эти качества после встречи с нечеловеческим ужасом.
В деле Пети не оспаривается, что именно произошло и кто это сделал. Преступления говорят сами за себя. Вопрос только в том, что делать с преступниками. Как и в случае с Брюэром и Кингом, тут нет рисков, что полиция задержала не тех людей или что присяжные вынесли неверный вердикт. Будь вы за или против смертной казни, я готов поспорить с любым порядочным человеком, который заявит, что эти люди не заслуживают смерти за то, что совершили.
Самим подсудимым я хотел бы сказать: «Учитывая то, что вы сделали, ту жесточайшую боль, которую вы умышленно причинили, по какому праву вы можете вообще стремиться к жизни, умышленно отказав в этом праве другим?»
А тем, кто так же потрясен, как и я, но при этом говорит, что цивилизованное государство обязано быть выше действий извращенных и бессовестных убийц, я отвечу: «Они отказываются вести себя на нашем уровне, поэтому мы должны вести себя на их уровне. Это простой вопрос самообороны для нашего общества».
Те из нас, кто долгое время работает в правоохранительных органах, легко приведут собственные подходящие примеры идеальных кандидатов на смертную казнь.
«Тед Банди стал классическим случаем, при котором смертная казнь была уместна», – заявил бывший губернатор Грэм.
Я не могу не согласиться с этим.
Между 1974 и 1978 годами Теодор Роберт Банди, более известный как «Тед», убил не менее тридцати женщин в семи штатах. А возможно, намного больше, хотя мы этого никогда не узнаем. Его жертвами становились симпатичные девушки студенческого возраста с длинными прямыми волосами. А если волосы были разделены на пробор, то еще лучше. Он был весьма симпатичным, бойким, обаятельным и утонченным и часто мог найти нужных ему жертв, притворившись, что у него сломана рука со съемным гипсом, и попросив о помощи, подбирая попутчиков или просто подходя к ним. Оказавшись внутри его VW Beetle, они понимали, что ручка пассажирской двери снята и выхода нет.
Несмотря на его высшее образование, полученное в юридическом колледже при Университете штата Юта, и прежнее участие как в горячей линии для самоубийц кризисного центра в Сиэтле, так и в организации «Молодые республиканцы», главная жизненная мотивация Банди заключалась в том, чтобы захватывать красивых молодых женщин, причинять им боль, насиловать их, а потом резать, словно мясник. Доказательства с мест преступлений показывают, что он продолжал совершать сексуальные действия со многими из них, даже когда жертвы были уже мертвы.
После побега из тюрьмы в Колорадо, где Банди ожидал суда по обвинению в убийстве, он добрался до Флориды, перемещаясь то на автобусах, то на краденых машинах, и снял комнату возле Университета штата Флорида в Таллахасси, чтобы оказаться как можно ближе к своим выбранным жертвам. В ночь на субботу, 14 января 1978 года, или рано утром 15-го, он ворвался в общежитие Чи Омега, потому что слышал, будто там самые красивые девушки в кампусе. Всего через пятнадцать минут он скрылся, и две девушки в этом общежитии остались мертвыми в своих кроватях – избитые, искромсанные и сексуально изуродованные. Он пробежал несколько кварталов и ворвался в другую квартиру, где напал на привлекательную женщину, оставив ее в луже крови и с пробитым в пяти местах черепом. Чудом она выжила, но тяжелые травмы разрушили ее мечту стать профессиональной танцовщицей.
Его последней жертвой, менее чем через месяц, стала красивая темноволосая 12-летняя девочка по имени Кимберли Лич. В последний раз ее видели во дворе неполной средней школы Лейк-Сити, она говорила с незнакомцем, и тот вел ее к белому фургону. Ее тело нашли два месяца спустя в заброшенном сарае для свиней, ее шея разрезана насквозь, а в области таза была обширная травма. Положение тела подтверждало, что выбор свинарника неслучаен. Преступник зарезал ее, как свинью.
Полиция города Пенсакола наконец добралась до него 12 февраля 1978 года, когда сотрудник полиции пробил по базе номера на его украденном VW (он и машины воровал согласно собственным предпочтениям). Даже тогда Тед пытался сбежать, но его скрутили.
На суде Банди высокомерно решил выступать в роли собственного адвоката и, возможно, даже удивился, когда его признали виновным. Лишь в день казни – 24 января 1989 года – на электрическом стуле тюрьмы штата Флорида в городе Старк он, наконец, понял, что ему не стоит манипулировать или торговаться, чтобы избежать приговора. Я лишь надеюсь, что в часы, предшествовавшие его встрече с собственной судьбой, он перенес хотя бы один крошечный процент от тех страданий, каким подвергал своих жертв. И после того как я изучил это дело и получил консультации по нему, я могу сказать вам: хоть он и просидел в тюрьме больше десяти лет, но услышав о его казни, я впервые успокоился, поняв, что этот монстр точно больше никого не убьет.
Мы можем говорить о плохом прошлом Банди и социальных потрясениях его юности. Можем предположить, что кто-то замечал его раннюю жестокость, отсутствие сочувствия к людям и антисоциальное поведение. Возможно, какое-то вмешательство смогло бы направить его на верный путь или, по крайней мере, помогло бы сообщить о нем властям. И если бы его посадили в тюрьму за первые квартирные кражи со взломом и похищения автомобилей, возможно, он не смог бы перейти к убийствам тех женщин.
Однако у многих людей плохое прошлое – причем намного хуже, чем у Теда Банди, – и они не становятся серийными убийцами. Банди сделал то, что он сделал, потому что он так хотел, это доставляло ему большее удовольствие и наслаждение, чем любой другой жизненный опыт или стремление. Я готов спорить со всеми, кто скажет мне, что такого человека можно реабилитировать. Даже одна из его собственных защитниц, Полли Нельсон, заявила: «Тед был олицетворением бессердечного зла».
К жестоким серийным сексуальным маньякам, таким как Тед Банди, нормальные правила неприменимы. У них нет совести, их нельзя перевоспитать с помощью любых известных нам средств терапии, коррекции или модификации поведения. По самому определению своих преступлений эти люди убивали неоднократно и действовали по определенной схеме, поэтому мы практически никогда не беспокоимся о том, что случайно поймали или осудили не того человека. Потому
