— Да ведь океан не всегда был. Раньше драконы жили на Драконьей горе и ходили в наши земли посуху. В те времена про них и страшные сказки сложили. Вот возрыдали люди, взмолились дождю. Лил проливной дождь четыре года и четыре дня, и получился океан. А Драконья гора стала островом, и мимо него еще никому проплыть не удалось. Но ежели не будешь съеден на Драконьем острове, то от радости песен не пой. За этим островом никто из людей там не бывал. Но знают много страшного из рассказов чаек и перелетных птиц. В старину ведь люди понимали птичий язык. Птицы поведали, за Драконовым островом вечная ночь, и затаились там в темных водах девы-пиявки. Зоркость и слух у них как у совы, а пение — соловьиное. Очаруют, обовьются да и выпьют из тебя кровь. Ну а если ты и им не попадешься — то все равно не радуйся. Ибо на океанском просторе повстречаешь ты и Неведомый Ужас Пучины, и Рыбу-Топор, и Восьминогого Хвата! А в середине океана огромные волны стали стеною. На гребне самой высокой волны стоит сам Владыка Океана с гарпуном, борода по ветру. Как раз поймает тебя на обед. Ему тебя не видеть, ни чуять не надо. Он-то от начала времен знает кто, когда к нему приплывет, и какою дорогою. Ты еще в море не вышел, а он уже гарпун точит и уже заранее знает, куда будет бить.
Тут торговец солью возгневался и ударил кулаком об стол:
— У твоего владыки океанского голова треснет все знать заранее от начала времен! Да и океан не от дождей появился. Океан соленый, а дождь нет. А соль сама собой из воды не появляется. Ты посиди и подумай: если бы соль сама собой нарождалась из дождевой воды, то зачем бы торговцы солью стали возить ее из иных мест?
А жена торговца солью сказала:
— Вот я-то знаю, как дело было, и откуда океан взялся. Однажды волшебница Сэнсварг испекла наш мир, как пекут блин. Положила горячий блин остудить в миску. Тут захотелось ей вздремнуть, и велела она дурням-великанам держать миску по очереди. Великаны пообещали постеречь миску. Только великаны сами знаете какой народ. Ленивые и бессовестные. Велели держать землю самой маленькой и безответной из великанов, рыжей такой девочке по имени Миэхоин. А сами пошли побросаться звездами — ненадолго. Но ведь у них и Ненадолго великанское. Их Ненадолго, это как наша вечность. Так и стоит Миэхоин до сих пор, смотрит, как другие веселятся. Плачет от обиды, а слезы капают в миску. Вот и получился соленый океан. Каждый раз как великанская Миэхоин роняет слезу, на океане поднимаются высокие волны. А если вздохнет — то великая буря. Участь наша зависит от того, что случится раньше: волшебница наконец проснется или Миэхоин задремлет да миску уронит. Либо наплачет столько, что океан затопит всю землю до самой горы Эмбар, которая в середине земли. Если переплывешь океан так уткнешься Миэхоин в курносый нос. И твое большое счастье, если она не чихнет.
Но хозяин постоялого двора сказал, что океан всегда был. А земля уже позже сбилась из него волнами, как масло из молока. Рыбы да русалки, какие пошустрее и полюбопытнее, ходить научились. От них звери да люди народились.
Но раньше, чем мы успели спросить хозяина, есть ли иные земли за океаном, ворота вдруг открылись. Видно сюда явился тот, кто не спрашивает разрешения, чтобы войти. Хозяин оглянулся, вздрогнул и на трясущихся ногах пошел поклониться пришедшим. Их было двое, оба одеты в яркие плащи цвета шафрана и аметиста, оба обуты в высокие сапоги из тонкой посеребрённой кожи. Но не были они похожи на знатных людей — оба грязны, со спутанными бородами, и глаза лисьи, воровитые. У каждого на поясе висела дубинка с воткнутыми в нее острыми железными гвоздями. Ясно мне стало, кто это был, и вы, наверное, тоже догадались. Не самое доброе дело отнимать у людей деньги. Но еще хуже убивать их и снимать одежду с трупов.
Они вошли и оскалились с презрением, будто был здесь не постоялый двор, а загон для рабов. А в руках у них череп огромной змеи или ящерицы. Уж наверное она ползала или бегала раньше в ином, волшебном мире. Были у черепа железные зубы, медная корона и глаза из тусклого золота. Не знаю, было ли чудовище при жизни такое, или потом его череп так изукрасили. Один из разбойников крепко держал череп за макушку, а второй цеплялся за пасть с железными зубами.
Хозяин этим двоим улыбался подобострастно, низко кланялся и почтительно пятился, будто это они были тут хозяевами, а не он. Когда хозяин так ведет себя при виде гостей, это недобрый знак. И этот недобрый знак показался мне страшнее и черепа и одежды с трупов. Небо стало желтее лисьего подшерстка, быть грозе! Я подумала, что может быть они с умыслом пришли в это время, чтобы вернее испугать нас.
Женщина в монетном ожерелье шепнула:
— Они себя называют кровавые коршуны. Здесь их больше, чем змей в болоте. Этих всего двое, но тронешь одного — явился за тобой сотня.
Хозяин постоялого двора тем временем низко поклонился и вошедшим и черепу и сказал:
— В наших краях слыхали про этот талисман. Говорят, что он обращает в мертвые кости всякого, кто причинит вред его владельцу. А как же вы отобрали его у хозяина? Может, он уже силу потерял?
— Тронь нас, так увидишь, потерял или нет. Его хозяин умер своей смертью. А мы его выслеживали с того времени когда поняли, что он долго не проживет. Теперь нам надо рассудить, кому из нас двоих он будет принадлежать. Для того мы к тебе и пришли.
— Да какой я судья в таких делах…
— Никакой. Да не ты нам нужен. Ты же знаешь игру в раба чужой воли? Вот так мы и разыграем нашу находочку. Мы к тебе зашли за тем, кто для нас станет игральной костью.
— Сами выбирайте, — сказал хозяин постоялого двора и отвернулся.
Рейг вдруг привстал и махнул им рукой:
— Эй, храбрецы-разбойники, мной поиграйте! Я всегда хотел попробовать, да меня никогда никто брать не хочет.
— Поиграют и тобой, когда станешь старый и больной. Либо мы тобой займемся, когда будем особенно злые и в полной силе. А сегодня ночью мы не выспались. Так что возьмем кого-нибудь полегче, — засмеялся один из кровавых коршунов.
При этих словах торговец котами уткнулся в миску. Видно он знал, что это за игра, и почуял, что выберут — его. Он не ошибся. Один из разбойников приказал ему встать и следовать за ним. Тот побрел так покорно, будто сама судьба его за ухо ухватила и тащит на смерть. Другой кровавый коршун стал наставлять его:
— Знаешь игру в раба чужой воли? По твоему испугу вижу, что знаешь. Но шейка у тебя пока плохо гнется. Видно с тобой в эту игру еще не играли. Слушай правила, если плохо помнишь. Я буду смотреть тебе в глаза и приказывать тебе вести себя как зверь моего клана. А другой игрок будет приказывать тебе вести себя как зверь его клана. Оба же мы приказываем тебе оставить человечье обличие и стать подвластным нам животным. А теперь встань, животное, между нами на четыре лапы. И смотри в глаза то одному из нас, то другому. Мы же будем мериться силой взгляда. Чья воля окажется сильнее, и кому ты подчинишься, тому и достанется талисман. Начинаем игру. Зверь моего клана — Пес. Я приказываю тебе лаять, вилять задом и лизать мне руку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
