кабинете повисла тяжелая тишина.
59
Доминик
Если бы в кабинете разорвался шумовой снаряд, я не был более потрясён и оглушен. Под описание, данное королем, подходил я сам, а также с десяток моих давних приятелей и друзей. Почему-то мысль, что Марика станет женой одного из них, например, Адера дей’Ханта — моего кузена и лучшего друга, показалось ненавистной. Оптимальная месть для меня.
Судя по вырвавшемуся у сьерры Юнны горестному стону, решение монарха поразило также и её. Она вскочила, прижимая руки к груди.
— Но, Ваше Величество, моя внучка слишком юна. По нашим законам…
По углам кабинета сгустились тени. Даррен Десятый ответил со значением:
— Существует только один закон, моя сьерра, это слово короля. Надеюсь, вы не станете оспаривать мое право, основанное, уж поверьте, на опыте и здравом рассудке. Не случайно подданные называют меня Даррен Справедливый.
Тяжелая аура сдавила так, что стало трудно дышать. Бедная женщина сникла и бессильно опустилась в кресло.
— Ваше Величество, я вовсе не хотела…
— Вот и прекрасно. Поверьте, сьерра ди’Эльвейс, лучшей партии для вашей внучки не найти! Неужели вы, правда, желали, чтобы родственница моего друга ди’Бора губила молодость, работая приказчицей в лавке? Сама мысль об этом возмутительна.
— Вы правы, Ваше Величество. Но, к сожалению, без приданного Марика не могла рассчитывать на достойную партию. К тому же искать работу было ее желанием.
Король снисходительно улыбнулся.
— Ну, разумеется. Эти романтические девицы начитаются романов, наберутся вздорных мыслей о самостоятельности, а потом стремятся в город, не подозревая об опасностях и соблазнах, которые их там поджидают.
Юнна ди’Эльвейс тяжело вздохнула.
— Я не хотела ее отпускать, но у нас не было выбора. Ей пришлось уезжать в спешке, а я рассчитывала присоединиться к ней через несколько дней, закончив с неотложными делами. Но, все пошло кувырком. Поверьте, Марика не хотела ничего плохого. Это все ее несчастный дар. Мы постараемся возместить ущерб.
— Предоставьте это будущему зятю, его это нисколько не затруднит, поверьте, сьерра. Сейчас вас проводят к вашей внучке. Однако прежде хочу задать личный вопрос, вы позволите?
Целительница кивнула и только сжатые до побелевших костяшек руки свидетельствовали о том, как она напряжена.
— Что вы отдали Иншэл вместо внучки?
Я навострил уши. Тайная секта Иншэл не была проблемой для моего департамента. В Зангрии их адепты появляются редко, предпочитая бродить по странам Севера. Чудаковатые древопоклонники со странными обрядами и строгой иерархией обычно не вмешиваются в дела людей и государства. Но только сейчас я вспомнил, что глаза у них действительно разного цвета. Левый обязательно зеленый, как листва. Точь-в-точь как у Марики. Вот это да! И как я сам не догадался, ведь несколько лет назад пришлось коснуться их деятельности. А вот Даррен сразу все понял, вот что значит столько лет править королевством.
Лицо женщины исказило страдание.
— Моя дочь ушла к ним… Вместо ребенка.
— Она стала одной из них? Значит, сьерре Марике сейчас ничто не угрожает?
— Да, дочь ушла навсегда, а у Марики усилился второстепенный дар. Но Иншэл на нее не претендуют.
— Мне жаль вашу дочь, но то, что юная леди свободна от обязательств, для нас добрая весть, не так ли, Доминик? Ты проводишь сьерру к твоей подопечной?
Все это время Даррен подчеркнуто не смотрел на меня, а сейчас направил острый смеющийся взгляд. Я коротко поклонился и предложил руку леди. Сьерра Юнна невесомо оперлась на мой локоть и, отдав поклон его величеству, мы покинули кабинет. За дверью целительница заметно пошатнулась и сжала виски.
— Как вы это терпите? Его аура страшно давит, буквально пригибает к земле.
Я улыбнулся. Она далеко не первая, кто в этом признается.
— Привычка. Поначалу, действительно трудно. Поверьте, все это чувствуют. Но работать под его началом интересно. Даррена и ненавидишь, и восхищаешься им одновременно.
— Эйс дей’Теор, вы знаете, кого его величество избрал в мужья Марике? Король не назвал, а я побоялась спросить. Да и что мне толку в имени? Каков он человек? Не будут ли ее обижать?
Я сам ломал голову над этим неприятным вопросом. От туманных перспектив в груди что-то противно ныло.
— К сожалению, под лестное определение, данное жениху, подходят слишком многие. Не сомневаюсь, что в ближайшее время мы все узнаем и сможем принять меры, если предложенный кандидат покажется недостойным. Однако у меня к вам огромная просьба, сьерра ди’Эльвейс. Марика немного напугана, что неудивительно, учитывая обстоятельства. Из-за этого ее дар периодически вырывается, вызывая то потоп, то пожар. Потому не стоит волновать ее известием о скором замужестве. Постарайтесь просто успокоить ее. Внушить, что все проблемы позади.
С этим напутствием я оставил целительницу у дверей в комнату девушки и вернулся в кабинет. Его величество оторвался от маговизора, в котором что-то сосредоточенно печатал, и встретил меня со злорадной ухмылкой.
— Ну, что? Проводил будущую тещу?
60
Марика
Встреча с бабушкой вызвала бурю эмоций, но, к счастью, я была слишком счастлива видеть ее, и мой дурной дар на сей раз не вырывался из-под контроля. Разумеется, пришлось объясняться и дать подробный отчет обо всем, что я успела натворить за декаду пребывания в столице. Труднее всего оказалось рассказывать о Лейтоне. Старшая родственница находилась в стойкой уверенности, что он бессовестный негодяй. Так и не удалось переубедить ее, хотя я пыталась доказать, что виновата сама, попавшись в ловушку.
— Мерзавец не должен был пользоваться твоим даром, как отмычкой! — отвечала Юнна ди’Эльвейс.
И возразить мне на это было нечего. Как ни крути, но она права. Я и сама знаю это. Но все равно переживаю и места себе не нахожу. Вот дурочка!
Бабушка провела со мной весь день. И разумеется, мы не могли обойти вопрос о том, что меня ждет. Когда прошло достаточно времени после беседы с королем, а в моем положении ничего не изменилось, я почти уверилась в том, что нам позволят уехать из Зангрии. Но на все вопросы и предположения бабушка уклончиво отвечала, что мое будущее скоро решится. При этом она таинственно улыбалась и просила подождать немного. Разумеется, ждать мне совсем не хотелось. Но как не приставай и не тормоши, но расколоть сьерру Юнну никому не под силу.
Тем не менее чувствовалось, что, хотя бабушка сильно расстроена, но в будущее смотрит с оптимизмом. И это лучше всяких слов успокаивало меня. Постепенно и я уверилась: худшее позади. Мне стоит с достоинством принять любое наказание, которое определит король или суд. В конце
