", где развивались предки высших животных, а также и человека.
Если Осборн высказал лишь идею, то детально обосновал ее Вильям Мэтью. А проверить все это на практике решил известный естествоиспытатель, путешественник Рой Эндрюс.
В двадцатых и тридцатых годах в Центральной Азии побывали три больших американских экспедиции. И каждая проводилась при участии Роя и под его руководством.
Результаты экспедиции оказались внушительными. В районе Гобийского Алтая были найдены кости древнейших млекопитающих, живших в эпоху динозавров, и кроме того — гнезда и яйца самих динозавров. А затем неподалеку от того же Гобийского Алтая изыскатели наткнулись на колоссальное скопище обработанных каменных орудий — ножей, наконечников, копий. Их там были сотни тысяч, а может, и миллионы. Такого количества никто никогда доселе не встречал!
Вскоре выяснилось, что подобные скопища имеются и в других долинах Гоби. И ученым стало ясно, что перед ними — следы палеонтологической индустрии. Места, где впервые в мире началось массовое „фабричное" производство орудий труда и войны. В основном — войны.
Да, находка была поразительной! Но, к сожалению, останков искомого прачеловека найти в Гоби не удалось.
Открытие „переходного звена" опять отодвигалось на неопределенное время…
* * *
— Ну, а как же обстоит дело сейчас? — спросил я у своих друзей.
— Ищут, — усмехнулся Антон. — Теперь вот особенно сильно Африкой увлеклись… Полматерика перекопали.
— Ну и?..
— Ну и, конечно, кое-что обнаружили. Но все же тут пока еще много неясностей…
— Да, — задумчиво протянул Гринберг, — дело еще не закрыто. Розыск беглеца продолжается.
— Где же теперь его надо, по-вашему, искать?
— Я лично твердо уверен в одном, — сказал Гринберг. — Монголию, эту „биологическую лабораторию", забывать все-таки нельзя. Ни в коем случае' Разгадка кроется где-то там! Ну и еще на Тибете и в других местах по соседству. И не случайно ими так заинтересовались американцы.
— Ну, начинается, — поморщился Овчаренко и подмигнул мне. — Осип у нас, знаешь — американист. Влюблен в ихнего исследователя Эндрюса.
— Замечательный человек! — сказал Осип. — Я вот все собираюсь проехать по его путям — по Южному Гоби — и никак не получается. Только завернешь в Монголию, сразу что-нибудь начинает мешать. Вот и теперь, надо ехать в Улан-Батор. Приказано отвезти кое-какие материалы в монгольский университет. И маршрут не изменишь, не усложнишь, верно, Антон? Слишком жесткие даны сроки.
— А когда вы отправляетесь? — быстро спросил я.
— Завтра после обеда.
Он вдруг посмотрел на меня внимательно. Черные, влажные, выпуклые глаза его сузились, блеснули сквозь дым. Очевидно, он понял мое состояние. И сказал, улыбаясь:
— Хочешь, поедем с нами?
— Да, но как? — замялся я. — Все-таки ведь заграница…
— Да какая там заграница, — беспечно махнул рукой Антон. — Чепуха. Нас на погранпосту знают, пропускают без всяких бумаг.
* * *
Рано утром я шел умываться к ручью и встретил Катю.
За последнее время мы с ней почти не общались. После той дорожной истории у нас была всего лишь одна „интимная" встреча, и затем я решительно все это пресек. Я не забыл того урока, который преподали мне Антон и Осип. И к тому же теперь я был лично знаком с ее мужем…
— Приветик, — сказала она, — как спалось одному?
— Да ничего. А тебе как вдвоем?
— Скучно, — ответила она. И тряхнув головой, отбросила прядку, закрывающую глаза. — Скучно было…
— Удовольствия, значит, не получила?
— А ты, оказывается, ехидный, — протяжно проговорила она. — Да и трус… и посмотрела на меня, сощурясь. — Все вы тут трусы!
Я давно уже заметил, что Катя не только со мной, но и со всеми молодыми ребятами экспедиции находилась в отношениях более или менее интимных… Со всеми! И каждый так же, в принципе, как и я, разок или два соприкоснувшись с нею вплотную, потом старался как-то увильнуть, отойти в сторону… И Катя, в итоге, была обижена на всех. И бродила по лагерю, как разгневанная тигрица.
— Чего вы все боитесь? Не понимаю. Неужто, в самом деле, Сергея?
— В какой-то мере, — сказал я. И добавил мысленно: „И тебя саму тоже".
— Но это просто глупо! Сергей же тихий… Он ни разу со мной даже и не заговорил на эту тему. Хотя, конечно, знает все… Но — ни разу!.. Да кроме того, он сегодня уезжает.
— Когда? — перебил я ее.
— После обеда.
— Уж не в Монголию ли?
— Да. На недельку.
Вот те раз, нахмурясь, подумал я. Этого только мне не хватало! Не дай Бог, еще помешает, подгадит как-нибудь. Ведь я же еду, в сущности, нелегально. А Сергей — педант, сухарь. Да и притом весьма возможно, он уже давно затаил на меня злобу… Катя говорит, он тихий. Пожалуй. Но, как известно, в тихом болоте водятся черти!
"СТРАНА ТАЙН, ПАРАДОКСА И ОБЕЩАНИЙ"
Нет, Сергей не помешал мне, не подгадил! И вообще все обошлось благополучно.
На самой границе, правда, произошел небольшой инцидент с властями. Но не серьезный, а, скорее, комический.
Друзей моих здесь знали и пропускали без всяких бумаг. Однако у меня вдруг потребовали паспорт.
— Скажи, что нету, — шепнул Гринберг. — Вообще нету никаких документов.
Я так и сказал. Тогда стоящий на посту солдат раскрыл ладонь левой своей руки и пальцем правой постучал по ней. Жест был известный, классический. И я сейчас же полез в карман за деньгами.
— Ты что? — быстро проговорил Антон. — Брось, не чуди.
— Но он же взятку требует!
— Да нет. Он хочет, чтобы ты протянул ему свою левую ладонь.
— Зачем?
— А вот увидишь… Ну, протягивай!
Удивленный, я последовал совету. Пограничник живо достал из сумки большую круглую печать, подышал на нее и хлопнул по моей ладони.
На ней появился густой фиолетовый оттиск монгольского герба. И Осип сказал:
— Так пограничники метят местных диких кочевников. Теперь ты — настоящий потомок Чингисхана!
— И учти, — заметил, ухмыляясь Антон, — отныне ты не имеешь права ни мыться, ни купаться. Держи левую руку в кармане и береги печать до конца поездки.
Печать, конечно, быстро стерлась. Но больше она и не понадобилась… Спустя неделю я вернулся, но уже не в машине, а самолетом, и не на базу, а прямо в Кызыл.
Но не будем забегать вперед. Пока перед нами лежит Монголия, и надо проехать по ней. И этот путь важно проделать еще и потому, что в конце его меня будет ждать потрясающая и мрачная новость…
