Найли сочувствующе покачала головой, а вслух все же не сдержалась и подметила:
— Вот и кто из нас сюда учиться приехал?
Лейла не отреагировала. Вместо этого, она отодвинула тарелку и сказала:
— Я придумаю как это побороть. А вообще, для хорошей работы мозга, необходим спокойный восьмичасовой сон. У нас же, последнее время, одни встряски и никакого спокойствия. Что вы хотите от меня? Дайте мне один раз выспаться, и я снова стану прежней.
— В смысле, все той же занудой, — напомнила Найли.
— Девочки, прекращайте, — остановила их я, обеспокоенная состоянием Лейлы. Да, я согласна, мы все устали за эти дни. Но сестра и раньше бывало подскакивала ни свет, ни заря, только для того, чтобы выучить новое заклинание или успеть на обучающие курсы. Да и подвижность была в ее духе. Не могли Лейлу так выбить события последних дней.
— Сон всем нужен, — сказала я. — Но твое состояние, Лейла, меня настораживает. Ты же у нас не соня. После занятий нужно зайти к мастеру Монсепану. Может ты заболела?
Сестра зевнула и противиться не стала, выдавив устало:
— Зайдем. Доползем.
Дальше мы уже не разговаривали. Молча доели завтрак и направились к учебному корпусу. Здесь, в вестибюле первого этажа, висел большой план Академии Драконесс, где был указаны все кабинеты. На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял уже знакомый мне пожилой декан, он был в составе комиссии по распределению. Старичок находился на нижней ступени, облокотившись о перила, и громко повторял:
— Первая пара у каждого в кабинете его факультета. Не опаздываем, не задерживаемся, скоро звонок.
Иногда к нему подходили абитуриентки.
— Мы с высшмага?
— Смотрите где аудитория по теории высшей магии. Направляетесь в неё.
Мы дергать декана не стали. Нашли в плане кабинеты по боевым практикам. Они се находились на одном этаже.
Лейла безразлично махнула рукой, чем еще больше меня озаботила. А Найли усмехнулась.
— Действительно, где еще они должны находиться? Конечно, в подвале!
— Это не подвал, милейшая адептка, — раздалось рядом голосом пожилого декана. — Это цокольный этаж. И так как зачастую боевые искусства связаны с повышением тональности обучающихся и их... — он замолчал подбирая слова, — определенному внешнему фактору...
— Воняют они после практик, — гоготнула, проходящая мимо адептка. Я глянула на нее мельком и узнала ту самую оборотку, с которой сцепилась из-за орчих. Девушка с усмешкой смерила меня взглядом. — Неужели боевой факультет настолько измельчал, что берут кого ни попадя?
— Адептка Олта, — холодно произнес декан. — Мне кажется или вы до сих пор не сдали мне хвост с прошлого года?
Оборотка тут же скалиться перестала.
— Декан Дайдес, вы же знаете мое положение. У меня была перенесена сдача ваших практических работ.
— Перенесена, а не снята, — сухо подметил старичок. — У вас все лето было чтобы успеть. И судя по тому, что я только что услышал, с практикой по моему курсу у вас очень большие проблемы. Вы не способны видеть даже очевидного. Я остро поставлю вопрос о вашем переводе с факультета менталистики.
Девушка побледнела, бросила на нас косой злобный взгляд.
— И не стоит сверкать глазами, — резанул декан. — Вы подавали хорошие надежды! Вот только я еще тогда сомневался, что ваша звериная суть позволить вам адекватно анализировать предвидения. И я все же я пошел на уступки остальной комиссии и позволил перенести сдачу практического экзамена, до момента стабилизации вашего зверя. Но, как вижу, вы не слишком то торопитесь в этом. Вас, видимо, устраивает идти на поводу животной сути. Вы видите то, что хотите! И если не усмирите себя, то я действительно подниму вопрос о вашем переводе. И вы должны понимать, что он будет не в сторону высшего уровня.
— Я все сдам, декан Дайдес! — меняясь в лице, прошептала Олта и кинулась по ступеням на второй этаж.
Декан вздохнул. Перевел взгляд на нас.
— Девушки, вам в цокольное помещение, оно целиком отведено под кабинеты боевых практик. Первый курс собирается в аудитории боевых искусств. Ступайте в нее и ожидайте куратора. Торопитесь, скоро будет звонок.
Мы с сестрами переглянулись и направились в указном направлении.
— Эта Олта теперь будет нас ненавидеть, — подметила Найли.
— С чего бы ей нас ненавидеть? — слабо, поинтересовалась Лейла. — Мы ничего плохого ей не сделали.
— Девушку перед нами декан ее факультета отчитал, — подметила я. — А до этого, я с ней столкнулась и мы не слишком хорошо пообщались. Найли права. Если у нас и появился первый недруг в академии то, это Олта.
— А про голос в тишине ты забыла? — напомнила Найли.
Я даже передернулась.
— Нет. Но его обладателя мы еще не узнали.
— И надеюсь не узнаем, — зевая, проговорила Лейла.
Мы с Найли обеспокоенно переглянулись. Уж за время пока мы завтракали и шли к академии сестра точно должна была проснуться. А она шла еле передвигая ноги и моргая сонными глазами.
Дальше мы уж не разговаривали. Иногда поглядывали на Лейлу. А та была словно в ступоре, смотрела перед собой и постоянно зевала.
Кабинет мы нашли быстро. На стенах, в коридоре, были стрелочки с указателями. Видимо специально для потеряшек. И там было написано куда двигаться, чтобы найти цокольный этаж. Мы прошли до середины коридора. Здесь была широкая лестница вниз. По ней спускались адептки. Сразу было понятно, что на боевом учатся значительно меньше девушек, чем на остальных факультетах. Здесь не было ажиотажа, гомона, криков. Адептки, со всех трех курсов, вели себя собрано и тихо. Парочка крупных девушек торопливо спустились мимо нас не издавая ни звука. Еще трое практически пробежали. Но даже бег их был беззвучный.
Мы нашли кабинет с надписью «Боевые искусства» и вошли без стука.
Аудиторией это было назвать сложно. Скорее спортзал. Здесь были высокие потолки, на полу маты, снаряды, сваленные в углу, и многое из того, чему я даже названия не знала. У стены рядом с козлами стояли девушки.
