— Это всего лишь одна из многих причин, почему он раздражается, — заметила я. — И я сделаю все от меня зависящее. Но обещаний не даю.
Учитывая преступления, которые мы расследовали, это казалось лучшей идеей.
***
Было поздно, но магазин светился теплом и уютом. Диско звучало из стереосистемы магазина, а кассирша рядом с дверью улыбнулась, когда я вошла.
Ей было не больше двадцати и она, похоже, не возражала против работы в столь поздний час при большом наплыве посетителей. Она подпиливала ногти и напевала под музыку, ее черные прямые волосы удерживала головная повязка с пушистыми кошачьими ушками. Она посмотрела на меня и остановила внимание на катане, когда я подошла. Ее глаза расширились.
— Хороший меч, — сказала она шепотом, когда я подошла ближе. — Это катана, да?
— Да, катана, — ответила я с улыбкой. Я забыла, что ношу ее, и была благодарна, что она не почувствовала желания вызвать менеджера.
— Клевая.
— Спасибо. У меня вопрос к тебе, — я показала пальцем в сторону окна. — Карнавал, который был здесь — когда он собрался?
— Я не знаю. А что? Вы надеялись выиграть золотую рыбку?
— Не совсем. — Моя добыча была значительно больше, но я не упомянула об этом вслух. — Я предполагаю, ты не в курсе, куда они направились?
Входная дверь распахнулась. Женщина с короткими светлыми волосами вошла в магазин. Она была одета в облегающие джинсы и короткую красную накидку с капюшоном. Та едва достигала ее талии и была идеального кроя, который можно увидеть на подиумах Нью-Йорка. На ее руке висела дизайнерская кожаная сумочка — такую купила бы себе моя сестра, Шарлотта, в магазинах на Оук-Стрит. Я с улыбкой подумала, что она выглядит как очень элегантная Красная Шапочка.
— Никаких вариантов, — сказала кассирша, снова смотря мне в глаза. — Я не совсем дитя карнавалов, понимаете?
Я посмотрела на кошачьи ушки, футболку с «Яркой Радугой»[56].
— Ты станешь ценить их, когда будешь постарше. Спасибо за помощь.
Она пожала плечами и вернулась к своим ногтям.
Я было пошла к двери, но поймала быстрый взгляд только что вошедшей девушки. Она схватила красную корзинку из груды у двери и направилась в аптечный отдел.
Она показалась мне знакомой. Я присмотрелась к ней, пытаясь вспомнить, где же видела это лицо. Оборотнем она точно не была. Безусловно, не эльфийка, с такой стрижкой и вкусом в одежде. И у нее не было лука и свойственной им уверенности в себе.
Я тихонько подошла поближе, делая вид, что заинтересовалась смесью горячего шоколада, шампунем от перхоти и замороженными куриными ужинами. Она взяла нужный ей провиант — бинты, спирт, марлю — и сложила все в корзинку.
Продавец встал передо мной, загораживая своим телом обзор. Он оказался таким же молодым, как и кассирша, но был темнокожим, с короткой стрижкой и подозрительными глазами.
— Вам чем-нибудь помочь?
Я схватила упаковку крекеров от «Уиллис-Тауэр» — первое, что попалось мне на глаза.
— Не знаете, эти по скидке?
Он смотрел на меня мгновение, затем махнул рукой в сторону ценника.
— Ценник гласит, что они стоят два девяносто девять.
— Отлично! — задорно произнесла я. Я снова повернулась к полке и сделала вид, что мне очень-очень интересен поп-корн со вкусом васаби. На самом деле, я не так уж сильно притворялась. Это же был поп-корн со вкусом васаби! Я уже была заинтригована.
Я немного постояла. Видимо, удовлетворившись моим мирным поведением без злого умысла, продавец наконец ушел. Когда звук его шагов затих, я снова посмотрела в конец отдела. Девушка рассматривала прилавки с медикаментами, и когда продавец подошел и предложил свою помощь, она отмахнулась от него с улыбкой, ямочки появились на ее щеках. Она немного повернулась, и я увидела ее необыкновенно серые глаза.
Вот тогда я поняла, где видела ее.
Сейчас ее волосы были другими, как и одежда. Она больше не была брюнеткой, не носила свою форму и не завлекала посетителей в «Тоннель Ужасов». Но это никак не изменило улыбку.
Она была работником карнавала.
Словно олень, почуявший хищника, она завертела головой по сторонам, отыскивая глазами угрозу.
Она поймала мой взгляд, и намек на улыбку появился на ее лице. Но она повернулась к полкам, пальцы пробегали по коробкам.
Я зашла за угол, исследуя стойку с пластиковыми солнцезащитными очками, пока Лайонел Ричи[57] напевал из музыкальной системы магазина.
Девушка двинулась дальше, исчезая в отделе, где, судя по вывеске, висящей сверху, находились чипсы и газировка.
Все так же тихо, я подошла ближе, и когда добралась до отдела, заглянула за угол.
Она исчезла, но толстые резиновые заслонки, которые скрывали вход в заднюю комнату магазина, раскачивались, а ее корзинка лежала на полу, содержимое вывалилось. Она определенно сделала меня.
И это было не единственной моей проблемой.
В ее следе были слишком знакомые запахи — серы и дыма. Доминик Тэйт, побежденная худшая половина Сета Тэйта, пах точно так же. Но Доминик был мертв; я видела, как Сет убил его. Сет покинул Чикаго, и его запах отличался — лимон и сахар, как недавно испеченное печенье.
Мы не знали никаких других Посланников, как когда-то называли ангелов-воителей. И все же, вот она я, стою в магазине, в котором пахнет, как на крыльце у дьявола.
Я пробормотала проклятие и помчалась, следуя за ней через дверцы в холодное помещение, в котором воняло перезрелыми овощами и картоном. Помещение было большим, с полированным бетонным полом и кабинетом в углу. Я побежала в кабинет. За столом сидел мужчина в рубашке с короткими рукавами и воротничком, жуя сэндвич. С жареной говядиной, судя по запаху.
— Вам сюда нельзя! — завопил он, полным ртом говядины и хлеба.
— Да я просто мимо проходила, — уверила я, затем поспешила к узкому коридору на склад. В нем находились трехметровые ряды коробок и деревянных поддонов. На другом конце помещения был черный ход, но никого в поле зрения.
— Мы можем просто поговорить? — спросила я, вглядываясь в горы коробок с содовой, и поймала вспышку поспешно уносящихся светлых волос, когда небоскреб поддонов качнулся, как в детской игре с укладкой блоков. Как всегда, гравитация победила.
Я отскочила в сторону и избежала падающей башни, споткнулась о коробку позади меня, и, в конечном итоге, так или иначе приземлилась на задницу.
Шаги пронеслись эхом по помещению.
— Какого черта здесь происходит? — спросил скабрезный голос позади меня. Задняя дверь с лязгом закрылась, когда женщина проскользнула через нее.
