— Гишш. Тене-человек.
— Я не знаю его, — отозвался Легранд.
Я встряхнула головой, руки становились всё тяжелее. Отсутствие сна сказывалось всё сильнее.
— Затем я вернулся к Сокол, но она странно себя вела.
— Почему ты к ней вернулся? — может, мне не стоило спрашивать?
— А ты как думаешь? Но ничего не вышло. Она волновалась, выглядела будто больной. Теперь я понимаю почему. Она ждала, когда камень попадет ей в руки.
Я стерла кровь и перешла к следующей царапине. Он умудрился заняться со мной любовью, будучи раненым. Охота пуще неволи?
Или доверие?…
— Потом я уехал. В парк «Символы искажений», где ты меня и нашла.
— В образе Шаки. Так вот почему твои татуировки светятся. Потому что ты перекидываешься из одного человека в другого.
Легранд помотал головой.
— Светится ши-ире. Видимо, в краску попали его части. Хорошо, что кроме тебя этого не видит никто. Но дело не в этом. Только тогда я понял, что вляпался. Когда ты в панике брякнула, что Маркуса Ньеро убили. Тогда я понял, что в Легранда обратно я ещё долго не смогу перекинуться. Что… что-то треснуло у основания и рухнуло. Моя работа, моя сеть, — он сжал правую руку в кулак и со злостью прорычал: — Сокол зарубила это на корню.
С третьей раной я закончила быстрее. Наложила на швы бинт и заклеила пластырем. Смочила чистый бинт в антисептике и встала. Легранд следил за мной взглядом, когда я обошла его и наклонилась, прижав бинт к его лицу.
— Человека убили, а ты думаешь о своем треснутом мире, — сказала я. Его лицо было слишком близко, мне хотелось отойти.
— Там, в поле, после слов Маркуса, которые я тебе озвучил, тебе было настолько больно думать о своем треснутом мире, что ты чуть не убила нас обоих, Энид.
Вначале мне, по обыкновению, захотелось разозлиться. Впасть в эту защитную агрессию.
— Ты прав. И нам надо всё исправить. Хотя бы то, что происходит, и рассказать всё Каго.
Легранд положил свою руку на бинт, убрав мою. Его ладонь задержалась на моем запястьи.
— Нет, — ответил он. — От меня многие зависят. Нельзя раскрывать мою личность. Не делай этого.
Его рука всё ещё была на моем запястьи.
— Я не могу слушать это от… него, — выдавила я.
Легранд отстранился и вздохнул.
— Какая разница, в каком я теле.
— Я слишком долго видела в Лотане Легранде убийцу дорогого мне человека. И не могу по щелчку пальцев перестать об этом думать.
Легранд встал, взял аптечку и поставил на раковину:
— Спасибо, дальше я справлюсь сам.
— Погоди, а какие-такие дела ты ходил решать, что тебе встретился теневой монстр? — спросила я. — Каго написал, что было покушение. Это был ты? Ты пытался убить её?
Он посмотрел на меня. У Легранда был самый неприятный взгляд, будто острый ледяной кинжал.
Лотан сунул руку в карман брюк, достал оттуда обычную ручку и положил на зеркало.
— Это что? — я сложила руки на груди.
— Я не убийца, Энид. А Сокол нагло врет. Это диктофон.
Я потянулась к ручке, но Легранд быстро убрал её обратно.
— Я отдам это только полиции, когда всё закончится.
Он заправил нить в иглу даже быстрее, чем я.
Когда я принялась греметь на кухне шкафами, Легранд крикнул из ванной:
— Что ты ищешь?
— Кофе.
— Лучше поспи, — посоветовал он.
— Ой, спасибо! А я-то думала, как это называется, когда закрываешь глаза и вырубаешься. Поначалу решила, что обморок, но, оказывается, сон. Ого, — отозвалась я и брякнула дверью шкафчика. Они почти все были пусты. — Ты ведь давно не жил жизнью Шаки, не так ли?
— Да твою мать, — прозвучало недовольно из ванной комнаты. Я услышала, как металл ударился о раковину. Затем шаги в спальню. Я терпеливо ждала, опершись о пустой холодильник. И зачем ему холодильник, если в нем пусто?!
В кухню зашел Шака. Видимо, в спальне он перекинулся и оделся. Я даже не ожидала.
