Последнее резюме перед дракой — передаю его по прямому каналу связи адмиралу Ларионову:
— Бритты готовы на всё, их не остановило даже присутствие на борту членов царской семьи. Заболевшую дочь Александра Третьего, правда, уже отправили на плавгоспиталь «Енисей» на том же вертолете, на котором сюда прилетели и мы. Тогда я успел увидеть только ее бледное лицо. Брат Михаил лично проводил ее до машины. Вместе с великой княгиней улетела и ее компаньонка Ирина, девица весьма и весьма симпатичная. Говорят, что у нее завязывается роман со старшим лейтенантом Никитиным. Но это сейчас к делу не относится. Кавалер проводил даму до трапа, и адью. Но факт налицо — англичане совершенно сошли с ума и стали полностью неадекватны. Для международного скандала и казус белли более чем достаточно нападения на российский военный корабль, а уж если на нем вымпел наследника российского престола…
Если об этой мерзости станет известно, то у Николая не будет другого варианта, как объявить Англии войну или как минимум торговое эмбарго. Более того, год сейчас отнюдь не семнадцатый, и известие о такой подлости, вероломстве и нарушении всех правил ведения боевых действий отзовется в России взрывом народного гнева.
А ведь станет известно, ведь не зря же адмирал отправил в этот поход, может быть, лучшее англоязычное перо этого времени — товарища Джека Гриффита Лондона. Этот так распишет, что потом бриттам сто лет не отмыться. Вон он, тоже в матросской робе, под которую надет бронежилет, приготовился фиксировать этот день для истории. Надо будет потом подойти — взять автограф. Хрен с ним, если придется расплатиться, дав ему интервью, — так от меня не убудет.
Так, ребята опустили трап. Миниатюрная видеокамера, закрепленная у поручня трапа, показывает, что первая шлюпка уже подвалила, остальные на подходе. Командую:
— Товсь!
По трапу поднимается первый диверсант — здоровенный рыжий детина в матросской робе, чем-то похожей на ту, что носят матросы Доброфлота. Оглядывается, делает шаг в сторону, сует руку за пазуху и… Сбитый ударом по затылку, рыжий на какое-то время выпадает из реальности… Очухивается он уже полностью упакованным и годным к употреблению: руки за спиной схвачены пластиковыми стяжками, ноги — тоже. Один из морпехов отбрасывает за спину изъятый у пришельца револьвер. То же самое происходит со вторым незваным гостем. А вот третий и четвертый один за другим поднимаются уже с револьверами наголо. Похоже, лаймиз заподозрили что-то неладное. Командую:
— Третий — прикрой!
Парни у трапа, стоящие «на приеме», не успевают достать оружие и перекатом уходят с линии огня. Четко срабатывает подстраховка — второй эшелон из морпехов в матросских робах. Две двухпатронные очереди из АКСУ с ПБС-4 отправляют незадачливых потомков капитана Моргана в страну счастливой охоты. Еще несколько морпехов, подбежав к трапу, аккуратно опускают за борт, на головы ждущих своей очереди у трапа британцев, две «феньки». «Языков» уволакивают от греха подальше в подпалубные помещения. А мы готовимся ко второй фигуре марлезонского балета…
Дальше бой развивается по своим законам. Каждый делает то, что должен, оставляя меня в роли дирижера. Вот наблюдатель с мостика сообщает, что стволы орудий на «Тэлботе» подозрительно задвигались. Даю команду:
— С, работать! К, товсь!
Это команда командиру АПЛ уничтожить «Тэлбот», а каплею Кириллову быть готовым влепить торпеду в борт британского крейсера.
Приняв мой сигнал, на БИУСе продублировали его для командира «Северодвинска». Но инглизы нас чуть не переиграли — уж больно хитрые они, сволочи! «Тэлбот» со страшным грохотом взлетел на воздух — торпеда с АПЛ взорвалась под его днищем, превратив крейсер в кучу обломков. Но перед этим королевские комендоры успели выпустить два снаряда. И оба попали в цель! Позднее мы узнали, что для «Тэлбота» британское командование собрало с кораблей эскадры самых лучших наводчиков и комендоров, и что орудия крейсера были заранее заряжены фугасными снарядами.
