— По правде сказать, — признается Стив, вспоминая об этом периоде своей жизни, — по сравнению со мной Сюзанна была сущим ангелом. Три-четыре раза в неделю я выпивал. А она не умела маскироваться так, как я. Я хорошо учился, а когда приносишь домой отличные отметки, остальные провинности легко скрывать. Но Сюзанна училась неважно и всегда находилась словно под микроскопом. Родители гораздо больше беспокоились о ее проблемах, чем о моих. Я всегда производил впечатление рассудительного юноши, а она не выполняла даже простые распоряжения и потому вполне могла совершить какую-нибудь глупость.
Поведение Сюзанны волновало Джека не так сильно, как Труди, хотя он признавался, что, поскольку часто уезжал из города, воспитание детей лежало в основном на его жене. Подобно Стивену, Джек отчасти желал, чтобы дочь была более скрытной в своих поступках — по крайней мере, тогда он не знал бы о них.
— По-моему, наши проблемы были не особенно серьезными, — размышлял Джек — все родителю стремятся к идеалу и, когда видят, что добиться его не удается, торопятся принять меры. Возможно, это была борьба воли. Сюзанна заявляла: «Я уже взрослая. Я отвечаю за свои слова. Я хочу полагаться только на себя!»
Так и шло. Она не уступала ни на йоту. Но и мы не сдавались.
— Сью часто повторяла: «Я сама буду распоряжаться собственной жизнью, — вспоминала Труди. — Хочу сама решать, чем буду заниматься». А я отвечала: «Но пока ты не имеешь права принимать некоторые решения. Ты еще несовершеннолетняя, а мы — твои родители». Тогда она возражала: «Но я сама знаю, что для меня будет лучше». «Ну, это с какой стороны посмотреть, — отвечала я. — И кроме того, старшие здесь мы».
— Она всегда говорила: «Стив гуляет допоздна, почему же мне нельзя?» — вставил Джефф.
Труди продолжала:
— Ей полагалось возвращаться домой к определенному времени, а она не приходила и не предупреждала, что задержится. Когда она наконец возвращалась, то держалась вызывающе. Конечно, можно было бы сказать: «Мы предупреждали тебя; в следующий раз ты сможешь гулять на час меньше». Но это было бы бесполезно. Она все равно уходила и гуляла допоздна. И Стив, и Джефф Фримен вспоминают, что Сюзанну часто наказывали за ту или иную провинность.
— Ее всегда в чем-то ограничивали, — вспоминает Стив. — Доходило до того, что больше ограничивать ее стало не в чем. Родители засаживали Сюзанну за уроки и стояли над ней, пока она не заканчивала их. Они так любили ее, что хотели видеть идеальной во всех отношениях. Но как бы там ни было, по-моему, она была более нормальной личностью, чем я. Мне всегда хотелось добиться совершенства, а Сюзанна отличалась более беззаботным отношением к жизни. Намеренно или случайно, Сюзанне удавалось нажимать нужные кнопки, чтобы вызвать у родителей и положительную, и отрицательную реакции. Труди гордилась одеждой, которую покупала для дочери, и выходила из себя, узнавая, что Сюзанна без конца одалживает вещи или меняется ими с другими девочками.
— Я собиралась стирать и спросила у нее: «Откуда у тебя эта вещь?» «Она не моя, а Сары Джейн», — ответила Сюзанна. Я сердилась: «Ну сколько можно твердить, что нельзя носить чужую одежду или отдавать другим людям свою!» Но она пропускала мои слова мимо ушей, а потом заявляла: «Так все делают, мама». Как мне надоело выслушивать подобные доводы! Но удержать ее было невозможно — она продолжала поступать по-своему.
Но вместе с тем Сюзанна умела пользоваться своим обаянием и свойствами привязчивой и любвеобильной натуры. Она любила обниматься. Труди рассказывает:
— А потом она обнимала меня и говорила: «Мама, извини меня». Я часто предупреждала: «Не смей подлизываться. Зачем эти объятия, если ты не можешь даже выполнить мою просьбу?» Она отвечала: «Неужели объятия ничего не значат?» Разумеется, мне приходилось уступать и объяснять: «Конечно значат». Основным поводом для конфликтов с родителями оставались оценки Сюзанны.
— Надежды Коллинзов были всегда обратно пропорциональны успехам их детей, — шутит Джефф. — Стив учился прекрасно, а Сюзанна — средне.
Но учеба в школе ничуть не интересовала Сюзанну. Как утверждает Стив, в старших классах ей недоставало вызова. Зато все другие стороны школьной жизни казались ей чрезвычайно увлекательными. Каждый год Сюзанну выбирали в совет учащихся, она посещала все школьные вечеринки. В церкви она постоянно вызывалась помогать умственно отсталым детям и молодежи. Труди вспоминает одно мероприятие, которое Сюзанна помогала организовывать для молодых инвалидов:
— Некоторым из них было уже лет двадцать шесть, а врачи говорили, по уровню интеллектуального и эмоционального развития они ближе к семилетним детям. Сью пообещала мне: «Я заставлю их танцевать».