— Теперь нормально? Теперь ты можешь нормально со мной поговорить? — в его голосе чувствовалось напряжение. — Говори прямо, Энид. Вслух! Я злю тебя? Я обманул тебя? Обидел? Предал? Хватит держать в себе, на твоем месте я бы всадил эту чертову иглу мне в позвоночник и прокрутил пару раз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я хотела открыть рот, но он продолжил:
— Да, я обманул тебя. Но иначе я бы ничего не узнал. У меня не было выхода. Признайся я тебе сразу, ты бы попыталась меня убить, и мы бы остались врагами. Но, черт возьми, я изначально не хотел тебя обманывать. Я просто не умею нормально рассказывать о таком людям! — он с силой ударил себя в грудь. — Об этом знают три человека, плюс ты. Это уже слишком много.
— То есть, ты всё-таки как-то рассказал об этом людям? — заметила я.
Шака взял меня за руку и завел в ванную комнату. Это прикосновение было куда ближе к телу, чем Легранда. Он начал загибать пальцы.
— Придется разговаривать здесь, потому что теперь мне кажется, что тени вокруг подслушивают. Первая — моя мать. Её как бы сложно было обвести вокруг пальца, когда ты младенец и чуть что перекидываешься в другого младенца. Второй — Пончик. Мне пришлось сделать это, чтобы он мог мне доверять. Я обещал ему защиту от Бюро, а он — молчать. Третий — мой друг из Бирша, таксист, он просто принимает жизнь какой она есть, нас с ним так же связывает общая тайна, это он вез меня из «Соратников» в парк.
Он подошел ближе и попытался дотронуться до меня, я дернула головой.
— Но ты, с тобой всё сложнее. С тобой всё настолько сложно, что…
— Что ты решил обманывать меня до конца, — прошептала я.
Шака потер руками лицо, пододвинул табуретку и сел.
— По-твоему, никто в Пирамиде не заметил твоих походов в клубы, после которых у некоторых мужчин с ши-ире отшибало напрочь память? Вначале я думал, что Слухи врут. Просто скажу — я, как Легранд, не работал с «Глаза и уши», потому что ненавижу теней. Но я работал со Слухами. И я понял там, в парке, что это делала ты. Скольких ты так обманула? Изначально я не связывал это все воедино. Я просто, я говорил тебе раньше, не утаивая, что хотел пробраться через тебя в Семью. Работать там и быть в курсе всего. Я знал, куда ты ходишь, так уж вышло, что Слухи тоже. Ты и не особо это скрывала.
Я оперлась руками о раковину и не перебивала его.
— Тогда я впервые в Пирамиде использовал Шаку. Я не был им два года. Он был мне не нужен. У меня всё шло отлично, сеть росла, были заказы. И, черт возьми, — он взмахнул руками, а потом потер правое плечо, на котором не было ни царапинки. — я думал, что сложно будет найти тебя там. Ты, знаешь… внешне не очень выделяешься из толпы. Тебя выделяет шпага, но без неё… Как же я ошибался. Ты словно сигнальный огонь. Мне даже минуты не потребовалось, чтобы понять где ты в полной темноте. И тогда в парке ты хотела, чтобы и я тоже забыл о твоем существовании. Мы изначально не очень начали.
Он снова вскочил, и мы опять оказались слишком близко. Да кого я обманываю, ванная комната была слишком тесной для нас. Я отвела взгляд.
— Но если мне было бы действительно важно только вытащить задницу Легранда из проблем, то я бы бросил тебя в том поле, правда. Ты мне чуть кости наружу не вывернула. И там, возле «Соратников». Я даже подверг Пончика опасности, чтобы он тебе помог. Если бы Двойня оказался убийцей, от нас бы уже мокрого места не осталось.
Мои мысли медленно утекали куда-то. Видимо, сказывалась усталость. Но я что-то упускала. Я упустила что-то важное в словах Легранда.
— Прости, что обманывал тебя, — продолжал Шака, но я приложила палец к его губам.
— Помолчи, — тихо проговорила я. Только что ведь я слышала ответ, вопрос маячил рядом, но в голове царил тягучий густой туман.
Шака вдруг перекинулся в Легранда. Я отдернула руку.
— Прости, но мне надо кое-что сожрать, эта боль мне мешает думать, — он потянулся через меня к аптечке, высыпал в ладонь две таблетки обезболивающего, закинул в рот и проглотил. — Ты уж потерпи, как только оно подействует, я верну тебе Шаку.
— Нет-нет, останься так, — помахала я рукой.