Один 120-миллиметровый снаряд попал в носовую часть «Сметливого» рядом с якорем, проделав солидную дыру в борту. А второй, скорее всего шестидюймовый, взорвался неподалеку от меня. «Вот те раз!» — подумал я, взлетая в воздух. «Вот те два», — подумал я, приложившись спиной о палубу. Мир померк, всё в голове закрутилось, как в калейдоскопе. Очухался я после того, как корабельный фельдшер сунул мне под нос ватку с нашатырем. Первая мысль — как там великий князь Михаил? Ведь снаряд попал чуть ниже галереи, на которой он стоял…
А пока наблюдал за тем, что происходит за бортом. Там полная неразбериха. На том месте, где совсем недавно был британский крейсер, кольцами расплывается дым и пар. Шхуна-обманщица совсем уже легла на бок, и мачты ее стали параллельны воде. Оказывается, на этой лоханке было несколько замаскированных митральез. Из них инглизы успели дать очередь по надстройкам «Сметливого». Пули калибра 10,67 миллиметра зацокали по палубе нашего корабля. Две пули зацепили матроса и морпеха. В первом случае ранение было легким — сквозное в мякоть предплечья. Второе — хуже. Пуля прошла через бок и, похоже, задела почку. В ответ башенная установка АК-726 всадила несколько 76-миллиметровых снарядов в этот доморощенный британский Q-ship. Я очнулся тогда, когда с «Марокканкой» уже было покончено. Вскоре она перевернулась, и на днище стали выползать уцелевшие члены экипажа.
А у нас появилась проблема — огромная, ростом со слона… Британский снаряд, разорвавшийся чуть ниже ГКП, слава богу, был устаревшего типа, снаряжен черным порохом и с трубкой мгновенного действия. Капитан 2-го ранга и почти все офицеры, которые находились внутри ГКП, получили контузию. Сейчас они на время оглохли, кое-кто травит — похоже, что не обошлось без сотрясения мозга. Но это дело поправимое, доктор говорит, что скоро всё пройдет.
А вот с Михаилом хуже. Взрывная волна сбросила его с галереи на палубу. К счастью, сработал инстинкт старого кавалериста, и он как-то сумел сгруппироваться в полете. Но как сказал наш доктор, без госпитализации и общения с опытным травматологом ему не обойтись. Вот краткий список телесных повреждений и травм, полученных Михаилом в этом бою: контузия, общий ушиб тела, перелом трех ребер справа (под вопросом повреждения внутренних органов), открытый перелом правого луча, сложный перелом голени и в придачу ко всему — болевой шок.
С подобными травмами мне уже приходилось встречаться. И шутить с ними не советую. Без рентгена и УЗИ сложно сказать — пустяковая это штука или дело может закончиться летальным исходом. Так что нашему соратнику, великому князю, предстоит дорога дальняя в плавгоспиталь, где ему будет оказана вся необходимая помощь. Да и мне не мешало бы показаться эскулапам — похоже, что без трещин ребер не обошлось. При вздохе справа сильно побаливает, да и в глазах периодически темнеет и чуть подташнивает. Похоже, что и сотрясение головного мозга всё же имеет место быть.
Слух о наших раненых пронесся по кораблю. «Сметливый» лег в дрейф примерно в двух сотнях метров от сгрудившихся шлюпок и начал методичный отстрел лаймиз. Но мы же все-таки не звери. Я приказал щадить несчастных китаянок и китайчат, которых силой заставили принимать участие в этом фарсе. Когда в шлюпках не осталось никого, кроме фигур в платках и сарафанах и их пацанвы, китайцев стали поднимать на борт.
Как выуживали из воды остатки экипажа злосчастного «Тэлбота» и «Марокканки», я уже не видел. В глазах вдруг потемнело, меня вывернуло на палубу, и я выпал в осадок. Видимо, после контузии организм все-таки взял тайм-аут.
Уже когда за нами, ранеными и пленными, прилетел вертолет, я узнал, кто будет моими попутчиками кроме великого князя Михаила и одного тяжелораненого морпеха. Нашим орлам удалось выловить из воды старого знакомого, милейшего джентльмена Левиса Бейли. Пробковый жилет спас его никчемную жизнь. Хотя, наверное, его лондонские начальники предпочли бы, чтобы он утонул. А один из двух налетчиков, которых удалось повязать в самом начале, оказался почти моим коллегой — майором британской морской пехоты Эндрю Мак-Кейном. Это именно ему пришел в умную голову общий замысел всей этой провокации. Короче, в застенках кровавой гэбни уже калят клещи и греют масло. С господами британцами предстоит серьезный разговор.
Кстати, чуть позже должны прилететь еще две вертушки и забрать два десятка китаянок и пацанов. Только несколько из них немного лепечут по-английски, а остальные — ни в зуб ногой. Из наших никто китайского не знает. Ведь группу на турок и арабов натаскивали. Так что их тоже отправляют на плавгоспиталь, пусть потом у начальства голова болит, что с ними делать. А сам «Сметливый», кое-как залатав пробоины, идет в Шанхай. Именно оттуда мистер Лондон, который сейчас сидит в своей каюте и по свежей памяти кропает статью, и нанесет свой информационный удар.