Она сказала, что это им понравится, и оказалась права. Она добавляла: «Не понимаю, почему люди так боятся их. Мы можем немного скрасить им жизнь — это очень важно». Помню, я ответила ей: «Я восхищаюсь тобой, Сюзанна, но лично я бы на это не отважилась, не зная, какую реакцию вызову». Сюзанна объяснила: «В этом нет ничего сексуального, мама, — ровным счетом ничего. Они просто хотят, чтобы кто-нибудь заботился о них, по-доброму относился к ним, а мне это нравится».
Кроме того, ей нравилось беседовать со стариками и помогать им, и у нее установились теплые отношения с родителями Труди. Казалось, она получает удовольствие и удовлетворение, оказывая помощь и влияя на окружающую жизнь. Сюзанна была первой школьной наперсницей для всех, кто страдал от несчастной любви; учителя постоянно ловили ее в те моменты, когда она передавала записки на уроке, давая советы подругам о взаимоотношениях с друзьями. Большинство этих вещественных доказательств ее «преступления» отсылали домой к Труди вместе с сопроводительными письмами учителей: «Вот чем сегодня занималась Сюзанна, вместо того чтобы слушать урок».
Один из учителей замечал: «Если бы в школе преподавали только науку общения и социальной помощи, Сюзанна училась бы превосходно».
Ее комната была отражением ее широкой натуры. Ей отвели самую большую спальню во всем доме, и она наполнила ее куклами и мягкими игрушками. Забив ими все полки, она принялась за подоконники. Из всех путешествий по свету Джек привозил дочери какой-нибудь сувенир.
— Однако, — замечает Труди, — ей было трудно надолго сосредоточиться, чтобы найти этим сувенирам подходящее место, и они отправлялись в угол, а затем в шкаф, и больше их никто не видел. Из резвой и проказливой девчушки Сюзанна превратилась в очаровательную девушку. «Чрезвычайно миловидную, каких редко встретишь», — горделиво отмечал ее брат. Его мнение подтверждали другие.
Джефф вспоминает:
— К десятому классу она расцвела, и это придало ей уверенности в себе. Мне она казалась очень симпатичной.
Она обладала превосходным чувством моды и вкуса. Все это также вызывало у Стивена тревогу за сестру.
— Мне всегда хотелось знать, с кем она, когда она отправлялась на свидание, — признается он. — Перед ее уходом мы пытались выяснить, с кем она встречается, и шутливо, но в то же время серьезно припугнуть этого парня. Ею многие интересовались, и я просто пытался позаботиться о ней и помочь, — тревогу Стивена за судьбу сестры всерьез воспринимали все, кто добивался ее благосклонности. Несмотря на невысокий рост и плотное сложение, Стивен вырос настоящим спортсменом, тяжеловесом с бицепсами, как стволы деревьев.
Сюзанна тоже была спортивной, как и Стив. Она быстро повзрослела, вскоре стала выглядеть старше своего возраста и уже не походила на младшую сестренку Стива. Еще учась в школе, она казалась ровесницей Стива и его друзей, и вскоре его стали спрашивать: «Почему ты не приводишь с собой Сью?» Она пользовалась популярностью у сверстников. И если многие стороны жизни Сюзанны всерьез беспокоили ее родителей, они всегда доверяли ее суждениям насчет мальчиков. По этому поводу она не доставляла родителям никаких беспокойств, и, кроме того, они знали, за сестрой присматривает Стивен. По негласному обычаю пригородов, Стивен научился водить машину незадолго до шестнадцатилетия, вскоре получил права, а затем купил себе огромный подержанный «понтиак». Джек и Труди надеялись, что им удастся удержать Сюзанну от намерения получить права, пока она не исправит оценки.
— Каждый раз, когда она приносила домой табель, я говорила: «Видишь, Сью, до твоей мечты еще далеко. Может, стоит задуматься об этом?» — вспоминает Труди.
Кроме общественной работы, величайшим увлечением Сюзанны в школе был спорт. Она отлично преодолевала барьеры в школьной легкоатлетической команде и защищала заднюю зону в женской софтбольной команде. С длинными ногами и высокой, стройной фигурой она была прирожденной спортсменкой, и это особенно поражало, если вспомнить, что первый год жизни она каждую ночь спала с распорками на ногах. Поскольку она считалась признанной красавицей, ей не раз предлагали присоединиться к школьной команде поддержки, но это занятие было не для нее.
