останки. Даже дышать становилось нестерпимо больно, от одной мысли о том, что я — бессильная дурочка, из-за которой умрет мужчина, достойный прожить долгую и счастливую жизнь.
Амнон молча сидел рядом. Меня эта тишина раздирала на куски: всхлипнула, закусывая губу и задрав голову к потолку сморгнула набежавшие слезы. Рука фродаса осторожно легла на мои плечи. Я, даже не задумываясь, облокотилась о поставленное плечо и уткнулась в жесткий ворот камзола, щедро орошая его сдавленными рыданиями.
Часть меня слабо взбунтовалась от такой близости — чужой морозный запах, сухие, неловкие прикосновения к моей голове, больше напоминающие похлопывания, не давали ни тепла, ни спокойствия. Но я не могла наскрести со дна хотя бы горстку сил, чтобы отстраниться и выпрямиться.
Сквозь горькую пелену накатывающей шквалом боли и уныния, я продолжала прислушиваться к голосу Амнон. Лед дал трещину: голос был тихий, надломленный и печальный. То, что должно было прозвучать, как утешение, не внушало никакой надежды, но я все равно цеплялась за слова, складывающиеся в предложения, как за призрачную соломинку.
— В мире, который мы имеем сейчас — лекарства нет. Но… Раньше на месте Фон-Аирза, что на картах значится как «Выжженная Земля», находилась Вамба, Чрево, из которого рождалась магия, питавшая нашу землю. Никто сотни лет не заходил за пределы границ, но, может, стоит попытаться найти там хоть крупицу целительной магии.
Слезы прекратились, как по волшебству. Даже слово «может» не растоптало зарождающуюся уверенность. Если есть план — можно попробовать обдурить смерть.
Выпрямила спину, стирая соленые дорожки тыльной стороной ладони.
— Ты считаешь, что магия могла сохраниться?
— Мое кольцо тому доказательство, — покрутив перед моим лицом правой рукой с массивным камнем, Амнон слабо улыбнулся: ему было сложно поддерживать маску самоуверенного, хладнокровного советника, каким он должен быть. — Остатки былой магии еще незримо витают в окружающем нас воздухе. Возможно, это намек на то, что Вамба не погибло окончательно.
— Значит, надо торопиться, — резко встала и зашагала вверх по лестнице. Распотрошенное истерикой и напряжением последних часов тело перестало слушаться: меня немного шатало.
— Может, тебе стоит отдохнуть хотя бы пару часов. А лучше вообще остаться здесь. А я сам отправлюсь в Фон-Аирз… — начинал фродаз, в очередной раз, не дав мне прокатиться вниз по лестницы.
— Нет, — отрезала, щуря глаза: залитый утренним светом холл резал глаза, заставляя боль в голове пульсировать с новой силой. — Я поеду с тобой.
«Скаттс, вид у тебя ужасный, тебе, правда, лучше отдохнуть», — знакомый скрипучий голос был преисполнен заботы, но меня это только разозлило.
— Ой, ты не лезь! — дернула плечом, сгоняя с излюбленного места древнюю птицу. — Где ты пропадал?!
«Меня усыпили, как и тебя. Проспал до сегодняшнего утра, как убитый»
Его голос со старческими нотками был спокоен до безобразия.
— Можешь и дальше спать! — отмахнулась от парившего рядом с моим лицом Ишума. — Мы и без тебя спасем Лайя!
Амнон переводил взгляд от меня к птице, пытаясь понять, о чем речь. Я ему не сказал, что Птах — Бог. А его самого случай на собрании не очень впечатлил. Поэтому Анубис не мог взять в толк, с кем я говорю.
«Да?» — Ишум опустился на спинку пустующего трона, стоящего на постаменте, в нише, образованной двумя лестничными пролетами. «И вы без меня попадете в Теневой Мир к истоку Иммару? (свет)»
— А на кой черт нам сдался твой Теневой Мир? Зачем нам туда?
«А затем, сокровище мое, что земля, отравленная Азгонами, и все, что на ней сейчас растет, все ручьи и реки несут лишь смерть. А те крохи магии, что еще есть в этом мире — всего-навсего просачиваются через крохотные трещины из Ир-Каллы»
Повернулась, ловя непонимающий взгляд Амнон, горящий сотнями вопросов.
— Мы отправляемся в Теневой Мир.
53
Амнон продолжал разглядывать Ишума с подозрительным прищуром, пока я выступала в роли переводчика птичьего щебета на понятный фродасу язык.
Мы собрались в месте, где случилась трагедия, взгляд на свежие пятна крови вызывал тянущую боль в груди, правда не такую, как двумя часа ранее. За это время я успела насилу позавтракать, переодеться, собрать холщовый рюкзак, ручками которому служила пеньковая веревка, и, что первостепенно, — отодвинуть все внутренние переживания на второй план. Что толку переживать, свернувшись в углу беспомощным калачиком? Лучше попытаться исправить ситуацию — даже если она кажется безнадежной.
— Ты уверена? — в очередной раз спросил Амнон, так и не расцепив сложенные на груди руки.
Закатила глаза, вздохнув. Я бы все сделала сама, только вот нужную пентаграмму мог начертить только фродас. И была еще одна существенная деталь. Может, я смогла бы накарябать мелом пятиконечную звездочку или что там надо, но вот проход откроет только кровь Свартс-Хундса — представитель которого стоял сейчас напротив меня и хмурил едва заметные брови.
— Ишум говорит, это единственный способ излечить Лайя, а в перспективе — вернуть магию в Хайм.
Фродас покрутил в руках протянутый мною кусок мела, шаркнул ногой по будущему полотну и глубоко вздохнул, изгоняя из тела все сомнения вместе с воздухом.
— И что чертить? — спросил он, опускаясь на колени.
«Сейчас покажу»
Прежде, чем я успела среагировать, Ишум вспорхнул с моего плеча и рванул на Амнона. Тот дернул острым ухом, поднял голову… БАЦ! — и два лба столкнулись.
Очень странно было наблюдать за чем-то, что произошло с тобой. Ожидала вспышек, магических завихрений, но… Ничего. Секунда — и Ишум махнул крылом, разворачиваясь и приземляясь на пол, а Анубис резко распахнул глаза и принялся лихорадочно царапать мелом по каменной кладке в таком темпе, словно боясь забыть рисунок. То, что рисовал Амнон, не имело ничего общего с пентаграммой, а было похоже на рисунок, и довольно неплохой, единственной фигурой был в круг, в центре которого клубком свернулась змея. Вокруг нее ютились изображения. Непонятного пола фигура с рыбьим хвостом. Двое мужчин: один с гигантским молотом, другой — в короне из рогов. И две женщины: у одной руки над головой изгибались так, будто она пыталась изобразить сердце, у другой — имелось два крыла и птичьи ноги.
Пара штрихов — и рисунок был готов. Ишум прохаживался лапками по кольцам змеи, наблюдая за процессом, а когда фродас закончил, вспорхнул и приземлился на изображение мужчины с молотом, подозрительно похожего на Гефеста.
«Мир Теней, или как его называли древние — Ир-Калла, разделен на несколько Владений Энов и Нин, местных божеств. Как только пересечем грань, попадем во владения Эн-Гибила. Земля Огня опоясывает Ир-Каллу подобно защитному барьеру. Деревья, камни, животные, все там объято огнем.
